Внезапно Дэр содрогнулся, и из горла его вырвался стон. И почти в тот же миг застонала и Лайра, а по телу ее словно пробежали судороги. Волна совершенно новых для нее ощущений захлестнула ее с такой силой, что она едва не лишилась чувств. В ушах у нее все еще звучал стон Дэра, и она по инерции продолжала двигаться, не в силах остановиться, как будто тело ее не желало лишаться удовольствия. Лайра по-прежнему крепко обнимала Дэра; ей не хотелось, чтобы сейчас все закончилось, хотелось, чтобы это длилось бесконечно долго.

Тут Дэр шумно выдохнул и лег с ней рядом. И тотчас же привлек ее к себе и прижался к ней всем телом. Его дыхание все еще было неровным и прерывистым, а сердце так гулко стучало в груди, как будто собиралось выскочить из грудной клетки. Сердце Лайры тоже билось учащенно, и она никак не могла отдышаться.

Какое-то время они лежали без движения, потом Лайра попыталась прижаться к Дэру еще крепче – и тотчас же почувствовала, что в ней снова просыпается желание. Тихонько вздохнув, она пробормотала:

– Знаешь, я никогда не доверяла мужчинам. Но когда в моей жизни появился ты, мне стало казаться, что я ошибалась на ваш счет. Ты не такой, как все.

Он прижался губами к ее лбу.

– Спасибо, малышка. Я рад, что ты стала мне доверять.

– А тебе спасибо за то, что мой первый раз был таким восхитительным. – Она улыбнулась. – Мне очень хорошо. Во всех отношениях.

Дэр погладил ее по волосам.

– Я остался совсем без сил, женщина, – проговорил он с ухмылкой. – Боюсь, что я не так скоро восстановлюсь после этого. Мне кажется, я не в силах пошевелить даже пальцем.

Она лукаво подмигнула ему, потом вдруг спросила:

– А как же остальные презервативы? Что мы будем делать с ними?

Дэр снова ухмыльнулся. Лайра была очень забавной – все время смешила его. И даже сейчас он чувствовал, что его опять к ней влечет. Впрочем, Лайра нравилась ему не только физически – ему все в ней нравилось.

Она провела ладонью по его плечу, потом по груди и бедру. Поцеловав его в грудь, пробормотала:

– Так как же остальные презервативы, а?

Дэр рассмеялся и улегся на спину. Чуть приподняв Лайру, он усадил ее на себя. Она тоже засмеялась и заявила:

– Я справлюсь с любым заданием, которое ты мне предложишь. Не веришь?

Лайра загадочно улыбнулась, и Дэру вдруг стало немного не по себе. Эта девушка делала с ним что-то невообразимое. И дело было не только в замечательном сексе – казалось, их близость пробудила в нем какие-то самые сокровенные чувства, уходящие корнями в нечто первобытное. Но что же это за чувства? Пока что он не мог ответить на этот вопрос.

Дэр резким движением снял презерватив и бросил его в корзину для мусора, стоявшую около ночного столика.

Лайра положила ладони ему на грудь и все с той же загадочной улыбкой проговорила:

– Так что же мне с тобой сделать, а, «ковбой»? – Она почувствовала, что мужское естество Дэра начало откликаться на малейшие ее движения.

Дэр смотрел на нее и искренне восхищался. Сейчас, со своими рыжими, торчавшими в разные стороны волосами и с распухшими от его поцелуев красными губами, она была еще и необыкновенно красива. И он уловил запах ее пота, сводивший с ума.

Положив ладони ей на бедра, Дэр проговорил:

– Я опять хочу тебя, малышка.

Она помотала головой и ухмыльнулась:

– Не торопись, «ковбой». Я дам тебе знать, когда буду готова продолжить наше путешествие.

– Да? Вот, значит, как? – Его руки легли ей на груди, и он стал легонько теребить пальцами соски.

Лайра закусила губу и едва заметно нахмурилась. «Нет, ты должна держать себя в руках, – сказала она себе. – Нельзя терять контроль над ситуацией».

Заглянув Дэру в глаза, она проговорила:

– Лучше не провоцировать меня.

Он изобразил удивление:

– Провоцировать? На что?

– Спрашиваешь на что? – Она наклонилась к его лицу. – На то, чтобы я трогала тебя.

Лайра еще ниже склонилась над Дэром и потерлась сосками о его грудь. Прижавшись губами к его подбородку, она пробормотала:

– Мм… Ты мне очень нравишься на вкус.

Тут Дэр положил ладони ей на бедра, а затем крепко сжал ее ягодицы. Лайра же осторожно укусила его за нижнюю губу, а потом ее язык скользнул ему в рот. Она с каждым мгновением все сильнее возбуждалась и чувствовала: Дэра тоже переполняет желание. Она знала, что очень скоро снова ощутит его в себе, но сначала ей хотелось немного поиграть.

Поцеловав Дэра в щеку, Лайра прикоснулась к шраму на правом плече. Посмотрев ему в лицо, спросила:

– Шрамы украшают настоящего мачо, да?

Лицо Дэра мгновенно потемнело, и Лайра поняла, что затронула больную тему.

– Я заработал этот шрам, когда служил в полиции, – проговорил Дэр с интонацией, ясно дававшей понять, что обсуждать эту тему он не намерен.

Лайра в порыве нежности прижалась к нему и поцеловала его в губы. Затем протянула руку к ночному столику и взяла пакетик с презервативом. Провела кончиком пакетика по груди Дэра и с улыбкой спросила:

– Как насчет путешествия, «ковбой»?

Дэр мгновенно оживился. Увидев, как Лайра разорвала упаковку, он, изображая отчаяние, воскликнул:

– Побыстрее, женщина! Иначе я не выдержу!

Брови Лайры взлетели вверх.

– Женщина?..

Дэр смутился, а Лайра ухмыльнулась. Она бросила упаковку на пол, и в руках у нее остался похожий на какое-то морское животное эластичный презерватив светло-розового цвета. Покачав им из стороны в сторону, Лайра приподнялась и извлекла из-под себя набухшую плоть Дэра, уже готовую к предстоящей процедуре.

Но вместо того чтобы сразу надеть презерватив, Лайра стала водить им по копью Дэра вверх и вниз, на что обладатель копья, разумеется, не мог не отреагировать.

Издав что-то вроде звериного рыка, Дэр схватил Лайру за руку:

– Если ты сейчас же не перестанешь меня дразнить и мучить, я возьму тебя так, как захочется мне.

Лайре сразу же представились будоражившие воображение сцены – все необыкновенно заманчивые. Она почувствовала, что еще сильнее возбуждается, но все же сумела взять себя в руки.

– Потерпи, «ковбой», не торопись, – сказала она.

Глядя Дэру в глаза, Лайра снова приподнялась, а затем медленно опустилась, так что плоть Дэра погрузилась в нее до самого своего основания. Лайра замерла и, закрыв глаза, стала прислушиваться к своим ощущениям. Теперь он был в ней, и опять стало немного больно. Но к этой боли примешивалась и изрядная доля наслаждения.