— Глубокий вдох и еще раз, — хрипит Бес.

Набрав воздуха полные легкие, я повторяю снова и снова, пока спазмы тошноты не отступают совсем.

— Расслабь горло.

Крепко держа мою голову обеими руками, Бес двигает бедрами, ударяясь головкой то в небо, то в горло.

— Дыши, Куколка, — тихо хрипит Макар и резко толкает меня на себя так, что я упираюсь носом в его пах.

Не давая мне отстраниться назад, он удерживает мою голову в таком положении несколько секунд, пока не я не начинаю задыхаться и раздирать его бедра до кровавых царапин.

Освободив мой рот, Макар обхватывает свой член и начинает водить по нему рукой сам, другой рукой сгребая мои волосы в кулак, заставляет меня посмотреть на него. Пропасть в его глазах беспросветная, все мышцы напряжены, словно они состоят из стальных канатов.

Я не понимаю, что делать дальше. Мои губы распухли, щеки и скулы свело, но я готова продолжать.

— Лижи их, — приказал Макар завораживающим хрипом.

Что? Какая-то из размякших извилин пытается сформулировать протест, это ведь настолько грязно и пошло, что скажи мне это кто другой, я бы сочла это омерзительным. Но с Бесом стираются рамки, и все, что мне хочется в данный момент — быть с ним такой, какую он хочет. Делиться и дарить ему такие же крышесносные ощущения, какие я испытываю с ним.

Подавшись вперед, я осторожно коснулась языком упругой кожи его подтянувшихся орехов.

— Смелее, Куколка! Вспомни, как я вылизывал тебя утром! — рычит Макар, ускоряя движения рукой.

В животе мгновенно начинает приятно тянуть от слишком ярких воспоминаний утреннего разврата на пляже. Между ног запульсировало с удвоенной силой, словно он опять прикасается ко мне там своим бесстыжим горячим языком.

Действительно, если язык Беса побывал на всех частях моего тела, то почему я должна выдумывать себе рамки?

Может, далеко не все девушки решаются на такой грязный и развратный секс, но это только потому, что Беса на всех не хватает.

— Открой рот, — утробным голосом требует Макар, подхватывая мой подбородок пальцами и с силой нажимая на него.

Пульсирующая головка снова скользит мне в рот, подрагивая. Язык обжигает горячая солоноватая сперма, которой становится так много, что она начинает вытекать.

— Глотай! — хрипло рычит на меня Макар.

Я глотаю, чувствуя, как начинает першить в горле от вязкой жидкости, но Бес не отпускает меня, пока не затихают его шипящие стоны.

Его грудь быстро поднимается и опускается, взгляд сосредоточен на моем лице, под моими ладонями на его бедрах пробегают спазмы. А мою грудную клетку разрывает не только колотящееся сердце. Настоящий восторг переполняет меня от затекших коленей до самой макушки.

— Продолжим в твоей кровати, Куколка, — бормочет Макар, нежно стирая с моего подбородка потерянный белок.

И это был единственный момент проявления нежности. Рывком подняв меня с пола, Макар закинул мои ноги на свою талию и впечатался в мои губы, нагло сминая их своими. В нем нет и намека на нежность и чувства, только одержимый голод ненасытного альфа-самца.

Я прижималась к его мощной груди и с такой же одержимостью гладила его плечи. Знаю, что он никогда не будет моим, но тем желаннее эта близость и тем дороже это время, что у нас осталось.

Как буйно помешанный носился по базе, чтобы успеть забрать Алиску и двинуть на ужин с клиентом. Мне даже в голову не пришло, что она осмелится уйти без меня! И куда! Веселиться и бухать в клуб с толпой коллег.

Я одновременно зверел и вожделел Алису так, что темнело в глазах. От ярости, что посмела уйти без меня, от ревности, что улыбалась другим. От того как смотрели на нее все эти, сука, похотливые шакалы. На ее высокую грудь, на длинные ноги, узкую талию, гладкую кожу и большие голубые глаза.

Руки прочь, парнокопытные! Это моя кукла! И только я могу с ней играть!

Как у нее наглости хватило пойти в этом платье без меня? Ладони печет, от желания перегнуть Алису через колено, задрать несуществующую юбку и как следует отшлепать упругую задницу! А лучше кокосовой пальмой, что стволом оттягивает мне ширинку!

Но мне остается лишь наблюдать за ней со второго этажа, сидя в компании моего клиента и друга — Алекса Брауна. И лакать коньяк, запрокидывая стопку, чаще, чем машет лапой китайская статуэтка кота Манеки Неко.

— Живу с ощущением того, что у меня в офисе открыли филиал ада! — жаловался мне человек, у которого ежедневный доход в цифрах превышает численность населения Китая.

— Уволил бы ее и все. В чем проблема?

Я слишком хорошо знаю этого бесчувственного императора всея планеты. Алекс всегда славился своим хладнокровием и жесткой принципиальностью. Матерые акулы бизнеса об него зубы ломают, а тут какая-то девчонка.

— Я хочу знать, на кого она работает! И прижать эту стерву к стенке! — сверкнул глазами Алекс.

Лихорадочный блеск в его глазах подсказывает мне, что второе ему уже не терпится сделать. Что же там за богиня огня такая, что нашу ледяную глыбу так раскочегарила?

— Покажи что там у тебя за девочка-демон, — решил я не затягивать разговор, мечтая догнать улизнувшую из клуба Алису. И как следует наказать.

Девочка-демон оказалась уж очень сексапильной.

— Зря ты, херр Браун, такую на работу принял, — прищурился я, гоняя спичку в зубах.

— Слушай, Бес! Критиков, хейтеров и прочих доброжелателей у меня и без тебя валом! — оскорбился Алекс, чем еще больше убедил меня в подозрениях.

— Да верю я, что у тебя все есть! Даже лишняя хромосома, похоже, — оскалился я.

Алекс фыркнул, отбросив вилку, но спорить не стал. Ну как ни крути, не стал бы Алекс свое драгоценное время тратить на какую-то проходимку. Тут явно замешан твердый личный интерес.

— Ладно, сделаю что смогу, оставляй ее чаще одну в доме, — хлопнул я друга по плечу, вставая.

— А что за шапито было сегодня у дома? — вспомнил Алекс, что видел нас с Алиской.

— Это тебя не касается, у меня параллельная операция.

— Нельзя делать два дела одновременно хорошо! На каком-то налажаешь! — всполошился херр Браун.

— Угу. Пойди это водителям маршруток расскажи, — посоветовал я бедолаге, задница которого никогда не встречалась с сиденьями общественного транспорта.

Покурив на выходе из клуба, я еще больше разозлился, услышав, как обсуждают Алису два худосочных пижона, которые нацепили костюмы прямо на скелеты.

Впервые испытывая желание заявить права на женщину, я с трудом заставил себя убраться прочь. Она не моя. Не моя.

Эта мысль одновременно выжигала мне душу и заставляла допускать мысль: «А вдруг получится?». Но от нее меня начинало еще больше колотить.