— Пожалуй, пора представиться, — улыбнулся я, не глядя в сторону спешащего ко мне старика. — Моров Иван Владимирович, к вашим услугам.

Глава рода остановился, как вкопанный. Он обернулся к Легостаевой, и та пояснила:

— Служба Имперской Безопасности наняла Ивана Владимировича в качестве эксперта по магии крови и защите от темных искусств, — произнесла Варвара Константиновна. — И он здесь представляет императора в той же мере, что и я. Поэтому прошу отнестись к нам с положенным уважением. Ваш род сейчас будет допрошен по делу о похищении и убийстве Анастасии Венедиктовны Солнцевой.

— Вы нас подозреваете? — спросил Виталий Геннадьевич, сидящий в кресле рядом с Аллой Венедиктовной.

Та положила руку ему на ладонь, и тихо, но чтобы все услышали, произнесла:

— Сейчас для нашего рода важнее понять, что именно сказал Иван Владимирович. Моровы уже несколько поколений занимаются уничтожением запрещенной магии.

— Так это ты его попросила прийти? — спросил мужчина чуть моложе, который до этого сидел рядом с главой рода. — Может быть, стоит с тебя и начать допрос? За нашими спинами общалась с Моровым! Может, ты и родную сестру подложила под…

— Молчать!

Солнцевы затихли мгновенно. А старик-то не промах, не прибегая к магии рявкнуть так, чтобы люстра закачалась, в его возрасте — впечатляет.

Он обернулся ко мне и внимательно всмотрелся в мое лицо.

— Мое имя Венедикт Кириллович Солнцев, я глава этого рода, — представился он, не сводя с меня взгляда. — И я знаю Моровых лучше, чем кто-либо другой. Вы были верными слугами Империи. Я готов тебя выслушать, Иван Владимирович.

Я взглянул на стоящую чуть в стороне Легостаеву.

— Варвара Константиновна, прошу дать нам пару минут наедине с Венедиктом Кирилловичем. Этот разговор не касается вашего дела, и связан только с нашими семьями.

Некромантка усмехнулась.

— Ну уж нет, вы будете говорить в моем присутствии, господа, — произнесла она. — Не так давно кое-кто напоминал мне о правильности и законности действий Службы Имперской Безопасности. Я не собираюсь оставлять вас одних в текущей ситуации.

И еще ей было крайне любопытно, как некроманту. Не каждый день встречаешься с чарами, которые пережили наложившего их мага.

— У меня нет секретов от людей императора, — кивнув с достоинством, заявил глава рода.

— Что же, начнем с самого начала, — произнес я. — Несколько поколений назад род Солнцевых купил себе невесту из рода Колмогоровых. С тех пор мальчики, если и рождались в семье Солнцевых, все как один не могли обзавестись потомством. И причина в этом — некромант, который не пожалел собственной жизни, чтобы наложить самоподдерживающиеся чары на родовой особняк Солнцевых.

Алла Венедиктовна вздрогнула и сжала кисть сына. А Виталий Геннадьевич, не обращая внимания на действия биологической матери, смотрел на меня расширившимися глазами.

— Каждый раз, когда мужчина из рода Солнцевых входит в этот самый холл, проклятье на нем обновляется. Сами по себе чары — усовершенствованная версия противозачаточного заклинания, — продолжил я. — Ввиду того, что среди одаренных крайне мало тех, кто может пользоваться магическим взором, понять источник проклятья было невозможно. Что доказывает пример Варвары Константиновны. Она специалист в этом направлении, но даже не чувствует воздействия. Когда я переступил порог особняка, я увидел оставленное на потолке послание, адресованное кому-то из Солнцевых. Возможно, оно появилось позднее, чем в ваш род влилась кровь Колмогоровых, может быть, даже раньше. Нельзя исключать и элементарную биологию — рождение меньшего числа мальчиков в семье может быть связано и с простой генетикой.

Венедикт Кириллович слушал меня, прикрыв глаза. Его рука, которой старик опирался на трость, побледнела от силы, с которой глава рода ее сжимал.

— Продолжайте, Иван Владимирович, — произнес он негромко.

— Фраза, которую я произнес вслух, начертана на потолке холла. От нее прямо сейчас ко всем присутствующим мужчинам Солнцевых тянутся нити заклинания, которое не дает вам дать потомство, — пояснил я. — Таким образом неизвестный мне чародей позаботился о том, чтобы истинная кровь Солнцевых, отобравших у этого мага наследника, сама была вынуждена размываться, приглашая мужчин со стороны.

Говорить о том, что уже следующее поколение вполне может проситься к Колмогоровым ради поглощения я не стал. Кому как не самим Солнцевым, и тем более их главе, осознавать этот факт.

— С этим можно что-то сделать, Иван Владимирович? — подняв веки и глядя на меня, спросил Венедикт Кириллович.

— Можно, — кивнул я. — Как я уже сказал, ваша беда в том, что в роду не было тех, кто способен пользоваться магическим взором. Да и мало у кого они вообще есть, это очень специфический навык, который развивается десятилетиями. В моем случае он проявил себя после того, как я попал в лапы кровавого культа. И теперь я прекрасно вижу, как разрушить чары, убивающие будущее Солнцевых.

Старик тяжело выдохнул.

— Что я должен буду за это отдать Моровым, Иван Владимирович? — спросил он, разом растеряв весь свой грозный вид. — Ты уже наверняка знаешь, что наша кровь, в отличие от твоей, давно разбавлена. Сейчас мой внук, — небрежным жестом указав в сторону Виталия Геннадьевича, уточнил Венедикт Кириллович, — последний, кто может законно претендовать на роль наследника моего рода. Колмогоровы своего не упустят, как только власть перейдет к следующему поколению, они сразу же выпросят у императора возможность прибрать к рукам свое законное наследие.

И император не станет отказывать своему министру финансов. Ведь чисто технически тот будет в своем праве. А согласие Солнцевых в этом вопросе — всего лишь расходы, так как потребует лишь купить главу рода.

— Потому я готов на многое, если ты нам поможешь, — закончил свою мысль глава Солнцевых. — Назови свою цену, Моров.

И что могли бы Солнцевы мне дать полезного?

Деньги я уже получаю от Легостаевых — и не мало, их вполне хватит, чтобы закрыть все свои текущие цели. Забрать часть когда-то проданного имущества Моровых? Если бы я не был последним членом рода, так бы и поступил. Но имуществом нужно управлять, распоряжаться. Не получится просто сменить владельца компании, любое предприятие, если ты не хочешь его разорить, нужно контролировать. А у меня нет на это ни времени, ни желания.

Мой конек — знания магии. И важнее всего для меня теперь, когда я