– М-да, это верно, – неожиданно для себя подтвердил капитан.

Соседка тоже расписалась. Побледнев и всё так же боясь увидеть труп, отпрянула к двери.

– Я пойду, – прошептала она и перекрестилась.

– Констатируете смерть гражданина Майсурова? – нарочно, из вредности, придержал ее Сидорин. – Посмотрите-ка еще раз. Ответственно подтверждаете?

Добившись, что молодая женщина еще сильнее побледнела и была близка к обмороку, капитан милостиво ее отпустил. Понятые ушли. Сидорин поднялся из-за стола и отдал протокол Гороховскому.

– Иван, захвати с собой кейс. Жди эксперта и медиков. А я смотаюсь быстро к Щукинскому рынку. Мне там кое с кем поговорить нужно.

Уже застегнув «молнию» на куртке, Сидорин вдруг спросил мать повесившегося Майсурова:

– Вы сказали, что, когда уходили в магазин, ваш сын включил телевизор… Правильно?

– Да, включил, – недоуменно подтвердила пожилая женщина.

– А когда вернулись и увидели сына висящим, выключили? Или телевизор был выключен им самим, перед тем как…

– Был выключен. – Майсурова потерла зачем-то лоб, посмотрела на оперуполномоченного с непонятной злостью и заплакала.

* * *

Сидорин вышел из подъезда. Не торопясь, направился к машине, оставленной на углу. Слева от него находился заснеженный сквер с елями и подстриженными кустами. В эти минуты сквер пустовал. Взглянув еще раз, капитан обнаружил на одной из дорожек девушку в черных обтягивающих джинсах и песцовой шубке выше колен. Девушка была без головного убора. Брюнетка с короткими, слегка вьющимися волосами шла, по-видимому, от соседнего дома к серому «шевроле». Автомобиль стоял в узком проезде между сквером и домами.

Обтянутые джинсами стройные ноги в модных сапогах, обольстительное покачиванье из-за высоких каблуков… Сидорин не мог не обратить внимания на эту грациозную красотку. Женский вопрос последнее время его очень беспокоил. «Ох, какая девчонка… – подумал невольно капитан, которому нравилась Галя Михайлова, – “шевроле”… Что-то мелькало однажды в докладе Маслаченко по поводу серого «шевроле»… На нем якобы преследовали кого-то… Ну и что? Сколько в Москве сейчас серых “шевроле”?» Опер пристально, уже с практическим любопытством сыщика взглянул на стройную брюнетку. Она как раз повернула голову в его сторону.

Сабло! Медсестра Юлия Сабло, убийца Зинаиды Гавриловны Слепаковой! В машине ее ждут, дверца приоткрыта…

Сидорин перепрыгнул через барьер подстриженных кустов и хищными, настигающими шагами поспешил за убийцей в песцовой шубке.

Услышав за собой торопливое похрустывание, девушка оглянулась. В ее карих глазах мигнул страх, она побежала к машине.

– Гражданка, стойте! – торжествующим голосом преуспевшего охотника приказал Сидорин. – Предъявите документы! Милиция!

Юлия Сабло остановилась, в ее руке блеснул светлым металлом маленький пистолет. Она вскинула руку и, не целясь, выстрелила. Выстрел прозвучал звонко, легко, как будто звук его отразился от ледяной дорожки. Пуля улетела в небо. Девушка снова побежала к «шевроле». Капитан злобно выругался, привычным движением доставая оружие.

– Стоять, Сабло! – хрипло закричал он, его «стечкин» бахнул в воздух резко и грозно. – Оружие на землю!

Опер пытался догнать девушку, пока она не успела выстрелить еще раз. Юлия не останавливалась. В глубине автомобиля Сидорину почудилось движение. Мелькнула мысль: «Сейчас оттуда пальнут…» Однако он не прекратил преследования. «Сейчас…» – подумал он, тяжело дыша, и тут же упал за кусты, предупрежденный инстинктом опытного бойца. Пуля из блестящего пистолета медсестры свистнула над ним.

