Вязов мельком взглянул на снимок:

– Петр Григорьевич, может, и он. Но точно не скажу. Надо в Управление смотаться. У Тимофея Николаевича в деле есть его портрет.

Ерожин перед поездкой на место происшествия дело читал и фотографию Роберта видел:

– Чеши этажом ниже. Найди мне пенсионера из восемнадцатой квартиры. Его фамилия, кажется, Баландин. Если он дома, покажи ему фотку.

– Слушаюсь, товарищ подполковник. – Улыбнулся Вязов.

– Чему лыбишься?

– Хватка у вас та же. Вспомнил, как нас гоняли… А сами не хотите?

– Я лицо частное, дедушка может послать меня подальше. А ты при исполнении, и он тебя знает.

– Логично. – Вязов взял фотографию и быстро вышел.

Ерожин уселся за письменный стол застреленного поэта и еще раз оглядел квартиру. На стене висело два абстрактных натюрморта и календарь с пейзажем Левитана. Петр выдвинул по очереди все ящики письменного стола. Они были пусты. Он вынул их совсем. В глубине нижнего ящика лежала потрепанная книжечка без обложки. Сыщик привычным жестом перелистал страницы, перевернул и потряс книжку над столом. Вылетело несколько листков самой книжки. Он взял один в руки и стал читать.

«Собака, как я без тебя скучаю». Пробежав глазами страницу, посмотрел вниз. Там стояла дата и подпись: «Антон Чехов. Ялта. 1910 год». Ерожин открыл титульный лист и прочитал название самой книги: «Переписка Гениев с их возлюбленными. Издательство «Молодая Гвардия» 1987 год». Подполковник вскочил с кресла:

– Это же его учебник! Черт возьми!

Вязов вошел и, в растерянности, замер у порога. Столь странно выглядел его бывший начальник.

– Чего вылупился, майор? – Рассмеялся Ерожин: – Решил, у меня крыша поехала?

– Нет, но вы сами с собой разговариваете… – Попытался выкрутиться Вязов: – Вот Никита Васильевич Бобров любил сам с собой рассуждать. Он так и говорил, люблю побеседовать с умным человеком. А за вами я такого не замечал…

– Ничего, переживешь. Я тут одну книжечку нашел. Вы ей значения не придали, а для меня, она ключик ко всей этой истории. – Весело ответил Ерожин: – Ну что наш дедушка?

– На фото Роберт Жестякин. А с ним та самая девица, которую старик несколько раз видел.

– Выходит, не зря съездили?

– Так ее еще найти надо. – Вяло возразил Дима: – По карточке искать, сами знаете…

– А ты отдай экспертам-международникам, пусть вычислят, в какой стране снимок сделан. И бутылочку из кухни прихвати. Сдается мне, что родина фонтана на карточке и этого винца одна. Кстати, «Клико» – напиток французский, а вино больше месяца в холодильнике хранят редко.

– Допустим, снимок сделан во Франции. Ну и что дальше? Туристические фирмы лопатить? Знаете, сколько их в одной Москве?

– А зачем вам фирмы? Запросите границу. Уверен, голубки ее пересекали вместе. Врубился, майор? Тут мы нашу пташку и зацепим. Пока, Дима.

– А вы со мной в Управление не поедите?

– Сам Волкову доложишь. – Оскалился Ерожин, вышел из квартиры и, весело насвистывая, побежал по ступенькам вниз.

* * *

Эстония. 9 Ноября 2004 года

Андрес Мурт, как всегда, поднялся рано. Старый эстонец не менял распорядка жизни много лет. С тех самых пор, когда в последний раз сошел на берег. Жена встала еще раньше. Ей предстояло подоить восемь коров, задать сена им и телятам, накормить свиней, насыпать овса мерину. По поводу сына Мурт продолжал играть с ней в молчанку. Но старик замечал, что Берта с каждым днем волнуется все больше. Раньше, после тяжелого рабочего дня, оба ложились в постель и, стоило им коснутся подушки, засыпали. Теперь долго ворочались, и каждый из супругов понимал, почему не спится другому. Вчера ночью, когда Мурт отвернулся к стенке и тяжело вздохнул, Берта спросила: «Не спишь?». Он промолчал.

