Рассказ о двух неизвестных матросах, затопивших свой миноносец и погибших вместе с ним, впервые появился в английской газете «Times» в марте 1904 года со ссылкой на японские источники. Но после войны Историческая комиссия при Морском Генеральном штабе, созданная для изучения действий на море в войну 1904- 1905 гг., не смогла со всей очевидностью доказать этот факт, так как показания четырех оставшихся в живых матросов со «Стерегущего» были противоречивы, а японская сторона отказалась подтвердить факт затопления «Стерегущего» своим экипажем, утверждая, что «миноносец затонул сам собою».

Интересно привести мнение по поводу этого боя уже упоминавшегося А.Б. Широкорада. Он почему-то описывая бой «Стерегущего» главное внимание уделяет обоснованию того, что подвиг двух неизвестных матросов, затопивших миноносец, миф, не имеющий под собой основания, сам же подвиг «Стерегущего» для него это «третьестепенный эпизод войны», впоследствии «обросший легендами»[10] . Но разве легендой является то, что русский миноносец, лишенный хода, вёл бой с противником, в шесть раз превосходящим его по силе, пока не погиб практически весь экипаж и не были выведены из строя все орудия, а характер повреждений его привёл в ужас японского офицера? Но у Широкорада бой «Стерегущего» уложился в одну фразу: «Окруженный японцами «Стерегущий» потерял ход и прекратил огонь»[11] .

Миноноеецъ „Стерегущій“, захваченный на букеиръ японцами. (По англійскому рисунку).

И это пишет русский человек!

А вот что пишут японцы: «Этот последний (т.е. «Стерегущий». – Прим. авт.), окутанный дымом взрывающихся снарядов, всё ещё храбро сражался, но скорость его и сила огня постепенно ослабевали и, наконец, в 8 часов 05 минут он совершенно остановился, находясь в критическом положении»[12] (время японское).

Бесстыдство г-на Широкорада не нуждается в комментариях.

Из 52 человек экипажа «Стерегущего» во время боя 48 погибло, а из 4 уцелевших трое было ранено[13] . У японцев в этом бою были повреждены три миноносца. «Синономе» имел легкие повреждения и на нем 2 нижних чина ранены, в «Сазанами» попало 7-8 снарядов, был убит один нижний чин и один тяжело ранен, «Акебоно», находясь под обстрелом обоих наших миноносцев, пострадал больше всех: в него попали 27 снарядов, нанесших серьезные повреждения, были ранены мичман Сими Юкичи и 3 нижних чина[14] .

В отношении «Решительного» следует признать, что его командир принял единственно правильное в данном случае решение: он ничем не мог помочь лишенному хода «Стерегущему», так как японские миноносцы по меньшей мере в три раза по огневой мощи превосходили оба русских миноносца. Адмирал С.О. Макаров дал высокую оценку действиям «Решительного»: «Ознакомившись с делом, я убедился, что миноносец энергично отбивался от неприятеля, офицеры и команда держали себя хладнокровно, с должным спокойствием, машины работали вполне хорошо»[15] . Анализируя данный бой, адмирал писал в рапорте на имя наместника Е.И. Алексеева, что спасти «Стерегущий» в сложившихся условиях «Решительному» было невозможно, продолжать же бой значило погубить и «Решительный».

С этим мнением наместник, сам опытный моряк, согласился. В рапорте на имя императора он писал: «В заключение считаю долгом донести Вашему Императорскому Величеству, что, рассмотрев действия командира эскадренного миноносца «Решительный», я не могу ему поставить упрек, что он не повернул на помощь «Стерегущему». Силы были неравные и, как ни велика была потеря «Стерегущего», но, действуя иначе, мы могли вместо одного миноносца лишиться двух»[16] . Во время прорыва в Порт-Артур на «Решительном» был убит 1 матрос и 16 человек, включая командира, ранены.

