– Сволочь грандзонская! – Запутавшись в плаще, он встал не сразу. – Я всё равно тебя убью, – подняв меч, он снова встал в стойку.

– Кто ты? – Решил я остановить бессмысленное истязание.

– Пёс! Ты ещё смеешь спрашивать?! Ты даже не помнишь, скольких убил?! Я ведь спрятал его от тебя! Зачем? Зачем ты поехал за ним?! Развлечься? – Мужик снова ринулся в бой. В этот раз совсем по дурному – занеся над головой клинок двумя руками он побежал на меня.

Я как-то на инстинкте… Уход и удар.

– Пх… Пх… Пхёссс, – хрипел лёжа посередине проулка мужик.

И тут до меня дошло. Ганот! Это его отец! Вот откуда сходство…

– Лумм! – Крикнул я, как только вошёл во двор. – Лумм!

– Он в купальне, – оповестил Саннит.

– Лумм, – открыл я дверь приземистого строения.

– Чего?

– Выходи.

– Я только разделся. Что случилось?

– Я там… Я там убийцу нашёл. Того, что нанимал, – я показал высунувшемуся из дверей купальни воину клинок с навершием в форме головы орла.

– Судя по тому, что меч у тебя, он уже ушёл к духам?

Я кивнул.

– Далеко?

– Нет. Гостевой дом Рикитана. Ближний к нам проулок.

– Кто-то видел?

– Сам бой нет. Но как я заворачивал в проулок, видело несколько человек.

– Ротим! – Выскочил на улицу Лумм, натягивая рубаху. – Давай во дворец. У ворот спросишь начальника стражи. Скажешь, десятник Лумм просит похоронных в Прибрежный квартал.

– Ты же старший воин?

– Для начальника стражи – десятник. Иначе объяснять замаешься.

Пока Лумм заминал мои похождения, я размышлял над превратностями судьбы. Ладно Ганот, сам виноват, но отец то тут не причём. Он наверно всё состояние спустил. Хотя… Даже не знаю. Четыре только явных покушения, а ещё и следы по дороге в Бирюзовую… Странно это. Тех, что последний раз, точно он нанял. Но ведь глупо нанимать четверых, когда перед этим десяток не справился. И глупо в тот раз десяток нанимать было. Они ведь не знали, что я маг. И было нас немного… Достаточно было пяти, ну шести… Зачем столько денег выбрасывать? Странно это. Не вяжется что-то. Спал я беспокойно. Только закрывал глаза, как вспоминалось перекошенное злобой лицо отца Ганота.

– Тебе сегодня во дворец надо, – объявил с утра Лумм хмурым тоном.

– Зачем?

– Элидар, ты иногда такие вопросы задаёшь…, – несколько раздражённо пояснил старший воин. – Убийство на улицах Дуварака. Считаешь, что неприкосновенен? Благодари, что разбираться дворцовая будет. Тебя так и так вызовут. Лучше самому объявиться.

– Если честно, то да, считал что неприкосновенен. Хотя бы в данном случае. Нападение на тысячника Империи всё-таки!

– Как-то часто на тебя нападают…

– Что происходит?! – Несколько резко рыкнул я на Лумма.

– Ничего… Вчера дракон как мальчишку за тебя отчитал.

– Оскоран? – Задал я тупой вопрос.

Лумм кивнул.

Опрос во дворце занял не так уж много времени. Во-первых, десятник дворцовой знал уже все нюансы, в том числе и о нечаянной смерти Ганота во время тренировки. Во-вторых, дворец стоял на ушах в преддверии завтрашнего приёма. А в-третьих, из кабинета десятника, сухо поздоровавшись, вышел тысячник Оскоран. Полагаю, последний фактор тоже немаловажен.

– Тысячник Элидар, – улыбнувшись, присела в книксене лара Солия.

Мы чуть не столкнулись с девушкой, когда я уже выходил из дворца.

– Лара Солия, рад вас видеть, – степенно кивнул я ей в ответ.

– Вы тоже приглашены на завтрашний приём?

– Да.

– Надеюсь, мы встретимся с вами, – присела лара в прощальном книксене, при этом мельком глянув на стоявшего неподалёку стражника.

– Обязательно, лара Солия, – кивнул я ей, разрешая уйти.

На обратном пути я прокручивал в голове сцену отказа в уединении любвеобильной ларе. В другой бы момент… Красивая девушка. Но, вот сейчас мне проблемы совсем даже, ни к чему. Хотя… Возможно это выход? Допустим, Исина застаёт нас в пикантной ситуации. Не в постели, конечно. Ну, скажем, обнявшимися. Публичный скандал она разводить не станет, но и свадьба сорвётся… А плечо… А что плечо? Ну сошлёт куда-нибудь. Ну, понизит… Всё равно в Бирюзовой не сахар. Только вот обучение, пусть и у эксцентричного учителя накроется. Или не накроется. А как отреагирует Оскоран? М-да. Задачка со многими неизвестными.

Знать Исварии знает толк в роскоши. Брильянты, пышные наряды, камзолы вычурного покроя, вошедшие в этом году в моду. Каждый старался, как мог, выставить своё благосостояние напоказ. Приём длился далеко не один день. Большой императорский приём, это целая череда развлечений. Открывался и закрывался он балами, а вот между первым и последним… Завтра, к примеру, будут представления артистов. Послезавтра бои гладиаторов. Послепослезавтра – скачки. Вперемешку с этим планировались и иные забавы. День свободных дуэлей, например. В этот день на ристалище мог выйти любой и приглашённых на приём, и вызвать кого-нибудь на бой. По слухам, многие знатные приезжали сюда именно ради этого. Можно или вернуть себе честь, или завоевать славу, или… поправить благосостояние, убив соседа-балзона и скупив, впоследствии, его земли за бесценок. В последнем случае обычно нанимали опытных бойцов. Иногда в связи с этим, такие курьёзы случались… Два соседа, скажем, не могут поделить спорные земли. Нанимают бойцов и… оба гибнут. Нет, разумеется, отказаться можно… Просто не у всех голова на плечах есть.

– Элидар, – теребил меня за рукав Ильнас. – А как вон у той лары платье держится?

– Мне тоже интересно, – прокомментировал Ротимур.

Личности способные эпатировать были и в этом мире. К данному типу относилась и лара, на которую обратили внимание мои спутники. Собственно не только они. Все, в чьём поле зрения оказывалась эта девушка, обращали на неё внимание. А причина… А причина была банальна. Девушка ломала устои общества, придя на приём в платье без лямок. То есть её плечи были оголены. Совсем. Возможно, и ничего особенного, но не для этого мира. Слов я не слышал, но вот взгляды… Прямо разили молниями, за такое кощунство, и в связи с этим лара была одинока. Тоже, кстати, несколько необычно. Все лары на Большом императорском должны быть при кавалерах. Сюда попросту не пускали одиноких лар. Малый императорский приём – это да, это вечеринка для молодёжи. Большой… Тут публика посерьёзней. Лара была очень юна. В действительности даже я поймал себя на мысли о том, что не понимаю, как же всё-таки держится её лиф на том, чего не было ещё в помине. Зим тринадцать, не более.

– А ты сходи, спроси, – посоветовал я Ильнасу.

Ротим заулыбался.