– Оливия хорошая девочка, добрая, всегда помогала мне, рассказывала, что происходит снаружи. Ах! Я же не сказала, почему не знала о её пропаже! – женщина выплевывала слова так быстро, что Лилит едва успевала улавливать нить разговора.

– По причине здоровья врач запретил мне покидать особняк. Я точно не знаю, чем больна. Иногда падаю в обмороки. Муж сказал, что если я не буду вовремя принимать лекарства, то однажды могу уснуть и не проснуться. О том, что происходит за воротами поместья, я узнавала только из рассказов Оливии.

– Но три дня назад она перестала с вами разговаривать, – заключил Дай, бросив короткий взгляд в окно.

– Совершенно верно! Я решила, что она заболела и не выходит из комнаты… а она…

– Пропала.

Женщина быстро кивнула, и от этого шляпка чуть не слетела с её головы.

– Это ваш муж? – спросила Лилит, увидев на стене портрет, написанный маслом. Там был изображен мужчина в чёрном фраке, с острыми чертами лица и тонкими чёрными усиками над верхней губой. В руке его блестела трость с львиной головой-набалдашником.

– Да, – Алисия слабо улыбнулась, и от этого её бледное болезненное лицо чуть просветлело.

«Она его любит», – догадалась Лилит и сама не заметила, как грустно улыбнулась.

Они прошли в небольшую гостиную. Алисия предложила им чай и конфеты. Лилит с радостью приняла угощения и, усевшись на диван, начала уплетать сладости в цветных обёртках, лежавшие в хрустальной пиале на кофейном столике.

Пока Алисия ходила за поваром, Дай решил осмотреться. В гостиной имелось много книжных шкафов, и книги в них стояли самых разных тематик: классические авторы, философия, садоводство. Но Дая удивило, что больше всего книг было по магии: бестиарии, сборники легенд и некромантия. Даймонд хотел уже достать одну с полки, но в комнату вошла виконтесса.

– А вот и я, – с добродушной улыбкой произнесла она, держа в руках поднос с горячим чайником и чашками.

Вслед за ней, в комнату прошёл приземистый, полный мужчина в белом фартуке. Лицо его было заляпано мукой, так же как и пухлые пальцы. Голубые добрые глаза были красными от слез.

– Это Пауль Браулиш, – объявила Алисия, – наш повар. Пауль, эти люди будут заниматься поисками Оливии.

Мужчина всхлипнул и упал перед Даем на колени.

– Пожалуйста, найдите её! – взмолился он со слезами на глазах, – вы моя последняя надежда! Пожалуйста!

Дай попятился к стене и растеряно переглянулся с Лилит.

Девчонка напряженно кивнула и сказала:

– Мы найдем её. Только ответьте на наши вопросы…

Периодически всхлипывая, мужчина рассказал все, что ему было известно. Оказывается, в городе уже давно пропадают молодые девушки примерно одного возраста. И всех их последний раз видели в одном и том же районе. Следствие выдвинуло версию, что в городе орудует банда похитителей. Но они не требуют выкуп за своих жертв, скорее всего, они продают их в бордели в других городах или ещё куда.

Накануне пропажи Оливия задержалась у подруги, живущей в том самом опасном районе, она решила срезать путь через переулок, а дальше как в воду канула. Пауль, по совету полиции, подал заявление о пропаже в газету, но никто так и не решился искать его дочь даже за большую награду. Все понимали, что отыскать «пропавшего» человека почти нереально.

И всё же Лилит решила рискнуть. Дай её оптимизма не поддерживал.

– Думаешь, справишься? – спросил он, когда Алисия вышла, чтобы проводить Пауля до комнаты.

– Я не сомневаюсь, – заявила она, поглаживая часы на своей руке, – я действую.

Дай недоуменно уставился на неё. Она самоубийца или просто дура? Он не понимал, что творится у неё в голове. У него, конечно, появились кое-какие идеи по поводу этого дела, но он не хотел говорить о них Лилит, потому что не знал, что она может выкинуть ради достижения своей цели.

– Есть какие-нибудь догадки, для чего им потребовались девушки? – поинтересовался у неё Дай, глядя в окно.

– Ради денег. Очевидно же.

Дай снисходительно глянул на неё. Его вид так и говорил: «Очевидно, что нет».

Лилит закипела.

– Тогда ради чего?

– Не знаю, но за этим точно стоит нечто большее, чем простая жажда наживы. И соваться в это в одиночку, я тебе не рекомендую.

– Что ты предлагаешь?

– Не дошло? – он иронично выгнул бровь. – Я бы мог тебе помочь, если, конечно, ты хорошенько попросишь.

Лилит самодовольно хмыкнула.

– И без твоей помощи справлюсь! Сиди тут, пока я раскрываю это дело, благо, нам разрешили остаться в этом доме на время следствия.

Лилит развернулась и пошла к выходу. До самых ворот поместья Дай провожал её хмурым взглядом. Это дело казалось ему слишком проблемным. Конечно, был способ быстро во всём разобраться, но рисковать девчонкой, о которой он пообещал заботиться, ему не хотелось.

Ⅲ

Всю свою сознательную жизнь Лилит воровала. Но не из-за каких-то навязчивых мыслей, непреодолимой тяги к чувству опасности, или того хуже – болезни. Нет. Она всегда осознавала, что делает и для чего.

Для выживания.

Целый год она провела с детьми беспризорниками. Они приютили её, научили выживать. Научили хватать кошелёк и бежать, бежать, куда глаза глядят, по узким переулкам и улочкам в тайные ходы. Потому что, если тебя поймают – церемониться не станут: отрубят руки на главной площади, а может и что похуже. Те, кого ловили, больше никогда не возвращались в родные катакомбы. Каждый день в этом жестоком мире, где правят деньги, Лилит выживала, как могла: без колебаний шла на риск и возвращалась победителем, в первую очередь над собой…

Она создавала себя заново. По кусочку, раз за разом. Ломала, шла против морали, переступала через честь и гордость, и собиралась вновь в другой комбинации, творила новую мозаику из старых деталей. Сначала было больно, мерзко и страшно, потом – привыкла. Совесть с её муками засохла и отвалилась, как старая болячка.

И Лилит знала, что разобьёт себя и соберётся снова, если это потребуется для выживания. А каждая новая кража – лишь очередное напоминание об этом.

Так и сейчас, она без колебаний стащила газету у разносчика, пока тот отвернулся к другим покупателям. Газета понадобилась только из-за портрета Оливии на одной из страниц.

Но Лилит не обратила внимания, что её заметили. Мальчишка в рваной старой куртке и штанах с заплатками внимательно проследил за ней.

Лилит шла по запылённой дороге в окружении невысоких, четырёхэтажных кирпичных домов. Днём по улицам ходили толпы народа, в основном одетые прилично. Дамы в простоватых турнюрных платьях разных тёмных