Первые открытия на Дальнем Западе были совершены случайно. В 638 г. Колей из Самоса привел торговое судно на остров Платея у ливийского побережья, после чего его отнесло бурями через Гибралтарский пролив к Тартессу на атлантическом побережье Испании. Он вернулся с баснословно богатым грузом, вызвав зависть других авантюристов. Фокейцы, уже водившие суда вдоль южного побережья Франции, около 600 г. основали важную колонию в Массилии, которая славилась своей гаванью, оливками и виноградом. Массилия, в свою очередь, основала колонии в местах на южном побережье Франции и Испании, уже посещавшихся греческими купцами, – в Никее, Антиполе, Ольвии, Эмпорионе и Менаке. На прямом пути от Мессинского пролива к Испании Фокея около 560 г. основала колонию в Алалии на Корсике; возможно, недолго существовали фокейская колония на Сардинии и родосская – на Балеарских островах. Наконец, Книд основал в 580–576 гг. колонию Липара на маленьких островах к западу от Мессинского пролива. Ее жителями стали уцелевшие книдяне и родосцы во главе с Пентафлом, которые были изгнаны из западной Сицилии финикийцами и элимянами.

Финикийцы, враждебно отреагировавшие на греческую колонизацию на Западе, получили помощь от этрусков. Алалийские фокейцы, число которых увеличилось после падения Фокеи, около 535 г. разбили карфагенско-этрусский флот, но понесли такие потери, что покинули Корсику и в итоге основали Элею в южной Италии. После утраты Алалии греческая торговля на Западе пошла на спад, так как карфагеняне вскоре овладели Гибралтарским проливом и разрушили Тартесс.

Дорийцы с Феры открыли дорогу к ливийскому побережью, поселившись на острове Платея, к которому их привел критянин. После того как они шесть лет занимали материковый Азирис, ливийцы указали им место, где около 630 г. была основана Кирена. Благодаря изобилию зерна, шерсти, фиников и лекарственного растения сильфий она привлекала новых поселенцев, прибывших около 570 г. из Пелопоннеса и с островов, и основала на этом же побережье дочерние колонии, из которых самыми заметными были Барка и Эвспериды. Хотя в Египте ионийские наемники служили и раньше, первая греческая колония в дельте Нила – Милесион-Тейхос – была основана Милетом во время гражданской войны в Египте в конце VII в.

Впоследствии (ок. 610 г.) на западном рукаве Нила греческими купцами был основан Навкратис. Он представлял собой не колонию в греческом смысле, а emporion, рыночную территорию, где египетские власти разрешали селиться иностранцам. Аналогичный рынок для греческих купцов возник и в сирийском Посейдионе рядом с устьем Оронта. Там греческая торговля процветала примерно с 750-го по 600 г., затем замерла и возобновилась около 520 г. Фаселис на южном побережье Малой Азии, освоенном греческими колонистами еще в эпоху переселений, возможно, получил около 690 г. новых поселенцев с Родоса; Сиде был колонизован эолийцами из Кимы, вероятно, около 750 г., а Келендерис и Нагид основаны Самосом, видимо, в VI в. В Эгейском море колонисты с Наксоса, Самоса и из Милета заселили небольшой остров Аморгос. Самосское поселение появилось там в конце VII в., и остров долгое время был владением Самоса.

Основывая колонии, греческие полисы каждый раз руководствовались разными целями. Например, греческие товары поставлялись в западные страны – Сицилию, Этрурию и Францию – еще до того, как туда прибыли первые колонисты. Если вспомнить о плаваниях Колея и фокейцев в испанский Тартесс, можно предположить, что перевозка этих товаров осуществлялась и греческими купцами. Несомненно, что ради торговли, особенно металлами, были основаны колонии в Синопе и Трапезунте на Черном море, на Искье и в Кумах в Италии и в Наксии и Сиракузах на Сицилии. С торговли взимали пошлины, и, кроме того, на ней наживались пираты. Мегаряне на Сицилии и книдяне на Липарских островах выбирали именно места, удобные для пиратства, да и знаменитые рейды фокейских кораблей в Адриатическое море и на Запад были не только исследовательскими, но и пиратскими. Взимание пошлин с транзитных грузов, вероятно, имелось в виду мегарянами, поселившимися на подступах к Босфору, эретрийцами, а позже коринфянами, оккупировавшими Керкиру и соседнее побережье материка, и халкидянами, избравшими для поселения Питекузы, Кумы, Занклу и Регий, так как у себя на родине Мегара и Коринф наживались на транзитной торговле через Истм, а Халкида и Эретрия контролировали пролив Эврипос. Разумеется, всем колониям требовалась земля, чтобы обеспечивать себя продовольствием. Некоторые государства желали лишь забрать в свои руки особо плодородные земли или рыболовные угодья. Так, эолийцы в Херсонесе, элейцы в Эпире и ахейцы в Италии занимались преимущественно сельским хозяйством. Более мелкие милетские и фокейские колонии на Черном море, Пропонтиде и в Лионском заливе, вероятно, были привлечены туда богатыми уловами тунца.

К эмиграции колонистов подталкивали иногда личные обстоятельства, а иногда общие условия жизни на родине. Бедность погнала Архилоха на Тасос. Колонизации Кирены и Регия предшествовали засуха на Фере и голод в Халкиде. В метрополиях постоянно ощущалась сильная нехватка плодородных земель, причем она обострялась в условиях стабильности, приводивших к росту рождаемости; избыточное население искало выход не только в колонизации, но и на военной службе, а позже участвуя в завоеваниях. Так, надежда владеть землей побуждала эпикоев отправляться в уже созданную колонию: та укреплялась за счет новых поселенцев, которые, в свою очередь, становились владельцами ценной собственности. Гнали колонистов в путь и политические пертурбации: мессенийцы отправились в Регий, а родные сыновья (Partheniai) – в Тарент вследствие Мессенийской войны, фокейцы же присоединились к жителям Алалии после разрушения Фокеи. Но это были лишь частные причины для колониальных предприятий; они действовали и в другие столетия, но не приводили к колонизации.

Великий век колонизации был порождением общих, а не частных причин. Как мы уже видели, греческий мир не только достиг стабильности, но и создал новую политическую форму – многообразные полисы, проявлявшие чрезвычайную энергию и организационные способности. Этому фактору поразительная экспансия Коринфа, Мегары, Милета или Фокеи обязана не меньше, чем завоевания Спарты в южном Пелопоннесе. Без сомнения, эти полисы привлекали для заселения своих колоний людские ресурсы других государств; но именно они инициировали, организовывали и контролировали создание новой колонии. Мерой подавляющего превосходства дорийских полисов может служить то, что именно они основали самые сильные колонии, такие, как Сиракузы, Тарент, Керкиру, Византий и Кирену. Другой важный фактор был внешним по отношению к греческим государствам. Мир внешнего Средиземноморья в период 750–550 гг. был слабо организован в сравнении с греческим сообществом полисов. Местные племена запада и севера отставали в политическом развитии. С греками были сопоставимы лишь финикийцы и этруски; и, объединяясь, они ставили предел греческой экспансии. На Востоке, где переход от бронзового века к железному происходил не столь катастрофически – в южной Малой Азии, Сирии, Кипре, Палестине и Египте, – не появилось практически ни одной греческой колонии. Здесь греков приглашали селиться в Навкратисе и Посейдионе, потому что они были сведущи в торговле и военном ремесле, которые в других странах являлись для этого народа средствами приобретения или захвата владений и повсеместного основания колоний.