При таком соотношении сил борьба была невозможна: против маленького, водоизмещением в 250 т миноносца с одним 75-мм и тремя 47-мм орудиями было 8 неприятельских кораблей, каждый из которых был сильнее «Страшного». Одним из первых выпущенных японцами шестидюймовых снарядов разорвало командира, капитана 2-го ранга К.К. Юрасовского, подбило 75-мм орудие и вывело из строя всю прислугу у носовой артиллерии. Непрерывно сыпавшиеся снаряды быстро разрушали миноносец, заполняя его раненными и убитыми[50] . Отстреливаясь, «Страшный» выпустил торпеду, которая, по словам старшего рулевого В. Барановича и минера М. Черепанова, попала в крейсер: он тотчас же отстал и к нему на помощь подошли другой уцелевший крейсер и два миноносца. Теперь против «Страшного» остались 4 неприятельских миноносца, а так как машины пока еще были не повреждены, то появилась надежда на спасение. К несчастью, во второй торпедный аппарат попал снаряд и торпеду, находившуюся в нем, разорвало. Торпеда взорвалась и убила минера и мичмана А.М. Акинфиева, вырвала часть палубы миноносца и повредила машины настолько, что они встали. От взрыва торпеды пострадал борт миноносца, и он начал быстро тонуть[51] .

Однако и после этого погибающий миноносец продолжал вести огонь. Лейтенант Е.А. Малеев, после гибели командира принявший на себя командование, лично вел огонь из последнего уцелевшего орудия – пятиствольной митральезы, снятой с японского брандера[52] . Подходивший в это время к Порт-Артуру «Смелый», услышав позади выстрелы, попытался оказать помощь окруженному миноносцу «Страшный», но, встреченный огнем миноносцев противника, повернувших на него, вынужден был отказаться от этого намерения и полным ходом уйти в Порт-Артур[53] .

Следует отметить, что в официальной японской истории войны 1904-1905 гт. обстоятельства боя выглядят по-иному: согласно утверждениям японцев, в этом бою «Страшному» противостояли 4 эскадренных миноносца второго отряда истребителей («Икадзучи», «Оборо», «Инадзумо», «Акебоно») под командованием капитана 2-го ранга Исида, а не шесть миноносцев и два легких крейсера. В 5 часов 50 минут (по японскому времени) этот отряд обнаружил один русский миноносец, возвращавшийся в гавань, и пошел на пересечение его курса. В 6 часов 15 минут, когда расстояние до него уменьшилось до 1200 м, японские миноносцы открыли огонь. Японская официальная историография так описывает бой: «Неприятель также отвечал на огонь, но, теснимый нами, уклонился влево и пошел рядом с «Икадзучи» на расстоянии около 1000 м. Один неприятельский снаряд попал в «Икадзучи» и, разорвавшись, осколками ранил четырех нижних чинов.

Капитан 2-го ранга Исида, видя, что скорость неприятеля больше нашей, приказал иметь самое полное давление пара и усилить огонь. Неприятель сражался с ожесточением, выпустил в «Икадзучи» мину, но не попал. В это время в носовой части неприятельского миноносца возник пожар и, по-видимому, было получено серьезное повреждение в носу, затем воспламенилась разбитая у дымовой трубы шлюпка и миноносец начал сильно парить. В 6 час. 25 мин. он совершенно остановился, прекратил огонь и затем стал тонуть»[54] .

Скорее всего, японская трактовка боя ближе к действительности. Во-первых “Смелый” видел “Страшного” в окружении четырех миноносцев. И во-вторых официальная японская версия подтверждается донесениями русской заставы, которая вела наблюдение за берегом: по её донесению, против бухты Лун-Ван-Тань всю ночь стояли четыре неприятельских миноносца, которые с заставы за дальностью расстояния приняли за свои. Перед рассветом подошел к ним пятый миноносец, им оказался “Страшный”, который сначала стал межцу ними, а затем стал от них удаляться. Японские миноносцы пропустили его мимо себя, но затем открыли стрельбу, стали теснить от берега и окружили[55] . По японским данным, 2-й отряд истребителей капитана 2-го ранга Исида всю ночь простоял у бухты Тахэ,[56] но эта бухта – соседняя с бухтой Лун-Ван-Тань, поэтому с берегового наблюдательного поста несомненно видели именно их.

Но даже если верить японским данным, неравенство сил бьшо огромным: против одного русского миноносца – четыре японских, причем каждый из них превосходил русский по артиллерии и скорости. На помощь «Страшному» полным ходом вышел броненосный крейсер «Баян», но он опоздал: в 6 часов 15 минут миноносец, опускаясь сильно кормой, затонул[57] . Подойдя в 6 часов 30 минут к месту гибели миноносца, «Баян» смог спасти пять уцелевших матросов, весь остальной экипаж эскадренного миноносца погиб. Когда «Баян» занимался спасением уцелевших членов экипажа «Страшного» он находился под огнем 6 японских крейсеров, в том числе 2 броненосцев.

В тот же день, 31 марта 1904 г., русский флот понес еще одну потерю, гораздо более тяжелую. Вслед за «Баяном» на внешний рейд стали выходить основные силы эскадры. «Петропавловск» и «Полтава», к которым присоединился крейсер «Баян», а также «Аскольд» и «Новик» стали преследовать появившиеся перед Порт- Артуром 2 броненосных и 4 легких крейсера японцев, однако вскоре появились основные силы японского флота. Ввиду огромного неравенства сил С.О. Макаров, державший флаг на «Петропавловске», повернул к Порт- Артуру. Уже при подходе к крепости к нему присоединились броненосцы «Пересвет» и «Победа»[58] .

Ввиду спешного выхода траление рейда не производилось, и в результате в 9 часов 30 минут в двух милях от Порт-Артура флагманский броненосец «Петропавловск» наткнулся на мину и затонул менее чем за 2 минуты, так как сдетонировали находящиеся в носовой части мины заграждения и котлы. С «Петропавловска» было спасено только 59 человек, остальные погибли. Вместе с адмиралом С.О. Макаровым погибли 31 офицер, 652 нижних чина и художник В.В. Верещагин[59] .

При спасении уцелевших членов экипажа особенно отличился миноносец «Бесшумный» (командир лейтенант А.С. Максимов), который, не боясь мин, спас столько же людей, сколько другие корабли. Среди спасенных были командир броненосца капитан 1-го ранга Н.М. Яковлев и великий князь Кирилл Владимирович[60] . Вслед за «Петропавловском» на мину налетел броненосец «Победа», но он смог дойти до Порт-Артура.

Смерть адмирала С.О. Макарова подорвала моральный дух офицеров и матросов. О том, насколько велика была вера в Макарова и как тяжела была потеря, говорит тот факт, что выловленное из воды пальто адмирала матросы целовали как икону: «кучка матросов стояла молча, сосредоточенно смотрела на висевшее на поручнях палубы «Гайдамака» пальто. От кучки отделился старый бородатый боцман, весь в нашивках за сверхсрочную службу, подошел к пальто, перекрестился и поцеловал: как будто реликвию, икону, и, махнув рукой, заплакал и отошел. За ним потянулись и другие, с благоговением, со слезами»[61] . Если бы не погиб адмирал С.О. Макаров, исход войны, возможно, был бы иным. Как впоследствии писал А.И. Деникин, «броненосец «Петропавловск», на котором держал свой флаг адмирал Макаров, от взрыва мин в течение 2 минут пошел ко дну, похоронив надежду России»[62] .

Бой миноносца «Страшный»