Мы на ничтожно краткое мгновение возникаем в жизни из Небытия и навечно исчезаем в нем. И самое поразительное в этом чуде нашего кратковременного Бытия есть наше «Я».

Философы и ученые исходят из допущения, что в людях существует некое природное или социальное «Я», существует объективно, то есть в том же смысле, в каком существуют горы, моря, планеты, деревья, животные… Не в смысле материального бытия, а именно объективно. Философы и ученые стремятся познать это «Я» по тем же правилам, по каким они стремятся открыть строение атомов, молекул, хромосом. Независимо от них якобы существует «Я», и задача их изучать его как данность. Они видят задачу свою лишь в том, чтобы познать некоего данного «Человека», «человеческую натуру», «человеческую психологию (или психику)». На самом деле в природе и обществе не существует никакого объективного «Я», ибо «Я» есть то, что каждый из нас изобретает по своей воле и в силу своих способностей. А некое более или менее общее (типичное) «Я» есть лишь результат того, что условия изобретения «Я» у различных людей сходны.

То, что считается психологией (психикой) человека, не открывается как нечто изначально данное, а изобретается. Открывается лишь биология, лишь физиология. Психология есть явление культуры, а не природы. Проблема человеческого «Я» в таком понимании совпадает с проблемой «Как жить?». Как ты живешь, таково и твое «Я». Ты можешь хорошо жить и иметь хорошее «Я». Ты можешь плохо жить и иметь плохое «Я». Но не бывает так, что человек плохо живет, но имеет хорошее «Я», или хорошо живет, но имеет плохое «Я». Ты можешь стремиться иметь хорошее «Я», но, не умея достичь его, совершишь ошибки и плохие деяния. И тогда твое «Я» будет уродом с отдельными хорошими чертами. Короче говоря, учение о «Я» есть учение о житии, «Я» есть учение о житии.

А раз законы человеческой психологии (законы «Я») не открываются в природе, а изобретаются самими людьми, то открывается возможность изобрести такую психологию, чтобы мир выглядел для тебя иначе, распространить ее среди людей (научить людей изобретать в себе такое «Я») и сделать иную жизнь бессмысленной. Если мы не можем изменить обстоятельства, то мы — можем изменить самих себя так, что обстоятельства потеряют смысл и окажутся за пределами нашего человеческого бытия, — вот коренная моя идея.

Но чтобы различные общие элементы человеческого «Я» образовали нечто целое в тебе самом и стали твоим индивидуальным (неповторимым) «Я», чтобы ты обрел власть над этим «Я» и смог творить его по своему идеалу, для этого-то и требуется то неуловимое и не определимое по правилам образования понятий начало, которое я именую Душой. Одно дело — осознавать себя в качестве определенного «Я», на что способны все нормальные люди, и другое дело владеть своим «Я» и творить его, на что способны не многие.

Итак, то, что называют психологией человека, есть явление историческое, а не извечно и на века присущее человеку. Я не хочу этим сказать, что в человеке раньше не происходило ничего похожего на эту «психологию» и не будет происходить потом (уже не происходит для многих сейчас). Я хочу лишь сказать, что в человеке есть нечто такое, что лишь в определенных исторических условиях приняло форму психологии. Это «нечто» присуще разным людям и в разные времена в различной степени. И в то время, когда оно приняло форму психологии, это происходило не для всех и неодинаково для тех, с кем это происходило. Что из себя представляет это «нечто», в каких именно условиях оно приняло форму психологии и в чем заключается эта психологическая его форма — вот задача для размышлений. Ответьте на эти вопросы, и вы поймете многие явления в современной жизни и культуре, в том числе увлечение масс людей спортивными зрелищами, джазовой музыкой, приключенческой и детективной литературой, порнографией. В том числе вы поймете и феномен массовых репрессий и убийств недавнего прошлого, бесчисленные случаи терроризма и насилия наших дней.

То, что наука свалила в одну кучу и рассматривает как некую психологию, следует расчленить по крайней мере на такие элементы: 1) социальный расчет и связанные с ним переживания (желание успеха, ожидание результата, страх потери, зависть и прочее); 2) условия, в рамках которых указанное в первом пункте переживается в системе социальных запретов и ограничений (то есть в условиях действия религии, морали, общественного мнения, правового самосознания). Субъективное переживание всего того, что связано с социальным расчетом, в условиях табу, изобретенных цивилизацией, и породило то, что стало восприниматься как некая от природы присущая людям психология. В нашем обществе рухнули все табу цивилизации. В результате вообще исчезла человеческая психология в строгом смысле слова, осталось лишь физиологическое переживание ситуаций социального расчета. Так что задача состоит не столько в том, чтобы изменить психологию людей, сколько в том, чтобы изобрести ограничения, в которых она может возникнуть.

— Во всем, — говорит Антипод, — есть свои объективные закономерности. Даже в исключениях есть законы исключений и законы, по которым они случаются. Даже в хаосе есть объективные законы. Возьми большое число явлений и определи, что ты будешь называть хаотическим состоянием для них. И я тебе докажу, что нужно следовать определенным законам, чтобы такое хаотическое состояние получить. Есть всеобщие законы, которые распространяются и на явления человеческой жизни, в том числе на психологические и духовные. Вот тебе несколько примеров. Если один человек причиняет зло другому человеку (например, обманывает его), то по закону психологической самозащиты он вырабатывает в себе негативные эмоции по отношению к своей жертве, ищет дефекты в ее поведении, чтобы обвинить жертву и оправдать себя. Если человеку причинил зло другой человек, то, чтобы облегчить свои страдания, он стремится отплатить этому другому человеку той же монетой. Хватит?

— Хватит, — говорю я, — Но ты уверен в том, что эти твои «объективные законы» не являются изобретениями человека?

— Есть факты, — отвечает он, — которые…

— Верно, — соглашаюсь я, — но ведь и современные культурные растения выведены человеком из диких видов, что не отвергает того, что они изобретены людьми. То же с законами психологии. К тому же все изобретенное человеком тоже объективно. Ты просто переводишь разговор в другой план, а не опровергаешь мои утверждения.

— Пойми, — говорит он, — в реальном человеке одновременно сочетается все. Он любит, ненавидя. Ненавидит, любя. Предает, давая клятву верности. Отзывчив и непроницаем в том же самом чувстве. Способен на самопожертвование, но способен и на жертвование другими. Подл и благороден.

— Но что делает людей хорошими или плохими, подлыми или благородными, добрыми или злыми? — спрашиваю я. — Не идеология же. Идеология как раз оправдывает и развивает в людях эту гибкость, как ты сам выражаешься.

— Верно, — говорит он, — в мире все усложняется. Усложняется и духовный мир человека. Лишь идеология способна упорядочить внутренний сложный и хаотичный мир человека.

— Усложняется внешний мир человека, — говорю я, — его взаимоотношения с людьми. Но внутренне человек опустошается. Он избавляется от сложных внутренних механизмов духовности, дабы лучше эксплуатировать свою социальную среду.