* * *

Похоже, Резун и поднаторел именно в «петушиных словах» — прокукарекал, а там трава не расти…

Выше уже приводился журнал боевых действий Западного округа, которым командовал Павлов, и в нем прекрасно видно, что от командующих западными округами требовалось этой директивой НКО и ГШ «№ 1» на самом деле (потом Павлов на суде «каялся», что «неправильно понял» директиву наркома):

«22 июня 1941 г. Около часа ночи из Москвы была получена шифровка с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии».

То есть пришедшая в западные округа «шифровка», «Директива № 1», требовала именно этого — немедленного приведения «войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии». Не более, но и не менее. И в этой ситуации в боевую готовность войска приводят простым достаточно способом — объявляют боевую тревогу во всех гарнизонах, как это делал начштаба ОдВО генерал-майор Захаров. По телефону.

И после приведения в боевую готовность командиры уже без Жукова должны знать (из «красных пакетов»), что им делать дальше — наступать, обороняться или сдаваться. Но это «знание» идет не от начальника Генштаба, а от командования округов.

«Директива № 1» — это еще и политический документ, по которому никто не может обвинить СССР в агрессии.

А вот «петушиные» вопли по Резуну — «В ружье!», «К бою!», прокукареканные до нападения Германии, — и могли бы быть расценены как признак агрессии. Привести в боевую готовность и поднять по боевой тревоге (но самой тревоги не объявлять — как указывалось в том же ПрибОВО для танковой дивизии Черняховского, например) — это одно. А вот вопить «В ружье!», «К бою!», пока на вас никто не напал еще, — это совершенно другое…

А вот потом, после того как враг нападет, и можно сочинять приказы и директивы о дальнейших действиях наших войск в западных округах.

* * *

«Зачем Жуков пишет директиву? Ведь каждый советский командир уже держит в руках «красный пакет», не смея его распечатать. Нужно только дать разрешение. Но Жуков разрешения не дает. Он сочиняет новые инструкции. 1 января 1941 года он бросил взгляд на карту и тут же предвосхитил германский план войны. Потом почти полгода он составлял какие-то планы, которые в случае нападения противника использовать нельзя. И вот 22 июня нанесен внезапный удар, и великий стратег решил написать директиву войскам. Он решил объяснить командующим фронтами и армиями, что же им надлежит делать в случае нападения, которое уже совершилось.

В своей книге Жуков сообщает: «В 7 часов 15 минут 22 июня директива наркома обороны № 2 была передана в округа. Но по соотношению сил и сложившейся обстановке она оказалась явно нереальной, а потому и не была претворена в жизнь» (Воспоминания и размышления. С. 248).

Можно было написать: директива № 2. Но Жуков уточняет: директива наркома обороны № 2. Этим жестом Жуков снимает с себя ответственность и вежливо перекладывает ее на наркома обороны Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. Но каждый знает, что любая директива наркома готовится начальником Генерального штаба. В данном случае директива не только подписана Жуковым, но и написана его собственной рукой.

Удивляет и то, что текст самого первого документа войны, который к тому же был написан собственной рукой великого стратега, почему-то в мемуарах Жукова не приводится. Мы только узнаем, что директива эта была нереальной и невыполнимой, т. е. дурацкой».

* * *

Можно, конечно, поиздеваться над безграмотностью Резуна — ведь директивы наркома могут готовить не только в ГШ, но и в других управлениях НКО. И даже в других силовых структурах — например, совместная с НКВД или НКВМФ. Но не станем. Лучше скажем, что к 7.00 «красные пакеты» в западных округах уже распечатывали, как и положено, и, скорее всего, именно по указанию Жукова. Но здесь подробнее рассмотрим текст «Директивы № 2» и сами разберемся в сути документа. Берем ее все из того же сборника документов А. Яковлева, «рупора перестройки», из «малиновки»:

«№ 607. ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ ЛВО, ПРИБОВО, ЗАНОВО, КОВО, ОДВО, КОПИЯ НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА (СССР)

№ 2 22 июня 1941 г. 7 ч. 15 мин.

22 июня 1941 г. 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке.

Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.

В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.

2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.

Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск.

Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км.

Разбомбить Кенигсберг и Мемель.

На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.

ТИМОШЕНКО

МАЛЕНКОВ

ЖУКОВ

ЦАМО РФ. Ф. 132а. Oп. 2642. Д. 41. Лл. 1, 2. Машинопись, незаверенная копия».

«Невыполнимой» и «дурацкой» она стала после 7.15 только потому, что Павловы (во всех округах, кроме одного — ОдВО) утром 22 июня, не перегнав ночью самолеты (как требовала «Директива № 1») на полевые (оперативные) аэродромы, подставили под уничтожение почти всю истребительную авиацию своих округов, и к этому времени ее почти не существовало практически. При этом время 7.15 — это время подписания данной Директивы в Москве Тимошенко, Жуковым и Маленковым. С учетом времени на зашифровку отправка ее из ГШ состоялась около 8.00, а то и после 8.00. Пока ее расшифровали да среагировали окружными приказами, было уже «после 9.00», т. е. в армиях данную директиву получали дай бог к 10.00. А к этому времени основная масса самолетов западных округов догорала на стационарных приграничных аэродромах… (в той же 10-й Армии ЗапОВО в это время только «Директиву № 1» принимали…)

Войска западных округов не могли «всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу», так как Павловы не удосужились сначала повысить боевую готовность своих войск перед 22 июня, а в ночь на 22 июня не удосужились поднять их по тревоге до нападения врага в том же Бресте. Есть ли вина в этом Жукова? Конечно, есть. Но не такая, как навязывает читателю Резун.

Кстати, очень часто (и не только «резуны») заявляют, что данная «Директива № 2» запрещала нашим войскам переходить границу. Как видите, ничего подобного в этом варианте «от Яковлева» нет. Но в Интернете можно найти и «черновик Директивы № 2», в котором данный пункт выглядит так: