— Вы меня извините. Я вас загрузила своими проблемами — дальше некуда.

— Опять на вы?

— Ой, забыла! — Она хлопнула себя по губам и расхохоталась.

А он так и прилип глазами к этим губам. Помада осталась на стакане и на ее пальцах. Теперь ее губы выглядели естественными — цвета вишни из компота. Он живо вспомнил вкус консервированной вишни из своего детства. Неожиданно для себя протянул руку и потрогал пальцем ее губы. Она удивленно уставилась на него.

— Пойдем, — сказал Шатров. Катя послушно поднялась.

Он провел ее мимо гардеробов, в вестибюль гостиницы. Потом они поднялись на второй этаж, там было пустынно. Он толкнул дверь в длинный немой коридор, отливающий лакированным деревом. Как часовые вдоль коридора торчали фикусы и пальмы. До Кати дошло. Марат открыл одну из дверей, и они оказались в полутемном люксе. Эффект полутьмы создавали плотные коричневые шторы. Огромная двуспальная кровать была застелена коричневым покрывалом из того же материала, что и шторы.

Шатров взял Катю за плечи. Его глаза горели, и ей от этого взгляда некуда было деться.

«А ты думала — тебе просто так двадцать тысяч отвалят? — мысленно поздравила она себя. — Давай расплачивайся. Долго же придется такую сумму отрабатывать…» Кривоватая усмешка выбралась на лицо вслед за этими мыслями.

Шатров эту усмешку заметил и убрал руки с Катиных плеч.

— Если ты не хочешь…

— Я разденусь в ванной? — перебила она и плечом толкнула боковую дверь. Она угадала — это была ванная.

Когда она вышла, Шатров лежал под одеялом.

— Отвернись, пожалуйста, — попросила она.

— Почему?

— У тебя странный взгляд.

Она легла под одеяло рядом с ним. Одеяло было холодное, а Шатров рядом — горячий. Как будто у него повышенная температура.

— Только знаешь, я в этом деле не профессионал, — предупредила Катя, — у меня и было-то всего двое. С одним я жила десять лет, а с другим — одну ночь. Зато у меня от него сын.

— Хорошая была ночь, — отозвался Шатров и повернулся к ней. Поцеловал се в губы. Его губы оказались такими же горячими, как он сам.

Катя дотронулась пальцами до его спины. Мускулы под пальцами вздрогнули.

— Почему у тебя опять холодные пальцы? Они что, всегда такие? — Он взял ее руки и стал целовать их, а потом прижал к своей груди и накрыл ладонями. Катя прислушалась к себе. Кажется, он ей не противен. Это плюс. Хуже, если бы спонсор оказался толстым типом с жирным лоснящимся лицом. Ее бы вырвало прямо на постель.

Катин благотворитель не имел лишних килограммов и к тому же был нежен и предупредителен. Наверное, он ждет ответной страсти? — пришло ей в голову. Притворяться она не умела. Этому тоже надо научиться. Пусть берет инициативу в свои руки и делает с ней что хочет. Его усы приятно щекотали шею и грудь. Запах его одеколона был ненавязчив, как вся дорогая парфюмерия. Руки настойчивы, но не грубы. Вскоре она совсем освоилась в его объятиях и даже попыталась что-то там изобразить руками на его спине. Но Шатров, похоже, не нуждался в этом. Его напряжение дошло до пика, движения стали яростными, даже остервенелыми, и Катя на миг почувствовала себя лишней. Словно она являлась не участницей происходящего, а всего лишь зрителем. Впрочем, все кончилось. Ей показалось, они не пробыли в номере и получаса. Она села. Он поймал ее за руку и вернул в кровать.

— Я думала, что ты… уже все?

— О Боже! Ну нельзя же так… Побудь со мной еще немного.

Катя послушно легла. Ее ухо оказалось у него под мышкой. Она лежала и слушала, как неровно стучит его сердце.

— Я тебе неприятен?

Катя испугалась прямолинейности вопроса.

— Нет, что ты, конечно, нет!

Понятно, она делала все не так, как надо. Вскочила как ошпаренная. Зачем? Ей и торопиться-то некуда. Никто ее не ждет.

Катя лежала рядом с ним и на чем свет ругала себя.

— Тогда почему… Я хотел сказать — ожидал, что все будет несколько иначе. Что-то не так?

— Извини меня. Я на самом деле тебе очень благодарна, ты добрый. Ты вообще удивительный человек. Щедрый.

— Замолчи!

Шатров сел. Нашел на тумбочке сигареты. Зажигалка упала на пол. Он нашарил ее рукой. Нервно закурил. Затянулся.

— Если ты еще раз что-то запищишь о своей безмерной благодарности… то я не знаю, что с тобой сделаю! Неужели… ты ничего не чувствуешь? — Ему хотелось сказать ей о том электрическом поле, о паутине, о колпаке над столом, но он боялся показаться излишне сентиментальным.

— Ну… мне было хорошо с тобой… — промямлила Катя, пытаясь угадать, чего ждет от нее партнер.

— Да я не об этом! Черта с два тебе было хорошо со мной! Ты дрожала, как пойманный кролик! Как будто не ты, а я взял тебя в заложники. Почему?

— Я никогда раньше не бывала с мужчиной в гостинице.

— О'кей! В следующий раз едем к тебе в общагу. Или в квартире у подруги? Или когда родителей нет дома? Где бы ты чувствовала себя комфортно?

— Ты хочешь… встретиться со мной еще раз? — Катя не хотела в свой вопрос вложить какие бы то ни было эмоции, Боже упаси! Само получилось. Какой-то оттенок ужаса повис там. Хотя в предложении Марата она не видела ничего такого ужасного.

Шатров отвернулся от нее и начал одеваться. Катя отправилась в ванную.

— Прошлый раз мне показалось, что между нами что-то мелькнуло. Знаешь, что-то вроде искры, как бывает между двумя людьми. Готов поспорить, что ты это заметила. Или я ошибался?

— Извини, я была очень расстроена! — крикнула Катя из ванной. — Потом — эта авария…

— Сейчас же прекрати извиняться! — заорал он и метнулся в ванную. Если бы там было закрыто, то от его напора легко вылетела бы дверь. Но дверь оказалась открытой. Она только звучно ударилась о кафель на стене.

Катя стояла в одних трусиках и инстинктивно прикрывала грудь кружевным лифчиком. Она придавила грудь кулаками, и та торчала, устремляясь вверх, к ключицам.

Шатров скрипнул зубами. Чертовщина. Он снова хотел ее, словно этой сцены в постели и не было вовсе. Он вышел из ванной и прислонился к дверному косяку.

— Я хочу быть с тобой не потому, что дал тебе эти чертовы деньги, будь они трижды неладны. Ты нравишься мне. Нравишься. И я просто хочу с тобой встречаться, как встречаются мужчина и женщина.

— Понятно. — Она уже оделась и вышла из ванной. — Я буду с тобой встречаться в любое удобное для тебя время. У меня свободный график работы. — И она посмотрела ему в глаза. Он зажмурился.

— Катя. Слушай. Ты меня убиваешь своей… своим…

— Я опять что-то не то ляпнула?