Ким открыл глаза и увидел склонившегося над ним врача в белом халате и белой шапочке. Врачу было лет семьдесят, а то и больше, он был сухонький, с маленькой аккуратной бородкой, очень благообразный.

— Здравствуйте… — сказал Ким и попытался подняться. Не тут-то было — он с удивлением обнаружил, что прикован зажимами к большому белому столу. К тому же он оказался совсем в другом месте. Оглядевшись, Ким убедился в этом окончательно.

Это была большая светлая комната, скорее даже лаборатория. Ким разглядел стойки с аппаратурой. Сначала он подумал, что это пыточная, но быстро понял, что ошибся. Вся эта аппаратура предназначалась для чего-то другого. Только для чего?

— Очнулся? — Старичок благожелательно улыбнулся. — Это хорошо. Итак, приступим… — Он взял в руки какой-то документ и около минуты сосредоточенно изучал его, пожевывая губами.

— Ну что ж, отлично… — Старичок отложил листок в сторону и снова взглянул на Кима. — Итак, как тебя звать?

— Ким.

— Нет, нет — я спрашиваю, как тебя зовут здесь, — улыбнулся старичок.

— Хитрый. — Ким нахмурился. Происходящее нравилось ему все. меньше и меньше, было во всем этом что-то зловещее.

— Правильно, Хитрый, — кивнул старичок. — Нехорошо с тобой получилось, нехорошо. Зачем же доводить дело до этого? — Он покачал головой, отошел в сторону и начал колдовать над каким-то сложным прибором.

— Вы что-то собираетесь делать? — спросил Ким.

— Придется, мой дорогой. В отличие от тебя, я всегда выполняю приказы… — Врач нажал пару кнопок, что-то загудело, затем Ким уловил позади себя какое-то шевеление.

Это оказалась массивная матовая полусфера с вырезом в передней части. Выскользнув откуда-то сзади, она медленно опустилась, накрыв голову Кима. Вырез в полусфере был предназначен для шеи.

— Замечательно… — донесся до Кима приглушенный полусферой голос старичка. — Главное, не сопротивляйся. Толку от этого немного, а вот боли будет предостаточно… — Ким услышал, как старичок что-то переключает на панели управления.

— Подождите… — торопливо произнес Ким. — Что выделаете?

— Пытаюсь сделать из тебя хорошего солдата… — ответил врач. Тут же внутри полусферы вспыхнул яркий свет, заставивший Кима закрыть глаза. Мгновением позже Ким осознал, что это не помогло, что это какой-то другой свет. Этот свет был где-то внутри — в глазах, в голове, он возник неизвестно откуда и теперь заливал все ослепительной белизной на непонятном для Кима уровне. Этот свет просто был.

— Не бойся, — донесся до него неожиданно отчетливый голос старичка. Казалось, он звучал у Кима в голове. — Это божественный свет, он принесет тебе облегчение. Расслабься, отдайся ему…

Слепящий свет залил собой все. Ким пытался спрятаться от него, моргал и отворачивал голову, его глаза слезились. Все это было очень неприятно.

— Перестаньте! — закричал Ким. — Выпустите меня!

— Я же сказал тебе, расслабься… — В голосе старичка появилась неожиданная твердость. — Включаю режим «альфа»…

Что-то произошло. Почему-то стало очень жарко. Ким уловил наполнившую сознание тихую звенящую вибрацию. Сначала она была слабой, но быстро усилилась, у Кима неожиданно свело судорогой челюсти. Он попытался вывернуться, задергался, и тут же огненные вибрации целиком охватили голову. Глазам стало тепло, затем в голову тонкой струйкой скользнула боль.

Это было невыносимо. Ким закричал, чувствуя, как раскалывается на куски привычный ему мир. Боль все усиливалась, она пульсировала в такт с ударами сердца, наполняя сознание Кима ужасом.

Потом что-то изменилось, старичок снова что-то сказал, Ким не смог понять, что именно. Переполнявшая его сознание боль неожиданно исчезла, осталась лишь слепящая пустота, до краев наполненная тихим вибрирующим гулом.

— Ты слышишь меня? — донесся из ниоткуда вкрадчивый голос старичка.

— Да, да… Я слышу… — торопливо ответил Ким. — Отпустите меня, мне больно…

— Боли уже нет. Боль ушла и больше не появится, если ты будешь меня слушать. Я стану задавать тебе вопросы, ты должен на них отвечать. Обмануть меня ты не сможешь, за каждую попытку обмана я буду тебя наказывать…

Кима снова полоснуло болью, он вскрикнул.

— Ты понял меня?

— Да…

— Тогда начнем… Итак, твое настоящее имя?

— Ким Ремезов…

— Очень хорошо. Еще раз: твое настоящее имя?

Ответом старичку было молчание. Это было очень странное чувство: лежавший на столе человек пытался вспомнить свое имя — и не мог! Он хорошо помнил, что только что назвал его, только что оно у него было. И вот теперь его нет.

— Назови свое имя, — требовал старичок.

— Не помню… Я действительно не помню…

— Очень хорошо. Тебя зовут Хитрый. Ты — Хитрый. Повтори.

— Я — Хитрый…

— Еще раз.

— Я — Хитрый!

— Замечательно. Почему ты отказался выполнить приказ?

— Мне… Я не хочу больше убивать… Я устал…

— Ты не хочешь больше убивать. Повтори это.

— Я не хочу больше убивать.

— Повтори еще раз.

Ответом ему было молчание. Хитрый с ужасом пытался вспомнить, о чем они только что говорили.

— Назови свое имя!

— Хитрый…

— Почему ты отказался выполнить приказ?

— Я не знаю…

— Хорошо. Где ты работал до того, как попал сюда?

— В Департаменте Наказаний…

— Повтори еще раз: где ты работал?

— Не помню… — Хитрый с ужасом осознал, что целый пласт воспоминаний разом выпал у него из памяти. Теперь он понял: все, о чем его спрашивал звучащий в голове голос, исчезало.

— Перестаньте! — закричал Хитрый. — Я не хочу!

— Это хорошо. У тебя остались дома друзья, семья, родители? Любимая девушка, дети? Вспомни о них.

— Нет! — закричал Хитрый. — Я не буду!

— Это глупо. Мне придется наказать тебя…

Сознание снова наполнилось болью, Хитрый закричал, забился на столе. Это длилось несколько бесконечных секунд, потом боль медленно отступила.

— Вспомни тех, кого ты оставил дома, — снова потребовал голос. — Тех, кто тебе дорог, кого ты просто, знал, с кем встречался.

Хитрый не хотел никого вспоминать и тут же понял, насколько это трудно. В сознании мелькнул образ родителей, появилось лицо Шейлы.

— Вспомни свое детство, — продолжал шептать в уши тихий настойчивый голос. — Вспомни учебу, вспомни свою первую девушку. Как звали твою первую девушку?

— Ирина… — произнес Хитрый, с ужасом понимая, что его первая юношеская любовь вот-вот навсегда исчезнет из памяти.