Но не будем и рвать на груди рубаху, возбуждая эмоции. Эту реальность надо понять — и найти способ ее преобразовать. Причем преобразовать, не доводя дело до катастрофы тотальной, которая всех испепелит. Это мы всегда успеем.

Верными стали старые слова: никто не даст нам избавленья — ни Бог, ни царь и ни герой. Бог от нас, похоже, на время отвернулся, что неудивительно. Царя пока еще нет в Кремле. А герои… Лучше бы пока без них, они ведь если начнут, их уже не остановишь.

В чем дело, почему противостояние богатых и бедных? Разве, когда ломали советский уравнительный порядок, было непонятно, что произойдет социальное разделение народа? Чего ожидали люди, голосуя за Ельцина?

Дело прошлое, но точку поставить надо. Правящая верхушка и ее подручные совершили подлог. Того, что они натворили с народным хозяйством, никто не обещал, а мы не ожидали. Народ был обманут, и за это рано или поздно жулики получат по заслугам. Но и сам народ, и его интеллигенция оказались слишком простодушными, они дали обвести себя вокруг пальца. Признаков подлога было достаточно, но их не желали видеть, поверили краснобаям — сначала Горбачеву, потом Ельцину. Так хозяйство наше было отдано на поток и разграбление. Мало того, что ценная его часть была продана за рубеж и деньги утекли туда же, так еще управляющими новые собственники оказались никудышными. Они угробили хозяйство второй в мире экономической державы. При этом ведут себя по-хамски, тычут людям в глаза свое неправедное богатство, читают им мораль.

Народным достоянием завладела часть общества, начисто лишенная созидательного инстинкта. А человек труда, который обустраивал и содержал страну, втоптан в нищету и бесправие. Вот в чем национальная трагедия. И разделение народа произошло вовсе не потому, что бедные завидуют богатым и хотели бы отнять у них кошелек. Дело в том, что нищета честных трудящихся людей, часто высокой квалификации, есть нестерпимое надругательство над разумом и совестью. Такое состояние разрушает народ и страну.

На этом пути выхода из кризиса не будет, нефтедоллары — временная передышка. Они даны нам свыше для проверки — одумаемся ли мы, сможем ли разумно истратить эти шальные деньги? А жить можно только своим производством, а не красть у детей и внуков.

Есть ли возможность воссоединить две части разорванного народа? Мы считаем, что такая возможность еще есть. Эти части социально разделены, но они еще не стали враждебными расами (классами). Половина богатых сознает, что это их богатство — плод уродливых социальных условий. Как граждане, они тоже считают, что проиграли от реформ. Эти люди не стали ни извергами, ни изгоями, они будут работать на восстановление страны. Отщепенцев, которые поклоняются маммоне, среди русских еще немного. Они не решат нашу судьбу, если мы найдем разумное, приемлемое для подавляющего большинства решение.

Это решение и надо вырабатывать совместно всем тем, кто желает объединения.

Уже говорилось, что сегодня самым глубоким расколом население России считает разделение между богатыми и бедными. Диалог об этой линии раскола — важная тема в национальной повестке дня русских. О богатстве и бедности говорят даже на Всемирном русском соборе в Храме Христа-Спасителя.

Но разговор больших политиков и иерархов Церкви в таком высоком месте ограничен нормами этикета. Мы должны сформулировать тему на своем языке. Обратим внимание на ту сторону проблемы, от которой уходят и наверху, и внизу. Суть ее такова: по достижении некоторого порога в разделении богатых и бедных (в социальном расслоении) это разделение смыкается с разделением на русских и нерусских. И тогда образуется пропасть, навести мосты через которую становится уже очень трудно.

Речь идет о том, что в один народ собираются люди, ведущие совместимый, понятный всем образ жизни. Иными словами, социальное расслоение народа не может быть слишком глубоким. Когда оно достигает «красной черты», разделенные социально общности начинают расходиться по разным дорогам и приобретают черты разных народов. Богатые становятся новыми русскими, что равносильно нерусским. Если от большинства («тела народа») отходит небольшая общность, в народе считают ее «отщепенцами» (а иногда и «врагами народа»). Если оказывается, что эта общность отделяется не по своей воле, а в силу созданных властью и обществом условий, ее называют «отверженными» или «изгоями». В любом случае речь идет о разделении народа.

Это мы и переживаем сегодня, но подобные драмы наш народ переживал и в прошлом. Они кончались трагедиями. Наложение этнических и социальных признаков — общее явление. Этнизация социальных групп — важная сторона политических процессов. В начале XX века социальный конфликт в России «рассек народ на части» — вплоть до гражданской войны. Крестьяне воевали со своими соплеменниками-помещиками как с иным, враждебным народом. Классовое и этническое чувство превращаются друг в друга.

Крестьяне сравнивали помещиков с французами 1812 года. Так, сход крестьян дер. Куниловой Тверской губ. писал в наказе 1906 г.: «Если Государственная дума не облегчит нас от злых врагов-помещиков, то придется нам, крестьянам, все земледельческие орудия перековать на военные штыки и на другие военные орудия и напомнить 1812 год, в котором наши предки защищали свою родину от врагов французов, а нам от злых кровопийных помещиков».

Как дошли до этого, хорошо известно — отделяться от русских начала элита, богатое меньшинство. А.С. Грибоедов писал: «Если бы каким-нибудь случаем сюда занесен был иностранец, который бы не знал русской истории за целое столетие, он, конечно, заключил бы из резкой противоположности нравов, что у нас господа и крестьяне происходят от двух различных племен, которые еще не успели перемешаться обычаями и нравами».

На деле крестьяне долго противились такому расколу, но стоило им поднять голос, элита метнулась от «народопоклонства» к «народоненавистничеству». То же произошло и с рабочими. После 1905 г. привилегированные слои стали относиться к ним как к враждебной расе. Пролетарии и буржуа на этапе становления капитализма были двумя разными этносами. Отношение между капиталистом и рабочим по типу было в тот период частным случаем межэтнических отношений — отношений между колонизатором и колонизуемым.

В результате в первую русскую революцию «народ-крестьянство соединился с народом-рабочим». Возникло уточненное понятие «трудовой народ». После 1916 г. буржуазию и помещиков стали называть «внутренними немцами» — народом — врагом. Но к этому привели те, кто считал себя «белой костью». Они и стали отщепенцами. Надо бы из их опыта извлечь урок, но сегодня «белая кость» с помощью телевидения сумела обратить гнев сытых как раз на крестьян и рабочих. Видно, на чужих уроках учиться мы еще не научились.

В народе возникают расколы, когда какая-то его часть резко меняет важную установку мировоззрения — так, что остальные не могут с этим примириться и не имеют времени и сил договориться. Тут речь не о мелочах, а о вещах, которые для людей считаются главными. Так, например, произошел раскол в русской церкви. Так мусульмане раскололись на суннитов и шиитов, а немцы при Реформации погрузились в Тридцатилетнюю войну, которая стоила им 2/3 жизней. Такие расколы зарастают медленно, заинтересованные силы могут рану растравить (как это мы видим в Ираке).