— Нет, — ответила Рейчел, и в ее голосе послышалась мука.

Солнце только-только начало вставать из-за горизонта. Небо по-прежнему затягивали облака, но они уже спешили прочь. Снегопад прекратился.

— Видишь, как снег искрится на солнце? — спросила Кристина.

— Как сотни, нет, тысячи драгоценных камней, — со вздохом ответила Рейчел и прижалась к матери. Кристину переполняли чувства. Рейчел ведь уже вышла из того возраста, когда ее можно было без зазрения совести тискать и носить на руках.

— Мама, — произнесла девочка, — Пол и Мэтью сказали вчера, что родители возьмут их играть в снежки. Можно, я тоже пойду? Или это очень дурно?

Дурно! Кристина закрыла глаза и крепче прижала к себе дочь. Разве играть плохо? Разве плохо веселиться с друзьями?

— Я не буду шуметь и слишком быстро бегать, — пообещала Рейчел. — Не стану мешаться под ногами. Ну пожалуйста, мама.

Кристина проглотила подступивший к горлу комок.

— Я тоже пойду на улицу, — сказала она. — И Тесс. Впрочем, как и остальные дети и взрослые. Я собираюсь шуметь громче всех на свете. Буду смеяться, и визжать, и бегать вокруг, словно… кто?

— Словно щенок? — предположила Рейчел.

— Как целая стая самых неуправляемых щенков в мире, — ответила Кристина. — Тебе даже придется заткнуть уши, так я буду шуметь. А еще я собираюсь мешаться у всех под ногами.

— Мама, — девочка положила голову на плечо матери, — я рада, что лорд Уонстед приехал сюда и привез с собой гостей. Он мне нравится.

— В самом деле? — Кристина поцеловала гладкие темные волосы дочки.

— Он не хмурится и не говорит «нет», — ответила Рейчел. — Он танцует, катается на коньках и улыбается. Он не злой человек, ведь правда?

— Нет, он не злой, дорогая, — ответила Кристина.

— Я рада. — Рейчел вздохнула. — Потому что он мне нравится. И я надеюсь, что он останется здесь навсегда.

Нет. Рейчел всегда нуждалась в герое. Но герои могут причинять боль. Особенно детям, которые не умеют отличать настоящих героев от ничего не стоящих.

— Я знаю, что ему нужно уехать снова, — мягко произнесла Кристина. — Ведь его дом находится в другом месте. Но ты ему тоже нравишься. Он сам мне сказал об этом. А еще он останется в Торнвуде на Рождество. Он сделает это Рождество счастливым для всех нас. Нам будет что вспомнить и о чем поговорить после его отъезда.

— Можно, я слеплю снеговика? — спросила Рейчел.

— Даже десять, если захочешь. — Кристина обняла и поцеловала дочку, прежде чем снять ее с подоконника и поставить на пол. — Но если мы будем стоять здесь и болтать все утро, то и одного не успеем сделать. Идем будить Тесс?

Да, Джерард останется на Рождество, думала Кристина, направляясь в детскую и надевая на Рейчел халат поверх сорочки. Это будет счастливое Рождество — счастливое для всех. Кристина была уверена в этом.

А после того как Джерард уедет, у нее останутся воспоминания, которыми она станет жить. Но Кристина не хотела пока думать об этом.

Только некоторые из пожилых гостей остались дома да Лора Кеннадайн, пребывающая в деликатном положении и боящаяся поскользнуться и упасть. Все остальные, включая шестерых детей, сразу после завтрака отправились на улицу. Сегодня не нужно было собирать украшения для дома и выполнять какие-либо поручения. Парк тоже уже изучили. Оставалось лишь одно развлечение, и все предались ему с небывалым энтузиазмом.

Гости затеяли игру в снежки. Сначала бросались снегом просто так, но потом граф призвал всех сделать паузу и объявил, что они с графиней набирают команды. Каждой команде будет дано по пять минут на обсуждение стратегии боя и подготовку снарядов.

