Конечно, можно было подумать о том, чтобы изготовить нечто вроде тачки, но возиться с подобной задачей при отсутствии необходимого крепежа не хотелось. В общем, Богдан решил идти почти налегке – в конце концов, насколько можно было судить, плоскогорье просматривалось далеко, особых препятствий не было. Если вода кончится раньше, чем он доберётся до точки перехода, всегда можно будет спуститься вниз к лесу, где наверняка найдётся какой-нибудь источник.

Утром пятого дня, собрав провялившееся мясо, немного добытых корнеплодов и наполнив свежей водой фляги, Богдан снова двинулся в путь.

Солнце палило нещадно, но это была единственная трудность. Вымершее плоскогорье, казалось, специально создано, чтобы двигаться по нему, как по дороге. Если бы у Богдана был автомобиль, пусть даже и не вездеход, он вполне мог бы ехать с комфортом: бывало, на своём «жигулёнке» он ездил и по худшим дорогам в российской глубинке.

Но автомобиля не было, и оставалось только топать, изредка обходя кучи камней да странные «озёра» песка диаметром примерно по двадцать-тридцать метров.

Что в этих песчаных «проплешинах» среди каменистой равнины сразу не понравилось Богдану – уж слишком они выглядели неестественно. Присмотревшись, он заметил странное сероватое крошево вокруг них. Ещё более пристальный взгляд обнаружил среди камней остатки легких полых косточек, явно принадлежащих летающим ящерам. А в одном месте ему встретились и более тяжёлые кости ящера наземного.

– Так-так, – пробормотал Богдан, берясь на всякий случай за рукоятку лучемёта.

Он сообразил, что, весьма вероятно, в этих песчаных ямах живёт некто, подобный земному «муравьиному льву», только, судя по костям, зверь этот должен был быть размерами не меньше настоящего льва.

Правда, все кости, которые ему попадались, выглядели очень старыми – настолько они были выбелены солнцем. Значит, погибли все звери очень и очень давно – вполне возможно, что обиталища таинственных существ тоже давно пусты. Но из этого не следовало, что стоит быть совершенно беспечным.

Проходя мимо очередного, почти круглого песчаного озерка песка диаметром метров двадцать, Богдан поднял увесистый булыжник и швырнул в самый центр. Камень упал на песок и стал медленно в него погружаться – однако без чьей-либо помощи. Ко всему прочему, это были ещё и зыбучие пески.

Богдан подождал, отойдя от края пятна, но никто и ничего из-под глубины песчаной кляксы не появилось. Он пожал плечами и двинулся дальше.

В любом случае, эти подозрительные участки встречались не так уж и часто – не более одного-двух на пройденный километр пути.

В первый день он прошёл, по прикидке, почти двадцать километров.

К вечеру в небе неожиданно стали сгущаться тучи, подул ветерок, и стало прохладнее. Похоже, собирался дождь.

Богдан стал выбирать место для того, чтобы укрыться от непогоды и, видимо, уже для ночлега. К сожалению, на плоской равнине это было сделать ещё и не так просто. Заприметив вдали группу угловатых камней высотой метра два-три, юноша поспешил туда.

Первые капли первого за почти две недели пребывания на грани Динозавров дождя застали его на полпути к месту возможного укрытия. Когда же Богдан добрался до скал, дождь хотя и не слишком сильно, но вполне прилично поливал иссохшую землю, а заодно и одинокого путника – тоже, возможно, первого за сотни, а то и тысячи лет здесь.

В этих камнях, конечно, не было ничего похожего на уже полюбившиеся Богдану пещеры, но в одном месте между двумя камнями нашёлся проём, удобный для того, чтобы натянуть над ним кусок шкуры, ранее служивший парусом на тримаране и таким образом соорудить кое-какое укрытие от дождя. Сделав с помощью древка копья импровизированный тент двускатным, Богдан устроился под навесом вполне комфортно, если не считать того, что уже основательно вымок. Впрочем, это было не слишком неприятно после изнуряющей ходьбы под жарким солнцем.

Материала для костра здесь нигде не было, если не считать отдельных чахлых кустов, напоминавших верблюжью колючку, а потому Богдан и не стал пытаться костёр развести. Перекусив парой кусков вяленого мяса, он с последними лучами тусклого заката уснул под монотонный шум дождя, завернувшись во второй имевшийся у него кусок шкуры.

С первыми лучами солнца Богдан был уже в пути – он намеревался дойти до точки перехода сегодня.

Температура начала повышаться, и намокшие под дождём камни стали парить – делалось не только жарко, но и душно. Пройдя километров пять, Богдан позволил себе отдохнуть в тени торчавшей словно кусок сломанного зуба скалы и попить воды, запаса которой у него оставалось более чем достаточно.

Богдан прищурился на унылое плоскогорье, прополоскал горло и сплюнул.

– Думаю, сегодня дойду, – сказал он сам себе, чтобы хоть как-то нарушить тишину.

Правда, полной тишины, естественно, не было – откуда-то из-за края плато, располагавшегося в полукилометре от линии движения, периодически раздавались далёкие крики и рёв – местная фауна жила своей насыщенной жизнью. Но здесь всё было спокойно, несмотря на подозрительные песчаные ловушки.

Неожиданно из-за края плато взвились несколько птеранодонов – очевидно, они гнездились где-то на скальных уступах склона. Чуть в стороне и вдалеке, среди деревьев леса, расположенного в низине, поблёскивала довольно обширная водная гладь – место, где кормились летающие ящеры.

Богдан лениво посмотрел на птеранодонов и достал карту, проверяя своё положение на местности. Всё соответствовало действительности. Огромное озеро, небольшой участок которого он видел на плато, располагалось сейчас как раз на траверзе пути. Судя по всему, озеро должно просматриваться и с того места, где расположена точка перехода, до которой оставалось не так уж далеко.

Богдан влез на камень, в тени которого отдыхал, и приставил к глазам бинокль. Странно – впереди ничего не было видно. Хотя, конечно, видеть всю «плоскость» мешали скалы, которые здесь довольно часто вставали впереди, нарушая ровную поверхность плато.

Убрав бинокль в чехол, Богдан спрыгнул вниз и снова взялся за «коромысло», на котором нёс поклажу. Теперь следовало держаться правее, ближе к краю плато, чтобы обойти очередное песчаное озерцо.

Пара кружившихся до этого в стороне птеранодонов неожиданно изменила направление, в котором они нарезали свои круги над озером, и стала приближаться к гористой возвышенности. Богдан покосился на них и продолжал движение.

Однако ящеров явно заинтересовала одинокая фигурка на плоскогорье. Они снизились прямо над юношей – порывы воздуха, отбрасываемого крыльями птеранодонов, даже слегка овеяли вспотевший лоб.

Богдан вскинул голову и погрозил пальцем вслед ящерам.

– Но-но, уроды, разлетались!.. Если только как опахала будете работать… – закончить фразу он не успел – началось совершенно неожиданное.

До края песчаного пятна оставалось примерно метров десять, а ящеры, сделав разворот, снова намеревались пролететь прямо над Богданом, но двигались они сейчас так, что должны были пройти и над песчаной кляксой.