И тогда капитан Сидорин с колена ударил на поражение. Его выстрел грохнул особенно страшно, даже самому оперу так показалось. Девушка выронила пистолет, как-то странно, словно приветственно, взмахнула кистью и упала поперек дорожки, распахнув песцовую шубку.

Сидорин побежал через газон по снегу, готовый стрелять в темноту за приоткрытой дверцей автомобиля. Ничего там не разобрать, стекла… мать их… тонированные… Он ждал встречного выстрела, но охватившая его ярость не давала действовать осторожней. «Либо пан, либо пропал…» – прочертил он в мозгу старую поговорку, пренебрегая опасностью. На бегу капитан решил: «Стреляю первый!» Но дверца захлопнулась. «Шевроле» зашелестел шинами и помчался по узкому проезду к Строгинскому бульвару.

Капитан выскочил на проезжую часть. Прицелился в колесо, одновременно запоминая номер. «Нет, поздно», – он скрежетнул зубами.

Из-за угла ближайшего дома появилась пожилая женщина в шали и пальто с барашковым воротником. Она вела за ручку семенящее, крошечное существо в красной зимней курточке и пушистой шапке с помпоном. Тут же из другого прогала, оставленного домами, вышли двое подростков с цветными рюкзаками. Подростки веселились, толкая друг дружку, и хохотали. Еще какие-то прохожие, словно статисты по приказу режиссера, вышли на сцену из-за кулис, – если вообразить улицу сценическим пространством, а стены домов кулисами.

Сидорин вернулся к тому месту, где лежала, распахнув шубку, Сабло. Он подошел, преодолевая внутри себя охотничье торжество и одновременно мрачное подавленное состояние. Несмотря на легкий морозец, он был желчно-бледен. Через минуту пришла поддерживающая и справедливая мысль: «Поделом ей, твари поганой!.. За Зинаиду Гавриловну Слепакову… За разбитый затылок Сашки Рытькова… Да и за капитана Сидорина: второй раз она целилась прямо в меня…» Маленький пистолет из светлого металла поблескивал рядом с убитой.

Прохожие останавливались поодаль, не решаясь приблизиться. Сидорин кивнул двум прилично одетым молодым людям:

– Подойдите ближе, граждане, – быстро достал удостоверение, раскрыл, показал. – Уголовный розыск. Сотового телефона нет? Не стесняйтесь, будете понятыми. Не свидетелями, а понятыми.

Сотовый телефон оказался у одного из мужчин, подошедших чуть позже. Опер набрал номер Полимеева, заранее играя желваками на скулах.

– Владимир Степанович? Докладывает Сидорин. У меня труп. Стрелял я. Высылайте эксперта и медицину. Что? Стрелял в ответ на прицельный огонь Юлии Сабло. Здесь увидел, случайно. От Таллинской, где начало Строгинского бульвара. Сквер рядом с домом номер пятнадцать.

Через десять минут подъехала «ауди» Полимеева и милицейский «УАЗ». Немного позже вынырнула из-за угла машина скорой помощи.

От «ауди», словно нехотя, шагали к середине сквера Полимеев и замначальника управления полковник Ипатов, грузный, краснолицый, с седоватыми усами, вислыми, как у китайского мудреца на древнем рисунке.

– Ну, чего у тебя, Сидорин? – недовольно спросил Ипатов, подойдя. – Стрельбу на улице устроил? Инструкций не знаешь?

– Инструкции знаю. Кроме находящейся в розыске, обвиняемой в убийстве Сабло, в сквере никого не было. На приказ «стоять» ответила выстрелом. Я дал предупредительный в воздух. Она бежала к серому «шевроле». Ее ждали. Еще раз приказал остановиться, Сабло ответила прицельным огнем. Пришлось падать за кусты, стрелял снизу…