Командир «Решительного», несмотря на ранение, не покинул мостика миноносца. На полном ходу «Решительный» вошел в гавань Порт-Артура и подошел к крейсеру «Аскольд», на котором держал свой флаг С.О. Макаров. Ф.Э. Боссэ сообщил, что «Стерегущий» окружен отрядом японских миноносцев. С.О. Макаров тут же перенес свой флаг на «Новик» и в сопровождении «Баяна» устремился к месту боя. «Новик» был самым слабым, но в то же время самым быстроходным крейсером эскадры, а командующий флотом понимал, что дорога каждая минута. Когда «Новик» полным ходом шел на выручку «Стерегущему», к месту боя приближались также японские крейсеры «Читосе», «Такасаго», «Токива», а также 4 крейсера адмирала Уриу. Но, несмотря на огромное неравенство в силах, «Новик» и «Баян» вступили в бой.

По японским данным, огонь русских крейсеров заставил отойти «Токива» и «Читосе» и поспешно бросить уже взятый на буксир «Стерегущий»[17] . Контр-адмирал Дева (флаг на «Читосе») приказал уничтожить брошенный русский миноносец, но это приказание не было исполнено (миноносец «Усугумо», который был послан добить «Стерегущего» не смог это сделать из-за сильного обстрела)[18] . Таким образом, из описания японской официальной истории войны на море в 1904-1905 гг. видно, что С.О. Макаров, имея 2 крейсера, вынудил отступить превосходящего по силе противника и повернул назад лишь убедившись, что «Стерегущий» затонул. В момент поворота «Новик» и «Баян» находились под огнем шести японских крейсеров.

Отмечая героизм личного состава «Стерегущего», нельзя не указать и на ошибку, допущенную командующим при посылке миноносцев в разведку. В условиях, когда было известно, что японские корабли постоянно держатся недалеко от Порт-Артура, вряд ли было целесообразно посылать в разведку два миноносца, не обеспечив их поддержкой[19] . С этим мнением можно согласиться, поскольку, если бы во время возвращения миноносцев на внешнем рейде находился хотя бы один быстроходный крейсер, помощь «Стерегущему» подоспела бы вовремя.

Однако не ошибается тот, кто ничего не делает. В то же время поступок С.О. Макарова, который лично вышел в море на слабом крейсере на помощь «Стерегущему» поднял его авторитет на эскадре на небывалую высоту. Как вспоминал В.И. Семенов: «Это было больше, чем какая-нибудь победа, случайная удача в бою, – это было завоевание. Отныне адмирал мог смело говорить: «моя эскадра». Отныне все эти люди принадлежали ему и душой, и телом…»[20] .

Когда «Новик», неся на матче флаг командующего флотом, возвратился в гавань, его восторженно встретили тысячи людей. Как пишет в своей работе, посвященной С.О. Макарову советский историк С.Н. Семенов: «На судах, на фортах и батареях, в порту – всюду царило радостное настроение. Еще бы. Вице-адмирал, командующий флотом, лично выходил на слабом корабле, пытаясь помочь гибнувшему миноносцу. Это было дерзко, это было, строго говоря, даже недопустимо, но Макаров понимал, что только личным примером бесстрашия он сможет вдохновить офицеров и матросов»[21] .

Несмотря на потерю «Стерегущего», русские миноносцы продолжали почти каждый день выходить в море. Порт-Артурская эскадра в целом в значительной степени активизировала свои действия. «Усиленное тактическое обучение эскадры по разработанной С.О. Макаровым инструкции для боя и управления огнем на ходу кораблей, улучшение базы флота порт-артурской крепости как с моря, так и с суши (крепостная артиллерия была усилена), приведение в боевую готовность пострадавших в боях кораблей и кораблей, устаревших в материальном отношении, и много других настойчиво осуществляемых мероприятий, в том числе организация перекидной стрельбы с внутреннего рейда через мыс Ляотишань по японским кораблям, приближавшимся к крепости – все это позволило в короткий срок усилить боеспособность флота, поднять боевой дух личного состава, вселить в него веру в себя, в свой флот и своего адмирала», – писал известный военный историк генерал А.А. Строков[22] .