Она вытягивает руку в сторону улицы.

– Вы с Джонасом стояли в полной темноте. Это было странно.

Я пристально смотрю на нее, слегка прищурив глаза и размышляя, не пытается ли дочь сменить таким образом тему разговора.

– Почему ты приехала так поздно?

– Что, правда? – Она разглядывает телефон, словно не догадываясь, который сейчас час.

– Да, и я уже дважды отправляла тебе сообщения.

– Ой, – Клара проводит пальцем по экрану. – Не слышала сигнала. – Она убирает девайс обратно в карман. – Прости. Делала уроки в кофейне и совсем засиделась. Даже не заметила, что уже поздно. – Отступая по коридору к спальне, она указывает пальцем за спину. – Пойду приму душ.

Я даже не стараюсь выпытать более честный ответ. И так ясно, что не удастся.

Поэтому просто направляюсь на кухню и хватаю арбузные леденцы. Затем облокачиваюсь на стойку, устремляю отсутствующий взгляд на дыру в двери и размышляю, почему Джонасу потребовалось словно невзначай упоминать тот день, когда я узнала о беременности. Худший день в моей жизни.

Может, ему вечер отъезда из города не кажется таким ужасным, но на всех остальных он произвел тягостное впечатление.

События следующей недели были такими кошмарными, что я старалась не думать о них. Но после замечания Джонаса воспоминания захлестнули меня с головой.

Мы были на озере. Я сидела на берегу, расстелив одеяло, и читала книгу, пока остальные резвились в воде. Они выбрались на пляж почти одновременно, но ко мне подошел лишь Джонас. Крис с Дженни побрели вдоль линии прибоя к спортивной площадке.

– Морган! – закричала сестра. – Иди к нам, побросаем мяч! – Она побежала обратно в надежде переубедить меня, но я лишь отрицательно затрясла головой и жестом велела идти без меня.

В тот день у меня было не слишком подходящее настроение для игр. Мне вообще не хотелось никуда ехать, но Крис настоял. Я же планировала поговорить с бойфрендом наедине, без посторонних. Мне нужно было немного личного пространства, но тогда нас ни на секунду не оставляли вдвоем. Иногда Крис абсолютно игнорировал мои желания, хотя с того вечера, когда я узнала о задержке, я всегда была в плохом настроении.

– Что тебя беспокоит? – поинтересовался Джонас, устраиваясь на траве неподалеку. – Ты очень странно себя ведешь.

– Тебя Крис подослал разузнать, в чем дело? – Я рассмеялась, так как казалось, что парень подслушал мои мысли.

Однако он уставился на меня так, словно я его каким-то образом оскорбила.

– Крис живет в своем мире, не обращая на других никакого внимания.

Ответ Джонаса меня удивил. Я заметила, что он постоянно отпускает язвительные комментарии в сторону приятеля. Небольшие. Безобидные. Но достаточно заметные.

– Мне казалось, что вы – лучшие друзья.

– Так и есть, – последовал быстрый ответ. – Я готов на все ради него.

– Иногда ты ведешь себя так, словно Крис тебе вообще не слишком нравится.

Джонас промолчал, не торопясь возражать. Вместо этого он уставился на озерную гладь, словно погрузился в размышления после моих слов.

Я подобрала гальку и швырнула ее в воду. Однако не смогла добросить.

– У нас закончились напитки, – прервал наше молчание подбежавший Крис, театрально упав на траву. Затем притянул меня к себе и поцеловал. – Я собираюсь в магазин. Не хочешь составить компанию?

Наконец-то будет возможность поговорить наедине! Я должна сообщить ему новость.

– Конечно!

– Мне нужно в туалет, – объявила подошедшая Дженни. – Так что я с вами.

Я с трудом подавила желание раздраженно закатить глаза. Как только мне выпадал шанс остаться с Крисом вдвоем, чтобы рассказать о беременности, кто-то или что-то обязательно нам мешали.

– Сходите вместе с Дженни, – вздохнула я. – А я подожду здесь.

– Уверена? – уточнил бойфренд, подскакивая на ноги. Я только кивнула в ответ.

– Тебе лучше поторопиться – сестра уже обгоняет тебя в забеге на холм.

– Нечестно! – воскликнул Крис, оглядываясь, и немедленно кинулся следом.

Когда они скрылись из виду, я обернулась к Джонасу, который так и сидел на одеяле рядом со мной, продолжая задумчиво смотреть на озеро. Я почти физически ощущала, как в нем зреет какая-то мысль.

– А тебя-то что беспокоит? – задала я ему его же собственный вопрос.

– Ничего, – отрезал парень, переводя взор на меня.

– Неправда, – упрекнула я.

В ту секунду, когда наши взгляды встретились, мое сердце замерло. Снова возникло то чувство, которое я ощущала каждый раз, когда он так на меня смотрел. Будто проникая в самые глубины моей души.

Озеро отразилось в его зрачках, и казалось, что они сияют. Спустя несколько секунд я поняла, что гляжу на Джонаса не менее пристально, чем он на меня, и с усилием отвернулась.

Тогда он прерывисто вздохнул и прошептал:

– Меня беспокоит, что мы все неверно поняли.

У меня перехватило дыхание от этого заявления. Я не уточнила, что именно мы могли неправильно истолковать, потому что слишком боялась услышать ответ.

До ужаса страшилась, что Джонас скажет: мы находимся в отношениях не с теми людьми, что предназначены нам судьбой. Возможно, он собирался произнести что-то другое, но я тогда подумала именно об этом, ведь иначе зачем было так на меня смотреть? Я ловила этот взор постоянно. Само собой, я отогнала эти мысли, ведь мы с Джонасом никогда не позволяли себе ни единого намека на флирт или романтические разговоры. Но отрицать нашу молчаливую связь тоже было невозможно, такого родства душ у меня не было даже с Крисом.

Было ненавистно, что Джонас знал, когда меня что-то беспокоит, а Крис даже не имел об этом ни малейшего понятия. Было ненавистно, что мы с Джонасом могли обменяться всего одним взглядом и сразу понять, о чем думал другой. Было ненавистно, что он оставлял для меня арбузные леденцы, ведь это безумно мило, а лучший друг моего бойфренда не может совершать милые поступки, направленные на меня. Кроме того, они с Дженни только недавно начали встречаться, а я, в отличие от нее, никогда не была способна предать сестру.

Все это пронеслось в моей голове тогда на озере, и именно поэтому, когда Джонас прошептал: «Меня беспокоит, что мы все неверно поняли», я озвучила то, что могло отрезвить нас обоих:

– Я жду ребенка.

Парень ошеломленно посмотрел на меня. Воцарилась тишина. Я видела, как он побледнел. Мое признание застало его врасплох.

Джонас поднялся на ноги и отошел от меня. Казалось, все незаданные вопросы и несделанные предложения душили его. Когда он снова ко мне приблизился, то выглядел постаревшим и словно стал ниже ростом.