Тяжёлая медная ручка провернулась легко и без скрипа. Надо же – даже не заперто! Наверное, предполагалось, что того, кто сможет одолеть молниеносного элитника в самом сердце неприступной Цитадели, какая-то несчастная дверь вряд ли уже остановит.

Будь Лукавый жив, я с удовольствием бы рассмеялся ему в надменное лицо.

За порогом обнаружилась маленькая каморка, заставленная узкими металлическими стеллажами, на которых громоздились бесчисленные ящики да коробки. Несколько из них показались знакомыми – недавно пришлось таскать почти такие же. А может даже и эти самые. Большая тара меня не заинтересовала, а вот элегантная шкатулка из красного дерева на одной из полок показалась очень перспективным вариантом.

Щелкнув простейшим замком, стилизованным под змеиную голову, я откинул массивную крышку и жадным взглядом осмотрел найденные сокровища. Внутри на чёрном бархате аккуратной кучкой лежали белые жемчужины, матово поблескивающие в изменчивом свете факелов.

Ну, здравствуйте, мои хорошие, как же долго вы дожидались меня…

– Что ж, магистр умер, – произнёс я, кладя первый шарик в рот. – Да здравствует магистр!

Перед глазами бесконечным калейдоскопом завертелись цветные вспышки, голова начала трещать по швам так, будто по ней долго и вдумчиво лупили чем-то тяжёлым. Одно хорошо – я вроде бы живой.

Мёртвым не бывает так больно.

– Ну чё, видел чего? – громко пробасил прямо над ухом чей-то голос.

– Наш клиент, однозначно, – довольно отозвался второй. – Не зря с ним столько парились.

– Отвечаешь?

– Говорю тебе, это он. Я «чёрных» видел.

– В смысле, чёрнорясочников? – голос тут же перешёл в сиплый шёпот. – В натуре?

– Да, но там мутно всё было, больше ничего толком не разобрал…

– То есть, ты увидел мужиков в балахонах и всё?

– Ну-у-у…

– Уверен, что это он не фильм по ящику смотрел? Что «чёрные» делали?

– Да ничего, лежали, в основном.

– Лежали?!

– Что ты прикопался?! – окрысился первый голос. – Говорю тебе, я их точно видел…

– Ага, хочешь сказать, что Крежень с ним ошибся, а ты, значит, его раскусил?

– Не, он ошибиться не мог…

– Тогда соврал, получается? – напирал второй голос.

– Слушай, достал! Ты чё предлагаешь?

– Голову отпилим и всё. Лучше синица в руках, чем дятел в жо…

– И куда ты с ней пойдёшь? – перебил его первый. – Как докажешь, что это не двойник?

– Да никак! Я в Берёзовом объявление видел – пятьдесят гороха или пятьсот споранов за одну его бошку. Нормальные бабки, и там у них всегда платят без проблем. Надо только соли найти и мешок непромокаемый…

От такого разговора мои залитые свинцом веки всё же чуть приоткрылись. Как бы я себя паршиво ни чувствовал в этот момент, тут и дураку понятно, о чьей голове речь. Она конечно, болит, зараза, но к таким радикальным методам лечения я пока что не готов.

В первое мгновение ничего разобрать не смог из-за какой-то мути, устилавшей глаза, но потом смог проморгаться, и оценить обстановку во всей её неприглядной красе.

Над моим бренным телом склонилось двое в оранжевых пижамах. Знакомые товарищи – они у нас на заднем сидении ехали. Так, а где остальные?

Но нас троих окружали лишь густые заросли бузины, даже багги нигде не просматривался. И ещё неприятный момент – я оказался крепко связан какими-то тряпками. Не понял этого раньше лишь потому, что дикая боль в голове заглушала всё остальное, в том числе и ноющие запястья.

– А, очнулся! – радостно оскалился один из беглецов. – А то подзапарился я тебя нести.

– Вообще-то в отключке этот хмырь мне больше нравился, – скривился второй. – Кот рассказывал, что он через стены может ходить. Чего ему твои узелки на запястьях?

– Это да, я сам видел, как он того… исчез.

– И чего ты смотришь на него тогда, идиота кусок?! Выруби немедленно!

– Так инъектора же нет…

– А без него слабо?!

Пришлось и мне вмешаться в разговор, пусть и слова давались с большим трудом.

– Я не собираюсь… Никуда исчезать…

– Ну да, – уже спокойнее произнёс второй. – Куда тебе сейчас. Выглядишь чуть симпатичнее покойника.

– Надорвался, – радостно кивнул первый. – Никуда он не денется.

– Но долго оставлять его нельзя, – продолжил мысль второй. – Кто знает, как быстро он форму наберёт. Придётся глушить сейчас.

Он достал небольшой нож из-за пазухи и извиняюще произнёс:

– Уж прости, пилить этим долго выйдет, ты уж потерпи как-нибудь.

– Да без проблем, – отозвался я. – Можешь приступать.

Он так и замер каменным истуканом, пристально вглядываясь в моё лицо. Ну да, согласен, люди, которым вот-вот отхватят голову, ведут себя несколько иначе. Вот только мне действительно не было страшно, как будто всё плохое, что могло произойти в жизни, уже осталось за плечами.

А ещё я сквозь боль в голове и спазмы сосудов отчётливо ощущал приближающегося перерождённого.

– Что-то с ним не так, – озадаченно высказался первый.

– Может, крыша поехала? – нервно дёрнул плечами второй.

– Тем лучше, от страданий избавим…

– Ребят, один вопрос напоследок, вы быстро бегаете?

Беглецы озадаченно переглянулись, и в этот момент из ближайших кустов донеслось торжествующее урчание.

– Мертвя-я-я…!

Докричать второй не успел по причине того, что на него навалилась здоровенная туша, выпрыгнувшая на полянку как чёртик из табакерки. Звонко хрустнули кости, и крик резко оборвался.

Первый не стал помогать товарищу и вспугнутым зайцем сиганул в бузину. Тварь, терзавшее подрагивающее в конвульсиях тело, этот момент упустила, и обнаружила пропажу секунды через три.

Я продолжал тихонечко лежать, задержав дыхание, чтобы не спровоцировать хищника и поступил совершенно правильно – не обратив на беспомощный кусок мяса никакого внимания, перерожденный с шумом вломился в заросли вслед за убегающей добычей. Что поделаешь – инстинкт.

К нам он ещё вернётся, никуда мы по его задумке отсюда не денемся, а вот отпускать ещё одну порцию ему явно не хотелось.

Хорошо, что тварь попалась матёрая, вон какие следы в сухой земле продавила. У таких уже зачаток интеллекта имеется. А туповатый новичок просто бы сожрал нас, особо не заморачиваясь, и дело с концом.

Вся беда от лишнего ума.

Я неловко перекатился поближе к окровавленному телу. Тюлени, увидев меня, утонули бы от хохота. Ещё кувырок, и чуть не уткнулся носом в перекошенное от ужаса лицо на почти оторванной голове, державшейся на паре жил из шеи. Вот как судьба над ним иронично подшутила, надо же.