– Дела-то, конечно, есть. – Одна рука у Егора лежала на животе, другой он опирался на женщину. – Но их можно отложить на потом… Хорошо, поехали сейчас.

Кладбище встретило их лунным светом, церковным серебром, напыленным на кресты и памятники, а еще слух резанул раскатистый крик сыча.

– К покойнику! – зловеще усмехнулся Толик.

Он шел вторым, размахивая небольшой саперной лопаткой так широко, что ее штык мог вонзиться в спину впереди идущего Егора.

– Здесь все покойники, – поежилась Ася.

– Не страшно?

– С тобой страшно, – честно призналась она.

– Вытри сопли, дура! И под ноги смотри, а то рука из могилы за ногу схватит, гы-гы!

Егор не плутал по кладбищу, он сразу нашел нужную могилу, с ходу перепрыгнул через ограду, Толик последовал за ним. Ася тоже хотела перемахнуть через забор, но решила не рисковать. К тому же все равно, с какой стороны ограды стоять – везде покойники. А если кто-то из них вдруг и оживет, то это будет тот, чью могилу собирался потревожить Егор.

Ася достала из сумочки сигарету, закурила. Заметив огонек, Егор тоже полез в карман за своей дурацкой «Золотой Явой», но Толик вдруг ударил его кулаком в лицо.

– Арбатайн, русишь швайн! – глумливо загоготал он.

Егор молча взял лопату и принялся копать. Луна была довольно яркой для ночного светила, но Егор терялся в тени, которую отбрасывал памятник. Слышно было только, как он пыхтел. Похоже, торопился поскорее закончить работу. Да и Толик стоял над душой, с радостью готовый отпустить подзатыльник. Он спешил, но время тянулось медленно, зато сигареты сгорали быстро. Даже подшофе Ася не курила так много. Да и Егор не отставал от нее.

Наконец Сошников закончил работу, вытащил из могилы большой пластиковый чемодан, поставил его на стол, вскрыл.

Толик встал у него за спиной. Он ничего не сказал, когда Егор достал из чемодана одну пачку денег, другую, выкладывая их на стол.

– Раз, два, три… Десять… Двадцать… Двадцать пять! Все! Двести пятьдесят тысяч! Можешь забирать! – с нервной вибрацией в голосе сказал Егор.

В ответ послышался щелчок, с которым из рукоятки выскочило лезвие. Но Егор не растерялся, он с заячьей прытью отскочил в сторону, перемахнул через забор и побежал. Но Толик не собирался его упускать, он бросился следом.

Сначала упал Сошников, вслед за ним на том же самом месте споткнулся и Толик. Но они оба поднялись на ноги, а вскоре скрылись из вида. Ася побежала за ними, переступив через выпирающую из земли трубу. А вскоре она увидела Толика, стоящего с ножом в опущенной руке над Егором, тщетно пытающимся подняться с земли.

Услышав шаги, Толик резко обернулся, и в лунном свете тускло блеснули налитые кровью глаза. И рука с ножом колыхнулась в ее сторону. Ася испуганно вскрикнула.

– Молчи, дура!

– Что с ним? – шагнув к Егору, в панике спросила она.

– Не видишь, споткнулся, на нож напоролся. Так иногда бывает, когда по кладбищу ночью гуляешь, гы-гы…

Толик не собирался убивать бывшую супругу, поэтому она нашла в себе смелость склониться над Егором. Толик ударил его ножом в спину, и он, умирая, медленно, конвульсивно полз по земле.

– Ну, ты и псих! – с ужасом глядя на Егора, простонала Ася.

– А так будет с каждым, кто с тобой, поняла? – заявил Толик.

– Сволочь ты!.. Давай в «Скорую» звони! – потребовала женщина.

– Ага, сейчас! Сам, без «Скорой» подохнет!

Егор затих, Ася решила, что это все, но он вдруг поднял голову и с бесконечной тоской глянул на нее:

– Там две наколки… В могиле деньги… А в танке бриллианты…

– Какие алмазы? О чем ты?

Он уронил голову на землю, медленно закрывая глаза.

– Я люблю тебя, – едва слышно прошептал он, дернулся, вытянул ноги и затих, на этот раз навечно.

Ася резко разогнулась, подалась назад.

– Сигарету дай! – Толик резко протянул к ней руку, и она шарахнулась от него, как черт от ладана.

Но все-таки полезла в сумочку за пачкой «Парламента», трясущимися пальцами достала сигарету. Толик преспокойно взял ее, щелкнул зажигалкой.

– Как же ты мог?.. Ты же не убийца… Хотя нет, уже убийца…

– Никто ничего не докажет, – проговорил он и выпустил из легких струю дыма с кровавым, как ей показалось, оттенком.

– Да пошел ты! – психанула женщина и рванула вперед, не разбирая дороги.

Идти куда глаза глядят – не лучший способ путешествия по кладбищу, и в этом Ася убедилась, заплутав среди холмиков. Она затерялась среди могил, но это уже не могло вызвать в ней больший страх, чем тот, который нагнала на нее гибель Егора. И жуткий крик сыча не вогнал ее в ступор. Ася даже определила, откуда он доносился, и пошла в обратном направлении, как будто кто-то подсказал ей, что именно так ей и следует поступать. И ведь вышла к воротам. Сторожа нигде не было, свет в окнах его домика не горел, калитка, как и прежде, открыта. А на дороге, метрах в ста от ворот стояла ее машина. Но только Ася к ней подошла, как сзади послышался шум – это быстрым шагом, сгибаясь под тяжестью чемодана, к ней приближался Толик. Она успевала сесть в машину, завести ее и уехать, но ведь у него деньги, а они ей нужны. Егора больше нет, однако жизнь продолжается и без него.

Ей нужны деньги, но жадность не одолевала. Зато апатия навалилась и усталость. Легко жать на педаль акселератора, трудно бежать за машиной, догоняя ее. Она могла бы уехать от Толика, не напрягаясь, но ей почему-то казалось, что уйти от погони она сможет лишь ценой неимоверных усилий, а ей так не хотелось напрягаться. И еще Толик мог убить ее, как он это сделал с Егором, но кладбище вытянуло из нее всю энергию и желание сопротивляться. Будь что будет…

Толик забрался на заднее сиденье. Машина небольшая, места в ней мало, он такой большой, громоздкий, гораздо логичней было бы занять переднее кресло, но, видимо, Толик не хотел оставлять без присмотра чемодан с деньгами. Он полез в него, едва закрыл за собой дверь.

– Ты поезжай, поезжай! – Взбудораженный Толик махнул Асе рукой. – Я сам тут разберусь…

– А куда ехать?

– К тебе. Я решил бросить Вальку и вернуться к тебе.

– А ты мне нужен? – без вызова, с тоской в голосе спросила Ася.

– А куда ты от меня дернешься?.. Давай, давай, поехали! Нечего здесь светиться!

– Что, страшно? – тронув машину с места, спросила Ася.

Но увлеченный деньгами Толик не обратил внимания на ее колкость:

– Двести пятьдесят тысяч… Пятьсот… Да тут еще раза в три больше!.. Миллион!.. Два миллиона!.. Три!!! И это еще не все…

Он насчитал три миллиона восемьсот девяносто тысяч. Ася оглохла от его воя, которым он выражал свой восторг.