Рудаков, повернувшись на бок, вызвал Журавина:

– Вершина! Я Аул! Слышишь меня?

– Слышу!

– Что у нас видно сверху, Леша?

– Пока все тихо! Но мы не узнали, когда меняется часовой на крыше! Сменщик может появиться в любое время из любой развалюхи и не один.

– Понял! Пусть появляется! Будь он один или с разводящим, что менее вероятно, но, возможно, пропускайте до объекта, предупредив меня. Если же смена появится при переброске заложников к скале, то валить их сразу. Нацель на это своего второго номера и Виктора!

– Есть, командир!

– Конец связи!

Капитан Журавин передал прапорщикам Галушкину и Линько приказ командира «Барса». Те, подготовив оружие, стали внимательно осматривать аул.

В подвале тем временем и Алтаев и Кардаш обрели способность к самостоятельному передвижению.

Рудаков подал сигнал Колбаеву, и капитан взял от стены лестницу, опустил ее вниз, в подвал.

Майор же определил порядок подъема:

– Первой девушка, за ней те, кто был связан, затем все остальные. Но без суеты, по одному! Пошли!

Рудаков принял Тоню, указав ей на боковую стену:

– Прошу туда, мадам! Или мадемуазель? Что в принципе не столь важно!

И остальных он отправил к той же стене.

Осмотрел заложников, те, в свою очередь, не менее внимательно – его.

– Так, – проговорил командир группы, – а сейчас действуем следующим образом. В том же порядке, что выходили из подвала, бегом за моим напарником, – Рудаков указал на капитана Колбаева, – к роднику у скалы. Там небольшие заросли ежевики, постарайтесь все укрыться там. Я пойду в замыкании и по прибытии к скале определю порядок дальнейших действий. Одно прошу – бежать бесшумно и аккуратно, внимательно глядя под ноги. Упав, если это случится, как бы ни было больно, ни возгласа! Все всем ясно?

Ответа Рудаков не услышал из-за вызова по связи с поста:

– Вершина вызывает Аул!

– Что у тебя, Леша? – спросил майор.

– У меня порядок, а вот к вам из третьего от объекта дома, со стороны серпантина, вышли трое. Один уже показывает рукой на крышу вашей халупы. Видимо, отсутствие часового ими замечено. Снять их?

Борис принимал решение быстро:

– Нет! Смену, а это может быть только она, встретим своими силами. Вам продолжать наблюдение за аулом!

Майор вызвал Зубова:

– Гена, к нам идут гости! Зайди с ребятами с тыла объекта, от скалы, укройся за камнями. Как только я сниму впереди идущего, бейте из «клинов» по остальным боевикам. Далее по приказу!

– Понял, командир, выполняю!

Тройка прикрытия во главе со старшим лейтенантом мгновенно выполнила приказ Рудакова и заняла позиции как раз в тот момент, когда наряд боевиков вышел на небольшое открытое пространство перед объектом содержания заложников.

Рудаков же замер у дверного проема, приведя в готовность свой пистолет-пулемет. Колбаев встал напротив. Бывшие узники застыли у стены.

Бандит, шедший первым, крикнул:

– Отто!

– Я, – ответил за убитого часового майор.

– Головка ты от коряги, чмо белобрысое! Почему ушел с поста?

Бандиты приближались, их шаги по гальке были отчетливо слышны даже бывшим заложникам.

Борис вышел из проема на улицу.

Троица бандитов замерла от неожиданности, в каких-то десяти метрах от объекта, вылупив глаза на внезапно появившегося в бликах луны инопланетянина.

Рудаков со словами:

– Сам ты чмо позорное! – выстрелил переднему бандиту, скорее всего, разводящему, прямо в лоб.

Почти одновременно раздалось два хлопка и справа. Вся смена бандитского караула, с пробитыми головами, рухнула на гальку, обильно обагряя ее кровью.

Рудаков приказал Зубову:

– А теперь, Гена, быстренько жмуриков в нашу развалюху, я прикрываю.

Бойцы «Барса» затащили в комнату, где уже находилась пара трупов, еще трех расстрелянных в упор бандитов.

Мальчики из дуэта «Клен» вновь в испуге прижались друг к другу. Тоня закрыла рот ладонями, чтобы не закричать, только бывший зэк, а ныне известный бард Алтаев оценил действие подчиненных Рудакова с искренним восхищением:

– Вот это я понимаю, «профи» без всякой балды и ботвы! «Спецы» высшей пробы, не какие-то мусора! Работа – класс!

Рудакову приятны были слова артиста, но он не мог ответить на комплимент, ему надо было продолжать акцию. Майор указал Зубову взглядом на люк, приказал:

– Сбросить трупы бандитов в подвал, перед этим заложив им в штаны по гранате, кольца соединить тросиком! Оставим подарок этим ублюдкам!

Затем майор вызвал капитана Журавина:

– Я Аул! Что видишь сейчас, Леша?

– Сейчас в ауле пусто!

– Тогда внимание! Спускай в ручном режиме тросы лебедки, мы начинаем передислокацию к роднику. Снайперам внимание на селение!

– Понял, выполняю!

Рудаков обернулся к бывшим заложникам:

– Ну что, господа артисты, готовы?

– Готовы!

– Капитан Колбаев?

– Как пионер!

– Что ж, вперед! Марш! Зубов с отделением за мной.

Колбаев увел за собой колонну артистов.

Рудаков вывел Зубова с его прапорщиками к развалинам крайнего в ауле дома прикрывать отход артистов.

Вскоре они скрылись в кустах у родника, и тут же Колбаев доложил:

– Мы в «зеленке», из аула не видны, два троса с приспособлениями для подъема по два человека на каждом, рядом.

– Подожди немного, Равиль!

Майор вызвал Журавина:

– Леша, ты готов к подъему?

– Готов, командир!

– Переключайся на связь с Колбаевым, начинайте подъем артистов.

– Есть!

Рудаков обратился к Зубову:

– Внимание на тыл аула!

Старший лейтенант передал приказ по команде.

А по скале вверх начала медленно, но бесшумно подниматься первая четвертка бывших заложников.

Рудаков вытер рукавом камуфляжа внезапно выступивший пот. В бога он особо не верил, считал, что тот у каждого внутри и свой, как судьба, но сейчас боевой офицер пытался молиться, как умел:

– Господи, спаси и сохрани! Помоги нам, Господи, во имя Отца и Сына и Святого Духа! Помоги, в долгу не останусь!