Кристина определенно вознамерилась победить в первой схватке, вынужден был признать Джерард, когда отведенные на подготовку пять минут истекли. Она не стала демократично обсуждать стратегию своей команды, а полностью вошла в роль командира и теперь деловито раздавала приказы. Одни лепили снежки и складывали их в кучу, остальные же сгребали снег, сооружая некое подобие крепостной стены, за которой все спрятались, когда был подан сигнал к началу боя.

Однако эти приготовления лишь только выглядели угрожающими. Все заготовленные снежки были истрачены в первом же ожесточенном бою. Удары «снарядов» были не смертельными, а посему неприятельский отряд хоть и отступил с визгом и криками, храбрости и задора воины не растеряли. Пока победители шумно праздновали победу, вместо того чтобы заготавливать снежки для следующей атаки, положение дел на поле боя поменялось. Крепостная стена, возведенная командой Кристины, оказалась слишком тонкой и непрочной, поэтому малейшая брешь в ней грозила крушением всему сооружению.

И как только в стене образовалась такая брешь, организованный бой превратился в шумную потасовку с криками и смехом. Теперь играющие просто наскоро лепили снежки и бросали их куда попало, потому что очень немногие могли вспомнить, кто именно состоит в отряде «неприятеля». Виконт Латрелл бросился к графине и картинно защитил ее собственным телом, вступив в импровизированный бой с Сэмюелем Редуэем и размахивая воображаемым мечом. Джорди Стюарт рухнул в снег, сраженный снежком, и притворно застонал, пытаясь закрыться от шквала «огня», который обрушили на него Тесс, сыновья Лангана и Элис Кеннадайн. Джереми Милчип и Фредерик Кеннадайн поймали визжащую Маргарет и теперь не слишком галантно пытались запихнуть ей за шиворот горсть снега. Лиззи Гейнор не отходила от графа и время от времени хваталась за его руку, то старательно изображая робость, то делая вид, что оступилась. Когда же он оборачивался, ее лицо неизменно озарялось счастливой улыбкой. Рейчел избрала графа в качестве мишени и теперь планомерно обстреливала его, заливаясь торжествующим смехом каждый раз, когда ее снежок достигал цели. При этом она совершенно не походила на прежнюю ничем не примечательную девочку с неизменно печальным выражением лица.

У Джерарда, отражающего атаки сразу с нескольких флангов и одновременно с этим наносящего ответные удары, совсем не было времени, чтобы смотреть по сторонам. И все же от него не ускользнула произошедшая с Кристиной перемена. А ведь еще за завтраком она была прежней — привычное серое платье и гладко зачесанные назад волосы, заплетенные в косы и уложенные в строгий пучок. Она по-прежнему была в сером, но от уныния не осталось и следа. Графиня энергично сражалась с врагом, заливаясь смехом. Ее щеки и нос покраснели от мороза, а в глазах плескалось веселье.

Как разительно отличалась она от той женщины, что встречала его в гостиной Торнвуда всего две недели назад, — мрачной, суровой и лишенной жизни. Возможно, для Джерарда было бы лучше, если бы она и осталась такой. Он никак не мог отделаться от воспоминаний о прошлом вечере, проведенном в уютном тепле хижины Пинки. Кристина так и стояла у него перед глазами — обнаженная, с горящими от страсти глазами и опухшими от поцелуев губами.

— О черт! — разочарованно воскликнул граф, когда огромный снежок ударил его по носу и залепил все лицо. Вот что значит потерять бдительность, предавшись воспоминаниям. Быстро отчистив лицо от снега, он огляделся по сторонам в поисках обидчика. Прямо напротив него торжествующе смеялась Кристина. Зарычав, граф двинулся на нее. Попятившись назад, графиня упала вместе с Джерардом в глубокий пушистый снег. Она рассмеялась, когда он заглянул ей в лицо.