Сейчас, вспомнив об этом, еще раз вздохнул, натянул брюки и пошел в ванную. Долго и старательно орудовал зубной щеткой. Зубы у Андреса сохранились свои и никогда не болели. Умывался старик обстоятельно, не жалея воды. Хотя в Эстонии бесплатной воды давно нет. В городских квартирах счетчик отсчитывал каждый литр. На хуторе Мурта воду в дом из колодца подавал электрический насос. За воду он напрямую не платил, но зато платил за электричество. Насос потреблял его изрядно, а электричество в Республике куда дороже, чем в России. Нагревалась вода дровами, когда в кухне топили плиту. Берта успела ее натопить, но теплой воды Мурт не признавал. Он, по привычке, умылся ледяной, растер себя до пояса жестким полотенцем и пошел на кухню. Кофе на протопленной плите не остывал несколько часов. На столе стояла чистая кружка, кувшинчик со сливками и бутерброды с ветчиной. Кофе Мурт налил себе сам. Подумал и добавил немного сливок. Обычно он пил черный, но иногда привычке изменял. Берта знала об этом и каждое утро ставила на стол сливки. Он выпил полную кружку кофе и, не прикоснувшись к бутербродом, отправился одеваться.

Уже неделю по ночам морозило. Газон покрылся инеем, и Мурт чувствовал, как под сапогами пружинит ковер из подмерзшей травы. До рассвета оставалось часа три. Двор освещал прожектор, и в его свете иней на траве и деревьях сверкал алмазными блесками. Мурт погладил вислоухого пса, который прыгал на него, выражая радость от встречи, отомкнул ключом ворота гаража, включил внутри свет. Гараж был большой, на три машины. Справа стоял старенький Фордик, на котором Мурт ездил в город по делам и за покупками. Центр гаража занимал японский внедорожник для поездок по полям и лесу, а в левом углу, над ямой, – старый пикапчик. Москвич с кузовом служил Мурту много лет, и теперь нуждался в капитальном ремонте. Пока не начались морозы, Андресу было не до возни в гараже. Но теперь в поле делать нечего, и его руки до Москвича дошли. Вокруг машины валялись ее детали. Но их беспорядок не был хаотичным. Старый Мурт знал, где находится каждый винтик. Рядом на верстаке лежал разобранный карбюратор. Над верстаком опускалась отдельная лампа с металлическим абажуром. Мурт включил лампу, надел очки и продолжил работу, которую не закончил вчера. Через час понял, что карбюратор починить не удастся. Собрал его, спрятал в коробку, а коробку положил на стеллаж. Тщательно вытер руки ветошью с бензином, выгнал из гаража фордик и, пока движок грелся, пошел переодеваться. Заказывать в магазине новый карбюратор Мурт считал не разумным – дорого и возьмет время. Автомобильный парк советского режима в Эстонии с каждым годом редел, и детали к Жигулям, Волгам и Москвичам приходилось заказывать в России. Но в их городке имелась свалка старых и битых машин, где торговали подержанными деталями. Андрес решил поехать туда.

Он посмотрел на часы и вырулил со двора. Ехал не торопясь. Хозяин свалки раньше девяти на работу не выйдет, и спешить некуда. В свете фар на проселке поблескивали тонким ледком замершие за ночь лужи. Мурт включил радио. Современную музыку он не признавал, но новости хоть раз в день обязательно слушал. Диктор начал обзор с результатов выборов нового мэра столицы. Скандал с мэром Таллинна Мурта интересовал мало. Он ждал сводку погоды. Перед поворотом к лесу, прямо у капота, дорогу перебежала лисица, и он притормозил. И хорошо сделал, поскольку тут же из-за поворота выкатила велосипедистка. Она, ослепленная светом его фар, тоже притормозила. Мурт узнал велосипедистку. Это была почтальон Лейла. Он кивнул ей, и хотел ехать дальше, но Лейла сделала ему знак рукой. Андрес выключил радио и приоткрыл окно: