В настоящий момент, помещенный в верхнем контейнере, узкодиапазонный автогенератор, в связи с обрушением экономики СНГ взлетел в цене где-то до уровня «Вольво», однако ныне ни ЦРУ, ни АНБ не дали бы за него ломаного цента, ибо уже имели в запасе пару десятков, вывезенных с бывших республик и от прочих соратников СССР по Варшавскому договору. Однако клистрон существовал в другом, не долларовом мире, и управлял потоками электронов, которые подкупались только правильностью регулировки напряжения на отражателе. Этим, между прочим, занимался во время регламента, ныне вольготно развалившийся на стуле, старший инструктор капитан Иванов. Если честно, то он давно не помним все премудрости перемножений числа π при регулировке резонатора. Он был чистым практиком, как и положено быть нормальному офицеру, хотя конечно военные училища, являясь аппендицитом канувшего в тартарары Союза ССР, продолжали по старинке лепить из них еще и академиков одновременно. Как не странно, но иногда такое удавалось.

Но Лев Степанович Иванов не относился к данным уникумам, он был из простых мужчин, которым все эти сложности зависимости частот и мощностей колебаний от напряжения, а так же условия формирования невидимых визуально пучков электронов где-то внутри металла клистрона, требовались только в период сдачи экзаменов в Днепропетровском училище. И это при том, что регулировку генератора, как и прочий многостраничный регламент тридцатишеститонной «избушки Бабы-Яги» он умудрялся осуществлять вполне успешно. Однако для умелой настройки не обязательно врубаться в суть, скрытую вращающимися в осциллографе фигурами Лиссажу или колеблющейся стрелкой вольтметра. Требуются только упорство, память, старательность и удача. Хотя вообще-то в инструкциях по регламенту последний фактор считается второстепенным.

Ныне все эти настраиваемые электрические блоки, а так же совсем не настраиваемые, а работающие сами по себе системы волноводов действовали автономно. Мавр-человек сделал свое дело в плане регулировки. Теперь подчиненное ему железо обязалось крутить свое многотонное туловище и рожать грозящие белокровием импульсы по легкому мановению пальцев над пультами. С некоторой точки зрения все это могло бы считаться волшебством.

Как всем известно, Турция, в отличие от Украины, располагала девятнадцатью фрегатами УРО. Кстати, надо сказать, что адмирал Мустафа Таумсенд-бей питал тайную надежду после захвата единственного украинского судоходного фрегата «Гетьман Сагайдачный» довести свой флот в этом виде кораблей до круглой цифры. Правда, имелась неплохая возможность прихватить и парочку украинских фрегатов покоящихся в вечном ремонте, и тогда бы цифра наличных боевых судов рывков перескочила бы кругластость. Но ведь никак нельзя было списывать и возможные потери – все-таки на Чёрном море располагался еще и Российский Черноморский флот. Тем не менее, сейчас все складывалось удачно. Американские союзники добропорядочно взяли на себя тайные обязательства прикрыть покуда средиземноморское побережье Турции от всяческих напастей, так что находящиеся там фрегаты тоже получилось перебазировать через Босфор на север. Тоже касалось и пятнадцати наличных подлодок. Всю южную свору с успехом заменила одна, пригнанная из Атлантики, атомная субмарина типа «Лос-Анджелес».

Так что в настоящий момент Турецкий Республиканский флот успешно доминировал почти во всей акватории Чёрного моря. В некоторый момент данное доминирование дошло до пика. Шляющиеся в акватории фрегаты и корветы подходили ко всем замеченным судам, оценивая их на предмет ожидаемого командованием морского десанта русских.

Сейчас вначале на радаре, а потом и в зоне визуальной видимости турецкого фрегата «Истрион» оказался сухогруз «Сергей Середа». Судно было под украинским флагом, но его вовсе не пришлось останавливать визгом сирены и уж тем более трассирующими снарядами передней 130-ти миллиметровки, оно и так дрейфовало.

– Куда плывешь? – спросил капитана «Середы» турецкий лейтенант переводчик, прибывший вместе с остальной призовой командой на бор сухогруза.

– В Одессу, – ответствовал капитан. – А вы – кто?

– И чего не плывешь? – поинтересовался, игнорируя встречный вопрос, турок.

– Так ведь это… – замялся капитан.

– Где был? – полюбопытствовал лейтенант, покуда вооруженные моряки ниже рангом производили спонтанный осмотр чужого судна.

– Это… – пояснил капитан. – Машины поломались. Идем из Самсуна в Одессу с запасом пшеницы.

– Самсун?! Турция? – обрадовался офицер.

– Да, Самсун, – подтвердил капитан, про себя паникуя, не раскрыта ли вся схема закупок-прикупок зерновых, и не являются ли данные военнослужащие представителями какого-нибудь Интерпола. Но ведь не мог же он сказать, что вышел полторы недели назад из Мариуполя?

– Самсун, Самсун! – почти пропел всамделишний турецкий подданный. – А мы кто? Мы есть Турция! Военное морское боевое судно «Истрион». Мы есть вас арестоват!

– Турция? Не Интерпол?

– Какой Интерпол, командир-начальник? Мы – флот война. Мы вас война… Не! Мы вас побить, убить.

– Как, «убить»?

– Не! Не вас. А Украина – война Турция. Мы вас арестоват, забрат.

– Как так, почему?

– Начальник ты есть? Бумаги дай. Груз?!

– Так зерно, зерно. Чего там. Вот порт Самсун, ваша Турция. Купил… В смысле, компания купила. Теперь пшеницу везти в Одессу. Это Украина, господин…

– Украина, Украина! – снова пропел турок со странным выражением.

Потом он, вместе с другим офицером неясного звания, смотрел представленные капитаном бумаги. В это время обернувшийся по новой катерок привез дополнение к отряду, и теперь по «Сергею Середе» шлялись туда-сюда вооруженные люди, потрошили, что нравится. Одна группа выволокла откуда-то двух пьяных матросиков, чрезмерно увлекшихся долгой безопасностью дрейфа, и теперь тыкала стволами, забавляясь и тараторя что-то по-своему.

– Вы не имеете права, – не очень смело высказался на английском капитан сухогруза, показывая на своих людей.

– О, ду-ис-пик-инглишь! – обрадовался давешний лейтенант. Потом он подманил капитана пальцем и показал бумаги, которые тоже, разумеется, были на английском.

– Порт Самсун? – сказал он все же на русском, видимо, в целях продолжения практики. – Ви – Самсун – пшеница, ес?

– Так точно, да, – подтвердил капитан, радуясь налаживающемуся взаимопониманию.

– Мой Турция, не есть богат пшеница, русс!

– Ну и что, мне-то какое дело? – отбился капитан и тут же фразой «Нам сказали, мы везем» размазал вину во множественное число.

– Не, Украина неправильно. Слишком богатый, слишком! – пояснил на свой лад турок. – Слабый нельзя такой богатый. Нельзя!

– Не понял вас? – уточнил капитан.

И тогда турок затрясся от напущенного смеха, и хлестнул капитана ладонью по лицу.