о чем. Ты… ни о чем не забыл. Просто мне захотелось… ужина при свечах. Но так, чтобы дома. Без лишних глаз.

— Что ж… — Мирон с улыбкой качает головой, снимая пиджак.

Не спеша мы приступаем к ужину, за вкус которого я спешу извиниться заранее.

— Мне всегда нравилось, как ты готовишь.

— Не так уж и много я готовила тебе…

— Я не для того на тебе женился, чтобы ты у плиты целыми днями торчала.

— Что ж, спасибо, — сама только копаюсь в тарелке, разминая вилкой рыбу. — Отцу, я помню, постоянно готовила.

— Жаль, что мы не были с ним знакомы.

— Да… Наверное… Не уверена…

— Не уверена?

— Папа… не одобрил бы наш с тобой брак. Я… так думаю. Ну, ты должен понимать, — коротко смотрю в глаза мужа. — Давай не будем об этом. Не о моем отце.

— Конечно. Поговорим, о чем захочешь.

Я едва заметно киваю.

— Возможно мне показался тот запах на тебе… Если это так, то прости меня. Я набросилась на тебя и испортила твой подарок, — берусь пальцами за ожерелье, показывая, что починила его.

— Показался запах?.. Раньше с тобой такого не было.

Раньше я и не была беременна.

— Да… Раньше не было такого…

— Лиль, — от его вкрадчивого тона я вздрагиваю, встречаюсь со светлыми глазами мужа, в которых полно волнения. — Ты сказать мне что-то хочешь?

— Я…

— Лилия, говори, — требует, опустив столовые приборы в тарелку.

Паника разыгрывается с такой силой, что нервные спазмы сжимают мое горло. Я стою на некоем пороге, с которого вот-вот ступлю в пропасть. Именно туда. Ведь я не верю в хороший исход.

Его телефон оживает справа от его тарелки, но он на него не реагирует, по-прежнему сосредоточен отчасти суровым взглядом на мне.

— Мирон… Телефон… Ответь…

Нехотя оторвавшись от меня, Мирон смотрит на экран и сильно хмурится, после чего все же принимает звонок.

— Я занят сейчас. Говори, но только быстро.

Спустя десять секунд Мирон встает из-за стола и срывается из кухни.

Хватаю бокал с водой со стола и делаю несколько жадных глотков.

Я не думала, что будет настолько сложно. Но надо понимать, что молчать глупо. Он все равно узнает. Должен узнать…

Мирон возвращается в кухню злой как черт. Садится обратно на свое место, швыряя телефон на стол.

— Прости, — извиняется.

— Что-то случилось?..

— Проблемы.

— Серьезные?

— Лиль, мне нужно улететь из страны на пару дней. Кое-что требует моего присутствия за рубежом. Я бы Богдана попросил все уладить, но он тоже сейчас очень занят. Прости…

— А… Когда ты летишь?

— Через пару часов.

Ох… Я думала, что хотя бы утром.

— Ну… конечно. Я… я все понимаю.

Кажется, это то, что нужно. Это то самое время, которое мне нужно, чтобы прийти в себя. Два дня. Не так много и не так мало. Он вернется… и я все ему скажу. Сразу скажу и то, что хочу этого ребенка и нормальной семьи с ним. И если он тоже да, то все получится.

А сейчас у него в голове серьезные проблемы, и я не хочу ничего смешивать. Просто не время.

— Давай тогда съедим ко кусочку пирога. Я сделаю чай, — встаю со стула, иду к столешнице.

— Что ты хотела мне сказать?

— Извиниться хотела, — оборачиваюсь. — Мне все-таки показалось… Тот запах. Ты не виноват. Не в этот раз. А этот ужин… извинение.

На следующий день…

— Не знаю… Мне кажется, что ты зря ему не рассказала вчера вечером, — говорит Марина. — Пускай бы летел с мыслями об этом… У него было бы время обо всем подумать.

Марина сейчас у меня, мы сидим у нас в саду в беседке, отдыхаем на природе. Солнце сегодня невероятное, но к ночи передают сильную грозу. Пока ни тучки. Увидим.

— А я не хочу, чтобы у него было время на подумать. Я хочу, чтобы он сразу мне сказал, что думает об этом и чего хочет.

— Конечно, я понимаю. Ты любишь и хочешь, чтобы он тоже любил, но…

— Да, у нас сплошное «но» в отношениях.

— Не отчаивайся. Так или иначе, я верю в хэ в твоей истории. Пускай даже без него. Ты обязательно будешь счастлива, подруга. Вот увидишь.

Без него… Как же неестественно и жутко это звучит. У меня сразу мурашки россыпью. Я по-прежнему зависима и, возможно, сейчас сильнее, чем прежде.

Только к вечеру Марина уезжает, а я иду наверх, чтобы прилечь. Ничего не делала, но очень уставшая. Настолько, что еле поднимаю голову, чтобы принять звонок от него.

Разговор короткий: я вру ему, что прекрасно себя чувствую, а он врет, что не устал там. Но выходит это мило.

Потом я засыпаю. Просто выключаюсь, а просыпаюсь от очень сильного раската грома. Как же я вздрогнула…

— Господи… — беру телефон с тумбочки. Почти одиннадцать. Вот это я спать. Но чувствую себя куда лучше. Даже проголодалась. Хочется чего-нибудь… Даже не знаю чего. Кислого или соленого. А лучше все вместе.

Спускаюсь вниз, почти вхожу в кухню, как вдруг раздается сильный стук в дверь.

Не понимаю… Кого могли в такой час пропустить к дому? Да и кому нужно в такой ливень приезжать к нам? Точнее ко мне. Мирона-то нет. Близкие об этом знают.

Спешу к двери, отпираю ее, не спрашивая.

Ошеломленная зрелищем, я делаю шаг назад.

Это Лана. Вся мокрая