«В эти месяцы, — отмечал А. Симон — французские газеты, за небольшим исключением, стали открыто называть русских «врагом номер один». Германия была разжалована на второе место. Помню, один из членов британского парламента сказал мне как-то на митинге в Париже: «Читаешь французскую прессу, и создается впечатление, будто Франция воюет с Россией, а с немцами она разве что находится в натянутых отношениях»… Чтобы спасти свой кабинет, Даладье чуть не довел дело до войны Франции с Советской Россией. Он тайно отправлял в Финляндию самолеты,[35]отсутствие которых очень сильно сказалось вскоре на французском фронте».

Американский посол в СССР Штейнгардт неистовствовал: «Соединенные Штаты должны выразить негодование по поводу советской агрессии в Финляндии, а именно: разорвать дипломатические отношения, изгнать всех советских граждан из США, закрыть американские порты и, возможно, Панамский канал для всех советских судов, наложить эмбарго на весь экспорт в Советский Союз, а также применять и иные шаги подобной жесткости». Он подчеркивал: «Эти люди не понимают политических жестов, морали, этики — ничего. Они понимают только язык действий, наказания и силы». Однако рекомендации посла приняты не были, Рузвельт только призвал СССР оставить Финляндию в покое. Тем временем американская пресса, раскручивала «блокбастер», будто СССР сбрасывал в Финляндии бомбы на женщин и детей. И из Америки в Финляндию шло оружие и даже отправлялись добровольцы. А Уэллес из Госдепа попутно выяснял, можно ли повернуть против СССР такой общий фронт Запада, где Германии отвели бы почетную роль передового бойца.

22 февраля 1940 г. СССР и Финляндия независимо друг от друга предложили Англии выступить посредником для заключении мира. 24 февраля английское правительство, отказалось, поскольку было «не согласно с данными условиями мира». А в марте Англия и Франция потребовали от министерства иностранных дел Финляндии официального обращения к ним за помощью. Очевидно до руководства Финляндии дошло, что это чревато для их страны национальной катастрофой. И финское правительство пошло на подписание мира с Советским Союзом. Тем самым, по мнению Трухановского, Англия была избавлена от катастрофических последствий — прямой войны с СССР, к которым ее неизбежно толкала линия на «переключение» войны.

Тем не менее даже после окончания советско-финской войны в марте Гамелен утверждал, что вопрос об открытии военных действий против СССР должен стоять на первом месте. План действий включал авиаудары, подводную войну в Черном море, вступление в войну Турции, поддержанной французскими войсками из Ливана. «Русско-финское перемирие не должно привести ни к какому изменению главных целей, которые мы смогли перед собой поставить в 1940 г., но оно должно побудить действовать более быстро и более энергично». Генерал Жоно в мае 1940 г. считал, что не на Западе, а «на Кавказе война найдет свое завершение», уверяя министра авиации Лоран-Эйнана: «Вы не будете сражаться на Западном фронте, сражаться будут на Кавказе».

Английский историк Э. Хьюз позже писал:

«Мотивы предполагавшейся экспедиции в Финляндию не поддаются разумному анализу. Провоцирование Англией и Францией войны с Советской Россией в то время, когда они уже находились в войне с Германией, представляется продуктом сумасшедшего дома. Оно дает основания для того, чтобы предложить более зловещее толкование: переключение войны на антибольшевистские рельсы, с тем чтобы война против Германии могла быть окончена и даже забыта…В настоящее время единственно полезным выводом может явиться предположение, что английское и французское правительства в то время утратили разум». Аналогичного мнения придерживался А. Тэйлор «Единственное разумное объяснение всему этому, допустить, что британское и французское правительства просто сошли с ума».

Объяснение, почему в очередной раз английское и французское правительства утратили разум, давал английский журнал «Лейбор мансли» в феврале 1940 г.: «Наиболее шовинистические, агрессивные, реакционные силы английского и французского империализма, которые стремятся любыми средствами расширить войну и ликвидировать создавшийся на Западе тупик путем открытия военных действий на Востоке, здесь объединились с бывшими мюнхенскими элементами, которые ввязались в эту войну по ошибке и против своего желания именно потому, что они старались организовать антисоветскую войну, и которые только рады были бы теперь найти способ превратить эту войну в антисоветскую войну и построить на этой основе мировой контрреволюционный фронт под английским руководством».

Свое объяснение реакции Запада оставил Ллойд Джордж. По его словам, по проблеме отношений с финнами Советский Союз еще может оправдаться соображениями обеспечения собственной безопасности. Но в целом вопрос выходит за рамки этой проблемы — это вопрос противостояния двух систем, капитализма и социализма. А Финляндия сейчас просто генератор, который питает все «реакционные силы мира». «Если бы я был на вашем месте, — говорил Ллойд Джордж Майскому, — я бы как можно скорее закончил эту финскую войну, ибо каждая ее неделя чревата новыми осложнениями и новыми попытками создать антисоветский блок. И я бы закончил финскую войну без использования «германских методов», применяемых в Польше, потому что они лишь дают лишние козыри в руки антисоветских провокаторов». Майский стал протестовать против этого последнего положения, но Ллойд Джордж только рассмеялся: «Извините меня, старика, кое-что понимающего в международно-политических и военных делах. Я не хотел Вас обидеть. Однако из собственного опыта я знаю, что война есть война. А в особенности эта война, которая, на мой взгляд, является последней большой борьбой капитализма за свои права на существование».

Почему же этот очередной «крестовый поход» против большевизма провалился? Во-первых, Англия и Франция ждали, когда к ним, защитникам Финляндии, присоединится Германия, однако Гитлер не поддался на провокацию, у него были свои планы в отношении Англии и Франции. Во-вторых, свою роль сыграл простой народ Англии — Батлер не переставал повторять своим коллегам по Форин Оффис: ««Рабочие очень не хотят войны с Россией». Мысли о России, несмотря даже на Финляндию, занимали важное место «в умах множества простых людей».

«Поражение Финляндии вызвало во Франции правительственный кризис. На первый взгляд, это кажется довольно странным». Ведь к тому времени возглавляемое Даладье правительство уже успело дважды предать союзную Чехословакию, а затем и союзную Польшу. «Никого это особо не возмущало. А тут Финляндия, с которой Францию не связывали никакие договоры, и которая по условиям мира сохранила свою независимость, потеряв лишь часть территории. Тем не менее факт поражения финнов оказался для французской общественности настолько невыносимым, что правительство Даладье было вынуждено уйти в отставку». В чем же причина такой реакции? «Все очень просто, — отвечает Пыхалов. — На этот раз победителями стали не добропорядочные немцы-нацисты, а русские варвары-большевики».