Дарси хотела его, и это желание было выше ее гордости.

— Я хочу тебя, — прошептала она, не понимая, что говорит вслух.

Ее слова еще больше разожгли страсть Кейна. Он знал, что между желанием и любовью лежит огромная пропасть, но радовался и такому признанию.

Его руки без устали ласкали ее плоть, а губы целовали со все возрастающим нетерпением. Он хотел ее сейчас и знал, что будет хотеть еще сильнее, когда они закончат заниматься любовью.

Кейн задохнулся от блаженства, когда Дарси с ненасытной страстью принялась отвечать на его ласки. Он стонал и метался от прикосновения ее рук и губ к его животу и бедрам. Используя свое совершенное тело, Дарси низвергала его в бездну наслаждения и поднимала до высот блаженства.

Он не мог перенести того, что она делала, но умирал при мысли, что она может остановиться.

Дарси была потрясена своей властью над этим сильным и независимым мужчиной. В ее руках он становился мягче воска, подчиняясь любому ее прикосновению. Она чувствовала, что в любой момент может заставить его дрожать от нетерпения обладать ею.

Она понимала, что никогда не завоюет его любовь. Мужчины такого типа не имеют представления о верности и взаимной привязанности, но она страстно желала навечно оставить воспоминания о себе и в его душе, и в его теле. Пусть для него будет изошренной пыткой видеть ее лицо всякий раз, когда в его объятиях окажется другая женщина.

Какое-то время Дарси казалось, что она соблазняет Кей-на из чувства своеобразной мести, но когда он оказался на пей, покрывая поцелуями ее лицо, она поняла, что хочет только одного — отдаться ему без всяких условий.

Он из последних сил сдерживал себя и не давал себе воли удовлетворить те желания, что Дарси разбудила в нем так быстро и умело. Он сам хотел довести ее до безумия своими ласками и поцелуями…

Господи, что же она сделала с ним, раз он даже думать начал по алфавиту! Хорошо, значит, он покажет ей всю гамму чувственных наслаждений от А до Я. Кейн хотел поделиться с ней всем, что знал об искусстве любви.

Дарси удивленно вскрикнула, когда Кейн принялся ласкать се, возбуждая до предела возможного. Он заставлял ее дрожать и изгибаться в безудержном желании большего. Она беззастенчиво протянула к нему руки, приглашая войти в нее, и, когда он сделал это, мир рухнул вокруг…

И кровать, на которой они лежали, рухнула тоже.

Кейн глухо застонал, когда ножки ветхой кровати подломились, и она с оглушительным треском упала на пол. Видимо, это сооружение не предназначалось ни для чего более бурного, чем спокойный сон. Он испуганно посмотрел в сторону двери, за которой находились Ной и Гидеон. Что они подумали, услышав столь странные звуки? Поглощенный страстью, Кейн совсем забыл об их присутствии, но теперь готов был убить любого, кто заглянул бы в комнату.

У Дарси вырвался короткий смешок, когда она заметила испуганное выражение лица Кейна.

— Наверное, они решат, что ты замучил меня до смерти, — улыбаясь, сказала она и кивнула головой в сторону двери.

— Ты так относишься к тому, что я делаю с тобой? — прошептал Кейн, прижимаясь к ней всем телом.

Дарси провела руками по его спине, шее и волосам, а потом притянула его губы к своим.

— А как еще это можно назвать? — игриво спросила она. — Ты же отказываешь мне в том, чего я так хочу…

Услышав это, Кейн забыл о развалившейся кровати и о своих компаньонах, теряющихся в догадках, что происходит. Для него существовала только Дарси и то захватывающее дух наслаждение, которое она ему обещала.

Улыбка исчезла с ее затуманивавшегося от страсти лица. Ее тело двигалось навстречу ему, отдаваясь божественному ритму. Дарси не смогла сдержать крик, когда достигла вершины наслаждения. Ее тело таяло и взрывалось, взлетало и опускалось одновременно. Прошла целая вечность, прежде чем она обрела способность нормально дышать, а ее душа вернулась в обессилевшее тело с заоблачных высот.

Ной замер, сидя в кресле, и озадаченно посмотрел на закрытую дверь, откуда поочередно раздавались плеск воды, вопли, бормотание и стоны Кейна. Но когда Ной услышал треск, то вскочил и беспокойно заметался из стороны в сторону.

— Что, черт возьми, там происходит? — спросил он Гидеон;!.

Тот пожал плечами и уставился на дверь. Его воображение рисовало самые страшные картины.

— Не знаю, но, надеюсь, Кейн не перешагнет пределов дозволенного, запугивая эту несчастную женщину, — ответил он.

— Наверное, он пытает ее и получает от этого удовольствие, — подумал вслух Ной. — Это и есть «запугать до смерти»?

— Но он не станет делать ей больно, — с надеждой произнес Гидеон. — Видимо, он просто демонстрирует ей свою силу. Она такая хрупкая…

— И красивая, — вторил ему Ной. — Не понимаю, как можно быть жестоким с таким небесным созданием. Хоть Кейн и говорит, что она упрямая и своенравная, это не дает ему права так с ней обращаться. — Он бросился к двери. — Сейчас я войду и выскажу ему все, что я о нем думаю…

Гидеон схватил его и силой усадил обратно в кресло.

— Ты помнишь, что твой брат говорил о нашей роли в этом деле? В конце концов, это его задание, а мы лишь на подхвате.

— Но если он хоть пальцем тронет Дарси, то будет иметь дело со мной! — вспыхнул Ной. — Я не стану участвовать в пытках, и плевать мне, что там говорит Кейн. Такая работа мне не по душе.

— Если нам повезет и мы вернемся в Индепенденс, то я шагу не сделаю из дома, — клятвенно пообещал Гидеон. — И я знать не хочу, чем твой брат занимается на своих так называемых заданиях. Меня это сводит с ума.

Когда шум за дверью стих, Ной облегченно вздохнул:

— Слава Богу, все закончилось. Кейн превратился в настоящего маньяка. Он думает, что, когда отправится выслеживать Громилу, мы тоже примемся пытать Дарси. Но от меня он этого не дождется!

— От меня тоже, — кивнул Гидеон. — Мы ему скажем, что мучили ее, а что было на самом деле, он никогда не догадается.

В этот момент дверь распахнулась, и Кейн вышел из комнаты. Ной и Гидеон молча уставились на него.

— Что дальше, брат? — напряженно спросил его Ной. — Может, поискать щипцы для выдергивания ногтей? Я слышал, это очень болезненная процедура.

Кейн едва успел погасить улыбку.

— Девушка цела и невредима, если вы волнуетесь именно об этом, — сказал он, покусывая губы, чтобы не рассмеяться. — Но если кто-то из вас сунет нос в ее комнату, то пеняйте на себя. Оставьте ее в покое, она не нуждается в вашем сочувствии. Понятно?

— Это ты думаешь, что она не нуждается в сочувствии! — сердито воскликнул Ной. — Честно говоря, я перестал тебя узнавать. Кейн, по-моему, ты превратился в монстра.

— И ты испытаешь это на себе, если попытаешься войти к ней, — зловеще пригрозил ему брат. — А теперь отправляйтесь спать. Мне нужно кое-что сделать снаружи, но, когда я вернусь, вы оба должны лежать под одеялами!