товарищи. Но он это прекрасно знал: они сейчас делали то же самое, что и он, — изготовились к схватке. Оставалось лишь дождаться, когда из тоннеля начнут возникать человеческие фигуры…

Вскоре они начали появляться. Вначале их было всего три. Три едва различимых во тьме силуэта осторожно вышли из невидимого зева тоннеля. Выйдя, они замерли, будто прислушиваясь и принюхиваясь к пространству. Впрочем, так оно, наверно, и было — они прислушивались и принюхивались. Это были разведчики. Чем они были вооружены, в темноте разобрать было невозможно, да, впрочем, это и не имело большого значения. Потому что спецназовцам и без того было ясно: никакое тяжелое оружие никто в тоннель не потащит. Даже пулемет. Тяжелое оружие будет лишь мешать. Да к тому же бандиты, скорее всего, возвращались с грузом, а потому тяжелое вооружение и вовсе было лишним. Значит, у бандитов при себе лишь стрелковое оружие. Скорее всего, короткоствольные автоматы либо пистолеты.

Тем временем разведчики, постояв, послушав темноту, ничего опасного в ней, похоже, не услышали и не учуяли. Один из разведчиков издал протяжный крик — так могла кричать неведомая птица, обитательница гор. Повторного крика не последовало — должно быть, именно так было условлено. И почти тотчас же из тоннеля начали возникать другие человеческие силуэты.

У Цветка, равно как и у всех других спецназовцев, имелись при себе специальные портативные приборы ночного видения, напоминавшие обычные бинокли. Приложив прибор к глазам, Цветок старался получше рассмотреть выходившие из тоннеля человеческие фигуры. Так и есть — они вооружены автоматами. За плечами у каждого — некое подобие ранца или тугого мешка. Из чего сам собой следовал вывод — бандиты возвращаются с грузом.

Темные человеческие силуэты все продолжали появляться из тоннеля. Всего Цветок насчитал их двадцать девять. Чуть в стороне, на груде камней, стоял отдельно какой-то силуэт, человек наблюдал за всеми остальными. «Так-так…» — подумал про себя Цветок. Больше из тоннеля никто не появлялся. Двадцать восемь бандитов, сгрудившись и о чем-то тихо между собой переговариваясь, повернулись в сторону человека, неподвижно стоявшего на возвышенности. Человек произнес несколько коротких фраз — должно быть, отдавая команды или о чем-то спрашивая. «Так-так… — еще раз подумал Цветок. — Тот, кто отдает команды, — тот, значит, командир. А кто командир у этих ребят? Говорили, что какой-то Кама. Ну, значит, это и есть Кама, которого приказано брать живьем…»

В это время с той стороны, где укрывался командир группы спецназовцев Маугли, раздался сигнал к началу боя. Это был простой, залихватский, разбойничий свист — сейчас спецназовцам таиться смысла не было. К тому же свист, так или иначе, обязательно испугал бы наркокурьеров и на какое-то время внес сумятицу в их ряды. Свист, особенно из темноты, всегда пугает. На то и был расчет.

И тотчас же началась стрельба. Звуков выстрелов, впрочем, слышно не было: автоматы спецназовцев были оснащены глушителями. На это также был свой резон. Когда выстрелов не слышно, а те, кто с тобой рядом, начинают с криками от боли валиться на землю, то потребуется время, чтобы понять, что к чему, прийти в себя и организовать отпор тому, кто в тебя стреляет. Но на отпор времени как раз и не хватит — пуля летит быстро.

Первым сообразил, в чем дело, командир наркокурьеров. Он что-то громко крикнул и попытался укрыться за камнями, на которых стоял. Но Цветок не позволил ему этого сделать. Он резко и по-звериному беззвучно бросился из темноты на командира наркокурьеров. Здесь опять же сыграл фактор неожиданности. Невозможно оказать мгновенное осмысленное сопротивление тому, кто беззвучно бросается на тебя из темноты. Какой-то миг — и командир оказался прижатым к земле, со связанными руками, а значит, обезврежен. Он что-то закричал громким, протяжным голосом — скорее всего, призывал на помощь. И точно — три или четыре фигуры бросились на этот крик, но тут же и рухнули под пулями спецназовцев.

Несколько наркокурьеров пытались укрыться в тоннеле — это, теоретически рассуждая, было самым надежным местом спасения от смерти. Но тут же им навстречу выступили спецназовцы, перекрывавшие тоннель, и началась короткая, молчаливая, яростная рукопашная схватка. Спецназовцы преднамеренно не стреляли в бандитов, устремившихся к тоннелю: во-первых, опасались задеть своих товарищей, а во-вторых, помнили, что нескольких бандитов следует взять живыми — как потенциальных свидетелей.

В этой схватке верх одержали спецназовцы: никто из бандитов не сумел укрыться в тоннеле. В это же самое время раздался еще один сигнал — сразу два залихватских разбойничьих свиста. Это означало, что сражение можно было считать законченным. Тут и там вспыхнули фонари — спецназовцам нужно было определиться, что к чему. Теперь таиться было незачем.

— Счет! — крикнул откуда-то Маугли.

Это означало, что спецназовцы должны были пересчитать поверженных бандитов.

— Двадцать пять! — вскоре раздался голос из темноты.

Это означало, что убиты двадцать пять наркокурьеров.

— Второй счет! — скомандовал Маугли.

— Четыре! — тотчас же ответил голос из темноты.

Это означало, что в живых остались четыре бандита-наркокурьера. И еще это означало, что ни одному бандиту не удалось уйти живым.

— Наш счет! — скомандовал Маугли.

— Первый, второй, третий, четвертый… — раздались голоса из темноты.

Счет оборвался на цифре двадцать. Это означало, что все двадцать спецназовцев были живы. Раны пока были не в счет — с ними должны были разобраться потом, когда наступит рассвет. Да и, судя по тому, что все спецназовцы отозвались и притом бодрыми голосами, никаких тяжелых ранений ни у кого не было.

— Пленных ко мне! — приказал из темноты Маугли.

Цветок поднял за ворот своего плененного и поставил его на ноги. Пленный злобно зарычал, кажется, он ругался на родном ему языке. Цветок не обратил на рычание внимания. По-прежнему держа пленного за ворот, он поволок его к тому месту, откуда раздавался голос Маугли.

— Вот, — сказал Цветок, — я привел…

— И кто это у тебя? — спросил Маугли.

— Должно быть, самый главный, — не очень уверенно ответил Цветок. — Кто его разберет в темноте?

— То есть сам Кама? — уточнил Маугли.

— Должно быть, он и есть… — ответил Цветок.

— Почему ты так считаешь? — спросил Маугли.

— В стороне он стоял, — пояснил Цветок. — И отдавал команды. Значит, он здесь главный…

— Ага! — ответил на это Маугли.

Он включил фонарик и осветил лицо пленного. Тот резко повернул голову, чтобы свет фонаря не бил ему в глаза.

— Ты кто? — спросил Маугли по-русски.

Ответа не последовало.

— Ты Кама? — спросил Маугли.

Пленный опять промолчал.

— Ну да! — сказал кто-то из темноты. — Так он тебе и сознается!

Но Маугли, похоже, и не нужен был ответ пленного. Произнося