В точности скопировав магический рисунок книги и трижды весьма громко произнеся арабские заклинания перед логовом котов, команда по укрощению кошачьих стала терпеливо ждать результата.

Жаркие сахарские дни сменялись холодными сахарскими ночами, вереница похожих друг на друга дней и ночей плавно подошла к концу недели.

Поведение котов, по наблюдениям компетентных членов «команды по отлову» стало гораздо спокойнее, но их поголовье каким-то странным образом неуклонно увеличивалось.

– Достопочтенный Сулейман! – обратился как-то Мухаммед к своему нигерийскому приятелю. – Меня терзают смутные сомнения по поводу наших котов. – У меня создалось впечатление, что коты не только не ушли из-под столовой, а скажу по секрету… – вдруг шёпотом добавил он, – Их стало больше! – неожиданно повысил он тон, видимо, сам испугавшись своего предположения.

– Нужно выставить ночной дозор! – вмешался в разговор как нельзя кстати появившийся Аристарх, не давая встревоженному Сулейману возможности поделиться своими витиеватыми соображениями.

– Точно, точно дозор! И, несомненно, ночной! – выразили своё безоговорочное согласие Мухаммед и Сулейман.

Не устояв под натиском сокрушительных доводов Сулеймана, Мухаммеда и примкнувшего к ним французского студента военизированного толка Жана-Филиппа, как то: «Котов становится всё больше и больше, и это настораживает!», или «Коты очень дикие, неухоженные и голодные, и выглядят весьма свирепо, более того, издают устрашающие звуки, а посему без тайных обрядов здесь никак!» или «Животный мир пустыни необъясним и мало изучен! Налицо встреча с феноменом! Sans doute, il s’agit d’une découverte scientifique! C’est excellence! Sans précédent![104]», руководству пришлось-таки одобрить идею «Ночного дозора».

* * *

Вечерело, меж барханов на всё ещё розовато-голубом небе едва заметно, словно извиняясь за своё появление, робко выглянула полная луна и несколько звёзд.

Ветер всё ощутимее демонстрировал свою колюче-леденящую ночную сущность, заставляя компетентных членов «команды по отлову» то и дело кутаться в армейские бушлаты.

– Наблюдаешь ли активность кошачьих у лаза под столовой? – весьма компетентно осведомился Аристарх, проверяя работу переносной станции у занявшего в лагере наблюдательный пост Сулеймана.

– Слышны весьма слабые звуки возни и характерное урчания, видимо дневную добычу делят, активность минимальная… – уверенно доложил обстановку Сулейман, прослывший в кругах руководства лагеря «крупным специалистом» за свой живой интерес к проблеме и недюжинную осведомлённость о жизни и нравах кошачьих.

– Продолжайте наблюдение! Передай Жану-Филиппу, чтобы записывал всё необычное в свой дневник! – назидательно напутствовал Аристарх, укрепляя пластиковый столик увесистым камнем и расставляя нарды.

Петляя меж барханов узкой лентой, дорога в Мавританию в бледном свете полной луны, извиваясь, уходила вдаль и терялась в бескрайних песках пустыни, ветер еле слышно напевал, выводя заунывные трели.

Расположившись на вершине бархана, Аристарх и Мухаммед периодически обозревали близлежащие пейзажи в бинокль ночного видения.

– Что-то сегодня луна полная, да и ветер уж очень заунывно поёт! – прервал сосредоточенное молчание Мухаммед, закончив расстановку фигур.

– Да, ночка предстоит беспокойная… – в раздумьях произнёс Аристарх, доставая из походной сумки заветную книгу. – Запамятовал спросить, всё как-то времени не было… А что за рисунок ты там нарисовал? – добавил он, открывая книгу.

– Самый что ни на есть правильный, да вот этот, с мохнатым котом огромных размеров, – уверенно указал Мухаммед на изображение пентакля с рисунком льва и надписью «Неотвратимость судьбоносных встреч».

– Ты называешь это животное мохнатым котом? – удивлённо уставился на пентакль Аристарх.

– Нет сомнений, шеф! Самый настоящий закормленный и обросший кот! Еды много, а ухода мало! Вот и вымахал зверюга! – с чувством знатока разъяснил непростую судьбу нарисованного животного Мухаммед.

– А не мог бы ты перевести для меня и, желательно поподробнее, полстраницы пояснений к этому чудесному рисунку заросшего кота? – вкрадчиво-настороженно попросил Аристарх.

– Нет проблем, шеф! Почерк разборчивый! – с задором взялся за перевод Мухаммед. – Так вот, называется эта картинка весьма замысловато: «Неотвратимость судьбоносных встреч» – начал он переводить значения пентакля. – Тут сказано, что всё живое, созданное Аллахом всевышним и милосердным и находящаяся вблизи места нанесения пентакля, будет подвергнуто судьбоносным встречам, делавших же злые дела ждёт встреча с плодами дел своих. Шеф, толково сказано, не находишь? – завершив фразу, величаво поинтересовался Мухаммед.

– Мухаммед! Животные не могут делать злые дела! На них это не распространяется! Где ты оставил рисунок, как ты говоришь, «мохнатого кота»?! – начиная догадываться о причинах странного увеличения поголовья кошачьих, воскликнул Аристарх.

– Шеф! Всё было проделано с ювелирной точностью! Один рисунок у лаза под столовую, другой рисунок, в пяти метрах от него, прямо под окошком комнаты Льва, и третий также поблизости, под твоим окном! Всё, как ты объяснил: «Три раза нарисуешь и один раз произнесёшь магические слова»! Ух, до чего же всё это увлекательно, аж в дрожь кидает!!! – припрыгивая на месте и потирая от удовольствия руки, восхищенно голосил Мухаммед.

– Так… Ты говоришь, нарисовал пентакли «Неотвратимость встречи» не только у лаза под столовую? – осознавая неизбежность надвигающихся событий, переспросил Аристарх.

– Конечно, шеф, с этими разбойниками нужна бескомпромиссная борьба! Поэтому для верности один пентакль под окном Льва и другой, такой же, неподалёку, под твоим окном. Пусть встретят свою судьбу в Мавритании! – всматриваясь в ночную даль пустыни сквозь окуляры бинокля, непринуждённо проронил Мухаммед.

Пара минут прошла в молчании, пока Аристарх осмыслял открывшуюся истину.

– Ой, ой! Шеф взгляни на это! – передавая бинокль Аристарху, Мухаммед продолжал невооруженным глазом всматриваться в ночную даль.

Внимательно разглядывая сквозь оптику бинокля зеленоватый пейзаж ночной пустыни, Аристарх различил длинную цепь звериной колонны. Коты бодрым маршем, в колонну по два, шли едва различимой тропой в направлении лагеря. «Семьями выдвигаются, прямо как в передаче „Жди меня“», – подумал Аристарх, отмечая очевидную слаженность передвижения и организованность строя.

– Скорее беги в лагерь, стирай все пентакли, предупреди руководство, спрячь зоолога Жана-Филиппа и знатока кошачьих, Сулеймана. К котам не подходить, эти полчища сметут всех и вся! – громко инструктировал Аристарх своего напарника, тщетно пытаясь разглядеть хвост колонны кошачьих.