Я начала перебираться через ручей, прыгая, где могла, по камням. Хоть он и был неглубокий, но вода в нем оказалась ледяная. Несмотря на мою осторожность, туфли быстро промокли и теперь хлюпали. На другой стороне ручья я вылила из них воду и почувствовала себя лучше. Осторожно приблизившись к пещере, я заглянула внутрь. Она была значительно больше первой, а у входа довольно светлой. Затем она разделялась на два туннеля, которые, казалось, не имели конца. Я выбрала левый, но быстро остановилась на краю бездонной пропасти. Она зияла прямо впереди меня!

Дальше туннель круто уходил вниз, поворачивая влево. С его свода свисали, как сосульки, сталактиты, а снизу им навстречу тянули свои иглы их точные копии, выросшие, наверное, за несколько столетий.

Ужаснувшись, я посмотрела вниз. А если бы я упала туда? Нет, решила я и заставила себя улыбнуться: ничего страшного, ухватилась бы за сталагмиты, достаточно прочные, чтобы удержать человеческое тело.

Я начала поворачиваться к выходу и внезапно остановилась, заметив внизу что-то, зацепившееся за один из сталагмитов, что-то небольшое и черное, видневшееся между двумя основаниями больших игл. Я пригляделась повнимательнее и почувствовала внезапный холод. Это что-то было похоже на ботинок, обращенный подошвой в мою сторону. С приливом безумного беспокойства я подумала об Этьене и стала спускаться к первому, похожему на копье сталагмиту. Затем дотянулась до следующего и осторожно наступила на него. Сердце бешено колотилось в груди.

Наклонившись вперед, я пристально вгляделась вниз. Да, это был ботинок, теперь я ясно видела его подошву. Страх побуждал меня вернуться назад, но тревога заставляла спускаться дальше. Я доползла до следующего сталагмита, постояла, восстанавливая равновесие, и глубоко вдохнула, прежде чем вновь взглянула вниз. За колонной известняка я теперь ясно увидела ботинок, из которого торчал носок, сильно испачканный, и ниже его что-то белое, заканчивавшееся...

Я пронзительно вскрикнула и, повернув назад, как безумная, стала карабкаться наверх к солнечному свету. Пещеры вокруг меня подхватили мой крик и бросили его назад, ударив по ушам пронзительным эхом. Я упала и поранила колени, но не заметила этого. Хватаясь за сталагмиты кровоточащими пальцами, я наконец добралась до выхода из пещеры и бросилась бежать к свету. Я еще не могла понять, что увидела, но знала, что там, в этом ботинке, была нога, человеческая нога в запачканном кровью носке. Нога, которая от колена до бедра была лишена плоти и белела обнаженной костью...

Как безумная, я вырвалась из пещеры на солнечный свет. Скользя, попадая в глубокие ямы и ничуть не заботясь о заполнившей туфли ледяной воде, я перебралась через ручей и помчалась по траве мимо наводящих ужас разбросанных кусков мяса. Внезапно из подлеска впереди появилась темная фигура и преградила мне путь. Я вновь закричала и увидела перед собой перекошенное яростью лицо Альбера. Его огромные лапы тянулись ко мне, а за его спиной стояла Габриель, держа в обеих руках ружья.

Я повернула назад, но сделала это слишком медленно. Мое оружие – кусок корня – осталось лежать в большой пещере. Альбер схватил меня за шиворот и потащил назад. Я почувствовала его дыхание на своей шее, и в следующий миг он заломил мне за спину руки и придавил коленом к земле.

– Она вышла из ямы! Убей ее!

Из-за широкого плеча Альбера на меня с ненавистью уставилась Габриель.

– Нет, – сказал Альбер.

Его глаза смотрели на меня пристально и без всякого выражения. Брови сошлись на переносице, как будто он что-то обдумывал. Его вид пугал меня больше, чем ярость Габриель.

– Убей ее! Или отойди в сторону! – заскрежетала зубами Габриель.

Она положила на землю одно ружье, а другое взяла в руки. Оно было похоже на автомат с коротким стволом. Уродливое дуло качнулось над плечом Альбера и уставилось мне между глаз.

– Нет, – вновь ответил Альбер, протянул левую руку, небрежно отодвинул оружие в сторону и задержал в этой позиции.

– Идиот! – зашипела, как злобная кошка, Габриель. – Чем она отличается от других? Сейчас же убей ее, говорю тебе! Убей ее!

Она снова попыталась прицелиться в меня, но Альбер сжимал дуло одной рукой, сделал рывок и чуть не свалил с ног Габриель. На мгновение я перехватила взгляд ее угольно-черных глаз, в которых читалась решимость убить не только меня, но и его тоже.

– Оглянись! – крикнула я, когда она отпустила автомат и нагнулась за другим ружьем.

Но она не успела его поднять – Альбер прыгнул, как Огромный кот, и наставил на нее автомат. Ужас сковал меня, и я осталась там, где лежала, наблюдая за ними и трепеща от страха. Глаза Габриель расширились от ужаса, когда она повернулась и увидела его с оружием в руке.

– Опусти ружье, женщина, – спокойно приказал Альбер. – Вниз, я сказал.

Глаза Габриель сверкнули, как у змеи, она лихорадочно искала выход из создавшейся ситуации.

– Что с тобой происходит? – вкрадчиво начала она. – Девчонка и тебе вскружила голову своим хорошеньким личиком и стройным молодым телом? Я тебя предупреждала, что так оно и будет, помнишь? Когда она приехала, я сразу сказала тебе...

– Положи ружье, Габриель. Не заставляй меня убивать тебя.

– Она слишком опасна, чтобы оставлять ее в живых, – гнула свое Габриель, но в ее голосе теперь появились нотки неуверенности.

К своему удивлению, я увидела, как она начала плакать. Крупные слезинки побежали по ее щекам. Внезапно я вспомнила, что дядя Морис говорил, будто Габриель с Альбером когда-то были любовниками.

– Ты убьешь меня? Свою Габриель? Если ты хочешь немного поиграть с ней прежде, чем пристрелишь, я не буду возражать. Позабавься, если хочешь, но потом убей ее и брось вниз к остальным.

Альбер усмехнулся:

– И ты выстрелишь в меня в тот момент, когда я повернусь спиной? Нет. – Он покачал головой. – Я слишком хорошо тебя знаю, Габриель. Опусти ружье!

– Нет! Клянусь тебе! Почему мы ссоримся?

– Потому что ты хочешь ее убить и мы действуем наперекор друг другу. Считаю до трех. Раз... два...

Альбер был готов выстрелить, я это видела по тому, как напряглись руки, державшие автомат.

– Подожди! – крикнула Габриель.

Она наклонилась и положила ружье на землю. Я заметила, как дрожат ее колени. Потом она отвернулась, и ее плечи затряслись. Альбер перешагнул через меня и поднял ружье. Теперь все оружие было у него.

– Девчонка для меня – ничто, как и для тебя, – мрачно сказал он и посмотрел на меня, – Но у нее есть что нам рассказать, и много времени не потребуется, чтобы все это выслушать. Убей ее сейчас – и мы ничего не узнаем. Как она пронюхала, что израильтяне были здесь? Ты так же хорошо, как и я, видела, что она пошла прямо к пещере. Есть кое-что еще: я следил за ней, когда она ходила в деревню. Там рядом с художником ошивался еще один человек. Он был похож на ребят из Сюрте[4].