– Что это было?

Думала, не ответят снова – ответили; в наушниках раздался напряженный голос ассасина.

– То, что ты видела. Город. Создался и исчез. Здесь время течет иначе.

– Угу, и потому это место называется «строительной площадкой».

Они почему-то говорили с ней. Не то волновались, не то старались ее отвлечь – Райне бы порадоваться общению, однако ей отчего-то еще страшнее.

– Семьдесят километров до точки. Здесь сверни правее. Теперь чуть левее – там будет лог. Не зацепи булыжник.

– Секунду назад его там не было.

– В том-то и задница – тут невозможно предположить формирование ландшафта. А я ведь изучил все карты.

Изучил карты? Аарон?

Создатель, а что было бы, если бы она не послушала совета Информатора и наняла одного из тех «лохов», которые представлялись ей первоклассными стратегами, а на деле понятия не имели, куда идти?

Канн, видимо, знал, что делал. Они все знали.

С другими бы она точно доехала только до соседних кустов.

– Шестьдесят пять километров до точки. Шестьдесят.

«Пятьдесят. Сорок шесть… Сорок один».

Черт, скорее бы – ей совершенно не нравилось то, что она видела. Там снаружи что-то творилось: то и дело будто бы из ниоткуда возникали вдруг объекты – горы, лога, долины – выплывало, словно из другой реальности, солнце – выплывало, и тут же заходило. За секунду вспыхивали и исчезали голубые клочки неба, и все тут же вновь погружалось во мрак. Здесь было не просто страшно, здесь было по-настоящему жутко.

Через минуту один из приборов на панели издал неприятный писк.

– Начала портиться поверхность корпуса, – констатировал водитель, – Джетту разъедает.

– Главное, ось и колеса.

От сказанного Райну пробрал озноб, и она едва соображая, что делает, схватила за жесткий рукав куртки соседа:

– Меня тоже разъест? Мои руки, мое тело?

– Не дрейфь.

Сказано жестко, почти грубо; а ее сердце стучало так, будто до него уже добрался коррозийный воздух чужой поверхности.

– Я не хочу… чтобы разъело, я боюсь.

– Не…

Ассасин не закончил фразу – в этот момент раздался громкий хлопок, и вездеход дрогнул.

– Б%ь, потеряли первое колесо. Главное, ось.

Баал ударил по рулю.

– Гони! – приказал Аарон. – Еще двадцать три километра.

– Я гоню. Но больше не гонится.

Джип трясся и покачивался; что-то однозначно происходило с его корпусом – он щелкал и потрескивал.

«Как будто шелушился», – от такого сравнения волосы на затылке вставали дыбом.

Зачем они сюда заехали? Зачем?

– Давайте повернем обратно!

– Нельзя обратно. Только вперед.

– Мы… сможем обратно!

– Не сможем – там односторонний проход.

Ей пришлось до крови закусить губу, чтобы не пискнуть, а после не поддаться схватившей за горло панике. Что-то нехорошее творилось с их непробиваемой бронированной машиной – она разваливалась. Такая крепкая, мощная, классная и… разваливалась. Райна уже воочию видела, как крошится на куски ее собственное далеко не такое крепкое тело – тлеет, обвисает, гниет, облепляет кости, высыхает и, в конце концов, крошится прахом. Быстро. Здесь все происходило слишком быстро.

Они все погибнут. Создатель, они все погибнут – зачем она затеяла этот поход? Она ведь всех подставила.

– Я не хочу… умирать, – скулила в маску и думала, что ее никто не слышит.

– Не умрешь, – грубо оборвал стенания водитель. – Е№ать, второе колесо потеряли.

Райна заскулила громче – они все разваливались на части. Еще не сейчас, но скоро, очень скоро!

Один за другим начинали сбоить приборы; послышались злые фразы:

– Вылетел датчик топлива. Проседает вал. Отказал спидометр…

Все сильнее наливался красноватым огонек в маске.

– У меня уходит кислород, да?

– У всех уходит.

Она снова зажмурилась, как будто отсутствие зрения могло помочь им всем перенестись в другую реальность, однако микрофон оставался включен и до визжащего от ужаса сознания доносились страшные слова – «руль держится на честном слове. Правее. Еще правее? Черт, уже заедает… Где я брал эту гребаную Джетту? В салоне. Новую».

– По-моему их стали делать из дерьмовых материалов, – ругался ассаин. – Надо было брать старую модель, она была крепче.

– А я знал?

– Никто не знал.

– Жопу порву продавцу!

– До места шесть километров.

Пауза.

– Пять километров.

Тишина и тряска.

– Четыре…

В тот самый момент, когда Аарон произнес слово «четыре», мотор Джетты заглох – вездеход резко и нелепо дернулся и застыл на месте.

– Приехали, мать его растак!

И самая жуткая тишина из всех, когда-либо ей слышанных. Удар по рулю; неестественно громкое дыхание соседей.

– Баал, заводи Джетту!

– Не заводится.

– Все? Совсем все?

– Совсем.

Они смотрели друг на друга, а Райна слепо взирала перед собой – все, это конец. Она всех подвела.

– Четыре километра – это немного. Мы сможем пешком. Сможем?

На этот раз вопрос задавал Рен. А ведь обычно он на них отвечал; до этого момента она вообще не слышала в его словах вопросительных интонаций.

– Должны. Чем дольше мы сидим, тем меньше шансов.

– Да едрись-оно провались! – Баал.

– На выход. Все на выход. На выход!

Когда ее выпихивали из машины, Райна цеплялась внутри салона за все, что могла.

Дольше всего выгружали что-то из багажника – какие-то кейсы; вездеход – ей не показалось – облупился снаружи. Стал старым.

– Сегодня утром я выкатил его из салона.

Они погибнут. Состарятся за десять минут и рассыплются в прах.

– Пошли-пошли-пошли!

Ее кто-то толкнул в спину.

– Быстро! Бегом. Это приказ!

Приказ? Райна, не разбирая направления, побежала. Впереди спины – мелькают заплечные рюкзаки, жесткая ткань «комбезов», армейские ботинки, – сбоку и позади зловещая инопланетная поверхность «площадки». Она боялась смотреть вокруг – боялась и не могла не смотреть – каждую секунду опасалась, что очередной город возникнет прямо у них над головами. И раздавит. Или что с очередным шагом под ступней разверзнется земля, и тогда снова полет… длинною в жизнь.