борца, третья татуированная вся, включая лицо, четвертая фигуристая и миловидная, если не считать искривленный нос, она чемпионка боев на кулаках.

Надана поводит носом и кривится от запаха немытых тел. Обитая возле мусорки, не очень помоешься. Понимаю ее пренебрежение, и ведь ничего не объяснишь. Мои люди уязвимы, не надо, чтобы они знали, что я тоже был трикстером. Был… А кто я сейчас? Ощущаю себя листом, сорвавшимся с ветки. Теперь я чужой и в собственной стае, и тем более среди бет.

— Ты уверен, что они управляемые? — шепчет она на ухо. — Выглядят как дикари.

— Удивишься, увидев их в деле.

— Я привыкла тебе доверять, но сейчас… — Она смолкает, встретившись со мной взглядом.

Жду, когда трикстеры облачатся и разберутся с оружием, вывожу с коммуникатора голограмму карты — трикстеры смотрят на нее, кто стоя, кто, сев прямо на пол. Вывожу координаты пяти целей, и на карте второго уровня они обозначаются красным.

— Четыре резиденции главарей местных ОПГ находятся под открытым небом. Итак, друзья, на вас наисовременнейшая броня, кевлар с титановыми вставками. Вы с такой еще не сталкивались. Выдерживает выстрел в упор. Механическое повреждение от удара, конечно, будет, но пуля не войдет в тело. Риск минимален. А теперь слушайте, что мы будем делать…

* * *

Жилища на открытом пространстве второго уровня однотипные и напоминают дом покойного Тевуртия Помпилия: двухэтажные квадратные коробки с парковками для флаеров на крышах. Состоятельным дельтам не остается ничего иного, кроме как выкупать несколько домов и соединять их галереями. Площадь резиденции нашей цели номер один, Алекса Ципиона, чуть меньше, чем полгектара.

Гискон обеспечил нас семью штурмовыми флаерами класса «оса», вмещающими двух штурмовиков, управляющих турелями пулеметных точек и плазменными пушками, пилота и четверых пехотинцев для десантирования. Штурмовиков и пилотов пришлось нанять, в роли спецназа выступали трикстеры.

Я сижу напротив Наамана и Бэна, касаюсь рукой восемнадцатилетнего Ромула. Картинка с камер флаера передается на панель, встроенную перед глазами в гермошлем. Две «осы» остаются отсекать периметр, шесть, включая мою машину, проносится над резиденцией Ципиона. Штурмовики стреляют из плазменной пушки по флаерам на крыше — как боевым, так и гражданским. На их месте распускаются огненные цветки взрывов. Взгляд выхватывает человека, летящего с крыши с раскинутыми руками.

У преступников срабатывает система оповещения — внизу воет сирена. Мой усиленный динамиками голос прокатывается над резиденцией:

— Говорит Леонард Тальпаллис, ведомство «Оплот». Алекс Ципион, ты обвиняешься в противоправных действиях. Требование — немедленно сдаться, иначе все, находящиеся на этой территории, будут уничтожены.

Видимо, Ципион посчитал, что происходит очередная разборка, и велит своим людям отстреливаться: из шахт внизу поднимаются боевые орудия, в том числе плазменные пушки, но двигаются они медленно, потому их тотчас уничтожают залпы «ос», сделавших повторный заход. Лишь одна пушка успевает выстрелить, но наводчик не попадает по маневренному флаеру, ставшему на крыло и рванувшему вертикально вверх.

Душу будто бы заливает кипящей магмой, сердце частит. Раньше трикстеры были на жертвами, нас загоняли, как диких зверей, и вот настал наш черед. Невольно улыбаюсь, глядя, как из окон по нам пытаются стрелять из подствольников, но искусственный интеллект наших флаеров мгновенно реагирует на опасность и уводит машины из-под обстрела, успев отправить заряды в окна. У каждой «осы» своя цель.

