Водери повернулся и присоединился к своему неожиданно великодушному хозяину.

Уилл же боролся с острым приступом ревности. Во время этой прогулки по лесу француз по крайней мере будет вдалеке от Касси. Он признался себе, что именно это и было мотивом его предложения.

Юноша и женщины, оставшиеся за столом, еще слышали раскаты смеха отъехавших мужчин. Касси же продолжала покалывать тревога. Почему ни Ги, ни Анри до сих пор никак не ответили на требование о выкупе? Они, конечно, меньше думали о ней, чем о мести рыцарю, который оскорбил их честь, взяв в плен женщину, считавшуюся их собственностью. Не нашли ли они способ вмешаться и напасть на противника? Каждый раз, когда Уилл отправлялся верхом по своей земле, она все больше боялась, что Ги, Анри и даже Вальнуар подстерегут его и убьют. Сегодня добавилось еще опасение: не станет ли Водери, едущий сейчас со своим заклятым врагом охотным соучастником этого убийства?

В голову Касси неожиданно пришла мысль, что в обоих рыцарях гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Оба стали сильнее, будучи нелюбимыми в детстве и юности. Оба не вымещали боль разочарований в прошлом на тех, кто слабее или от них зависит. В каждом из них было сильно развито чувство чести и справедливости. Конечно, успокаивала себя Касси, Водери не сможет отплатить за доброту Уилла насилием.

Беата увидела, как сощурились фиалковые глаза вслед рыцарям. Приглашение Уилла тоже показалось ей странным. Чутко уловив беспокойство Касси, она испугалась за Водери.

— Куда она поехали? — жалобно спросила она.

— Не беспокойся, — мягко заверила Беату Касси, надеясь, что голос не выдаст ее тревоги, — они просто отправились покататься верхом, и, наверное, на весь день, потому что Уилл взял с собой еду, как делает это обычно, отправляясь в дозор. Но вернутся они наверняка голодными, и нам, когда будет готов хлеб, надо до наступления ночи приготовить хорошую еду. — Касси подмигнула подруге, и та в ответ по-девчоночьи хихикнула. Если при первом появлении Беаты в доме Касси отнеслась к ней по-матерински, то теперь скорее это были чувства старшей сестры.

Кенуорд поднял и положил на освобожденный стол тяжелый противень. В последнее время Беата начала помогать Касси в домашней работе, да так умело, словно всегда занималась этим. Было ясно, что Беата могла забыть о чем угодно, только не о привычных навыках работы. Она не пыталась оспорить права Касси на главенствующую роль, а только с завидным рвением выполняла любую порученную работу.

Черные стволы густо растущих деревьев были наполовину скрыты туманом и для Водери принимали зловещий образ вражеских сил, окружающих их со всех сторон. Туман скрывал голые ветви и не позволял тусклому дневному свету коснуться опавших листьев и подлеска, помятого копытами их боевых коней.

Уилл ехал впереди, Водери на массивном коне следовал за ним, а все остальные — на почтительном расстоянии, чтобы разговор между рыцарями остался тайной.

— Так вы знаете Касси почти с младенчества? — спросил Уилл француза, бросив на него косой взгляд.

— С тех пор, как она начала ходить и всегда пряталась за юбки своей няни. — За время своего пленения Водери почувствовал могучее обаяние рыцаря, но решил, что тот, пожалуй, эгоцентричен и тщеславен. Но, понаблюдав за Уиллом в течение недели — заботливым по отношению к Беате, галантным к Касси, справедливым и честным к своим людям, — Водери пересмотрел свое первоначальное мнение.

— Так она и застенчива? — поинтересовался Уилл, стараясь говорить как можно легкомысленнее, чтобы в его голосе звучало лишь любопытство вежливого хозяина, ищущего тему для разговора с человеком, имеющим с ним мало общего.

— Она всегда была робкой, — подтвердил Водери. Слишком проницательный, чтобы не услышать в вопросе Уилла глубокий интерес, он почувствовал облегчение. Подозрения, вызванные желанием Касси остаться в Уилде, подтвердились, когда он увидел, что она смотрит на Уилла с чувством, которое невозможно скрыть от давнишнего друга. Глядя на решительный профиль, Водери добавил: — И до сих пор!

На лице Уилла не было никакого выражения, но черные брови вопросительно выгнулись, когда он взглянул на француза.

Чуть заметно пожав плечами, Водери ответил:

— В обществе более чем двух человек, даже хорошо ей знакомых, я редко видел ее глаза поднятыми от пола и не слышал, чтобы она говорила громче, чем шепотом. В этих местах, должно быть, какая-то магия! — Он показал рукой на покрытый туманом лес: — Здесь остались какие-то следы колдовства Мерлина? — и широко улыбнулся Уиллу, потрясенному его дурачеством: он сам позволял себе подшучивать только над друзьями, которых хорошо знал.

После мгновенного удивления, Уилл понял шутку и рассмеялся, хотя тоже заметил перемены, происшедшие в Касси.

— Это правда, Касси теперь совсем иная, чем в тот день, когда появилась здесь. — Уилл считал важным всегда признавать правду и немедленно добавил: — Это скорее результат событий, происшедших в моем доме. — Уиллу хотелось думать, что, несмотря на смерть отца и плен, пребывание в его руках хоть немного пошло Касси на пользу. В то же время он признавал, что, возможно, это самообман.

— Объяснить, как мы стали друзьями, несмотря на десять лет разницы в возрасте, можно скорее нашими характерами.

Уилл нахмурился:

— Характерами?

Водери вряд ли присуща робость Касси!

— Вы правы, — усмехнулся Водери, когда понял, насколько неправильно истолковал Уилл его слова. — В наших характерах мало общего, и тем не менее мы оба слывем странными в своих семьях, члены которых стремятся к большой власти и богатству. — Лицо француза стало холодным, а голубые глаза, едва видимые в тумане, заволокло тенью. — Много лет назад мы с Касси решили, что похожи на маргаритки, стремящиеся выжить среди пшеничного поля. — Водери снова посмотрел на Уилла:

— Вы удивлены, что рыцарь сравнивает себя с цветком? А почему нет? Не заблуждайтесь, я хорошо владею копьем и мечом, но предпочитаю жить в мире. Вот этого и не понимают мои дядя и брат. Однако Касси разделяет мое мнение!

Касси хочет жить в мире? Эти слова были по сердцу Уиллу: ведь и он тоже стремится к этому! Он с нетерпением ждал того дня, когда Уилд будет свободен от иноземных захватчиков и он сможет заняться мирным трудом на своей земле. Неужели поэтому вечернее время, которое они с Касси проводили вместе, проходило так мирно? Вдруг его обдало холодом: она разделяет мнение Водери! В любом случае знатная леди никогда не будет принадлежать простому рыцарю!

Водери посмотрел на задумавшегося Уилла и решил — сейчас самый удобный момент поговорить о том, что, возможно, вызовет гнев Уилла.

— Я не ищу себе оправдания: да, я видел, как жестоко обошлись с Беатой, хотя сам не принимал в этом участия.

Уилл не пытался остановить Водери и слушал его с застывшим, словно высеченным из гранита лицом.

— Единственное, чем могу вас утешить, — Беата не подвергалась насилию. Мой дядя физически редко способен на это. — Водери прямо встретил пристальный взгляд Уилла. — Но он доставляет себе удовольствие — или разочарование, я не знаю — другими способами.