след, я повернул вправо, держа курс на юг и делая большой круг. Через несколько верст я наткнулся снова на след тигра, но этот был размером меньше первого. Пройдя еще некоторое расстояние, я обнаружил уже два следа, идущих в одном направлении с первым, но следы были средней величины. Все это говорило за то, что в этом районе обитает три тигра.

Огорчало только одно обстоятельство: следы были не первой свежести: четырех- или пятидневные. Вообще же время было установить очень трудно, так как снег был старый и от мороза сильно рассыпался.

Побродив до вечера, я определенно установил присутствие четырех тигров: один был очень крупный и держался отдельно, а три поменьше, но тоже крупного размера. Эти три тигра то сходились, то расходились, охотились на коз и, как видно, неудачно. В конце концов, все четыре следа ушли на восток.

Возвращаясь на бивуак, я был в прекрасном настроении. Только подумать – мы напали на след сразу четырех тигров! Все говорило за то, что звери давно прижились к месту и бродят по окрестностям. Снег же был, хотя и старый, но хороший и облегчавший слежку и охоту.

Моя фантазия рисовала самые умопомрачительные перспективы предстоящей охоты, – ведь не даром же всех охотников считают большими фантазерами и даже, точнее говоря… врунами. У девяти из десяти у нас так и бывает. Я часто задумывался над причиной этого и только теперь я понял.

Я лично унаследовал в этом отношении традиции и принципы своего отца, который всегда только рассказывал охотничью быль. Я строго придерживался этих принципов всю жизнь и внушил это своим сыновьям. Нам, бравшим много хороших и ценных трофеев, сочинения не были нужны. Даже больше того – они бы свели на нет все наши действительные достижения, так как никакая быль не может угнаться даже за самой скромной фантазией.

Охотники-любители, да и при том горожане, несомненно, обладают фантазией, не меньше моей. При возвращении с охоты с пустым ягдташем и при встрече со знакомыми на вопрос об успехах, для сохранения охотничьей репутации, они начинают слегка подвирать. Их приятели не отстают от них и в результате получается соревнование не в охоте, а во вранье. Но этого мало.

Мне приходилось встречать таких «охотников-любителей», которые могли часами рассказывать с мельчайшими подробностями свои приключения – одно фантастичнее другого и было видно, что они сами начинали верить в свои рассказы. Одно лишь беда – при повторении рассказов их трофеи неизменно увеличивались. На таких рассказчиков я всегда смотрю снисходительно, а вот когда ими начинают заниматься охотники, действительно «видевшие виды», это на меня всегда производит удручающее впечатление.

Итак, возвращаясь на бивуак, я страшно фантазировал, представляя себе встречу сразу с тремя тиграми и обязательно в таком месте, где я успею выстрелить по всем трем. Хотелось мне и порадовать Люлю будущими блестящими перспективами.

Придя в фанзу, я Люлю не застал, хотя было уже около 7 часов вечера, т. е. прошло два часа после заката солнца – времени, после которого зимой становится настолько темно, что стрелять не представляется возможным. Прошел еще час, а Люли все не было. Наконец, часы показывали 9 часов вечера, а я все еще не садился за ужин. Было ясно, что Люля встретил что-то такое, что его задержало.

Но вот через несколько минут залаяли собаки и появился Люля в сопровождении своего спутника-полицейского. Люля был в большом ажиотаже, хотя и очень утомлен.

В кратких словах он сообщил мне, что чуть не убил огромного тигра и очень сожалел, что я не был его спутником по охоте. Мы сели с ним ужинать и я понял, что моя новость о следах четырех тигров уже несколько потускнела.

Когда мы приступили к чаю, Люля рассказал мне подробно весь свой день охоты, живо напомнивший мне многое пережитое и мной в погоне за своеобразной «Синей птицей».

Люля по свежим следам тигра

Расставшись со мной, Люля и сопровождавший его полицейский пошли, как было между нами условлено, на север. Поднимаясь по одной из солнопечных падей и пройдя верст 5, они взобрались на становой хребет, по которому направились вправо, делая полукруг.

Пройдя по этому направлению с полверсты, они неожиданно наткнулись на свежий след тигра, вошедшего в их полукруг и взявшего направление к скалам, находящимся уже в обойденном ими полукруге. Все данные были за то, что тигр скорее всего проводит дни в этих скалах. День был холодный, сопровождавшийся ветром и зверь, естественно, искал уютного уголка.

При наличии двух хороших охотников можно было бы разделиться и подходить к скалам с разных сторон, когда было уже на 90 процентов установлено, что выходного следа нет. Однако, Люлин компаньон на это предложение не согласился и им пришлось идти вместе.

Когда они подошли к скалам, зверь, видимо, их заслышал и, оставя лежку, стал уходить. Пересеченная местность и заросли скрыли уходившего тигра от их взоров и они лишь обнаружили еще не остывшую лежку.

Началось преследование. Тигр по своей привычке стремясь выяснить – идут ли за ним охотники, стал постепенно забирать в сторону и, сделав круг, привел их на свою старую лежку. Однако, обнаружив, что его преследуют, стал уходить, вновь повторяя тот же маневр, но шел по таким местам, чтобы его не могли видеть.

Вскоре он вторично перешел свой след: оба круга были не больше, чем по версте. Было обидно, что место было очень удобное для засады, а еще обиднее, что ее некому было сделать.

После второго круга тигр выяснил, что люди преследуют его и стал уходить в более глухую тайгу, держа курс на север, по временам делая круги, ложась за прикрытием и наблюдая за своим следом – идут ли еще преследователи или нет. Каждый раз, учуяв охотников, он поднимался и шел дальше.

Время клонилось к вечеру и, конечно, самолюбивый «Ван» – «царь тайги», накалялся все больше и больше и положение охотников становилось все более рискованным. Однако Люля, у которого это был первый случай преследования тигра, сознавал эту опасность скорее платонически, чем реально, а добыть такого красавца было лестно.

Опасно было идти на такой риск с неиспытанным компаньоном, тем более, что тот, не будучи тренированным, все время отставал, а в критическую минуту мог вообще бросить товарища в беде! При нападении тигра, да еще не раненного, дорога каждая секунда, от которой зависит жизнь или смерть охотника…

Погоня длилась до темноты и завела охотников так далеко в тайгу,