Взрывом выбивает стекла и подбрасывает крышу дома. Преступникам нечего нам противопоставить. Продемонстрировав наше превосходство, я еще раз предлагаю сдаться:

— Алекс Ципион и его верные псы! Сдавайтесь. Выходите во двор и ложитесь лицом в землю, тогда, возможно, вам сохранят жизнь.

Вайоддан уверял, что район, где жили Помпилии, контролирует именно банда Ципиона, прикрывающегося ресторанным бизнесом, потому я начал именно с него.

«Оса» идет на третий заход, но никто не думает сдаваться. Похоже, придется перебить тут всех к хренам, а мне хотелось бы взять Ципиона живым и допросить, ухватиться за нить, ведущую к заказчику, уверен, она тянется к Боэтарху. Еще у меня еще висит незакрытый квест по терактам, а зацепок пока ноль. Одно только имя наемника, виденного в аэропорту перед взрывом: Гелибаал Армадон.

Разносим еще один дом, стоящий ближе к периферии. Сирена затыкается. Из двухэтажки, обозначенной следующей целью, выходят боевики с поднятыми руками, семь человек, становятся на колени, и их затягивает жирным черным дымом, а когда его рассеивает ветер, они лежат лицом вниз.

Переключаюсь на внутреннюю связь.

— Пехота, приготовиться к десантированию, проверить дома. Ципиона доставить по возможности живым. Миранда, вызывай полицию.

Так мы снимем сливки, то есть верхушку ОПГ, а полицейские разберутся с мелочью. Если вызывать их раньше, они предупредят Ципиона, ведь половина местного отделения у него кормится.

Я десантируюсь вместе с остальными трикстерами, мне необходимо действовать, глушить боль адреналином, кормить ярость смертями врагов.

Работаем четверками: двое прикрывают, двое перемещаются до укрытия, затем меняемся, мне в напарники достается Ромул. Я первым добегаю до сдавшихся, приставляю ствол к затылку двадцатидвухлетнего Валентина Бубелинга:

— Где Ципион?

Лицо и голову полностью закрывает шлем, и мой голос слышно, только если переключиться на внешнюю связь, я ощущаю себя в виртуальной реальности, ведь ориентироваться приходится по изображению, но даже так программа выводит характеристики людей, с которыми я сталкиваюсь.

— Строение тринадцать, — бурчит он, воткнувшись в асфальт.

Список преступлений этого парня впечатляет: грабежи, убийства, вымогательство, покушения, и палец невольно давит на спусковой крючок, но останавливаю себя. Валентин купил себе жизнь, сдав лидера. Как бы я ни ненавидел шакалов, придется его пощадить, чтоб он остаток дней провел на исправительных работах в угольных шахтах.

Переключаюсь на общую связь:

— Восьмерка — готовьтесь принимать. Остальные — окружаем строение тринадцать!

Передвигаемся туда все так же, четверками. Дом находится в третьем ряду построек и соединен с соседними стеклянными оранжереями, с нашей стороны такие переходы уцелели. В крови бурлит адреналин, мне непривычна роль загонщика. Ногой бью пластиковую дверь в оранжерею, но она заперта. Прикладываю коммуникатор к считывающей панели, и она принимает запрос — ИИ запрограммированы подчиняться запросам с более высоких уровней.

Пространство утопает в диковинной растительности. Пахнет сыростью, зеленью, цветами. Водя стволами по сторонам, проходим небольшой бассейн, окруженный травой с продолговатыми листьями в человеческий рост. Никто не нападает, что ожидаемо. Вижу впереди движение, вскидываю руку, веля всем остановиться, целюсь в шевелящиеся растения. Мимо статуи обнаженной женщины, прикрывшейся рукой, проходит еще одна наша группа.

— Восьмерка — готовность, — повторяю я.

Впереди идущая группа попадает под обстрел: слышны выстрелы, крики, звенит разбитое стекло. Бросаюсь на