– О них. И о живых ящерицах и африканских насекомых тоже.

– Да все у вас замечательно. Семейная идиллия, иначе не скажешь. Образцовая пара. Экспонат для выставки!

– Я серьезно спрашиваю.

– А я серьезно отвечаю. Вполне. Нет, ну конечно, всякое бывало. Вы ведь тоже живые люди. Ссорились иногда по пустякам. Потом мирились. Так, ничего серьезного. Петров всегда первый мирился. Да развода, по крайней мере, дело ни разу не доходило. До рукоприкладства – тоже.

– А из-за чего мы ссорились?

– Ну ты даешь, подруга! Думаешь, я вела летопись вашей семейной жизни? Думаешь, я помню, из-за чего вы ссорились? Да из-за ерунды всякой и ссорились! Из-за чего все люди ссорятся, и вы из-за того же…

– Значит, все было нормально, – задумчиво произнесла Инга. – А ты не знаешь случайно…

– Ну что? – вздохнула Марина, положив локти на стол. Ее тарелка уже опустела, а в Игиной до сих пор плавали в желтом масле остывшие вареники.

– Ты случайно не знаешь, у меня был кто-нибудь… То есть, я ему… изменяла?

– Кому? – Марина уставилась на Ингу, как будто только сейчас обнаружила ее сидящей за столом напротив.

– Мужу! Мужу своему я изменяла? Петрову своему!

– Ты? Изменяла Петрову? С ума сошла, что ли? – Марина вдруг начала смеяться. И смеялась долго, не в силах вымолвить ни слова.

Наверное, Инга на самом деле сказала сейчас что-то очень смешное.

– Волошина, – успокоившись, поинтересовалась Марина. – Ты мне скажи, у тебя откуда вообще такие мысли в голове, а? Ты как вообще до этого додумалась? Ты почему вообще об этом спросила? У тебя, честно скажи, окончательно крыша поехала, да? Бесповоротно?

– Спросила – значит, была причина, – хмуро ответила Инга. Это бьющее через край веселье начинало уже ее капельку раздражать. – Если бы не было причины – не спрашивала бы.

– А что за причина, можно узнать?

– Нельзя, – обрубила Инга.

– Вот как, – задумчиво произнесла Марина. – Ну так я тебе уже ответила. Не изменяла ты своему Петрову. Это совершенно точно я тебе говорю.

– Я бы рассказала тебе, если бы что-нибудь такое случилось? Рассказала бы, да?

– Не в этом дело. Ты просто не такой человек, Инга. Это не в твоем характере. Ну, как тебе объяснить? Если бы что-то такое случилось – может быть, ты как раз мне бы и не рассказала. Но ты бы обязательно рассказала Петрову. Хотя нет, снова я не то говорю. Ничего такого в принципе не могло случиться, никаких измен. Вот опять к вопросу о мухоморах… Ты ведь своего Петрова любишь. И поэтому ты с ним. А если бы ты его любить перестала, то и жить бы с ним перестала. Ты человек бескомпромиссный, понимаешь?

– Ты так хорошо меня знаешь?

– За четыре года успела достаточно хорошо изучить.

– Хочешь сказать, я такая идеальная?

– Ты не идеальная. Но ты честная. Честная, понимаешь? Ты просто не способна унизить близкого человека.

– Честная, бескомпромиссная, неспособная унизить… Где слова-то ты такие нашла. Как из производственной характеристики, – поморщилась Инга.

– А потому что ты такая и есть на самом деле. Как из производственной характеристики. И за это, между прочим, я тебя и люблю. Так что не придумывай и не забивай себе голову всякими глупостями. Никаких супружеских клятв ты не нарушала. Это я тебе сто процентов гарантирую. А теперь скажи все-таки, почему ты об этом спросила?

Инга тихо вздохнула:

– Не могу, Марин. Ты не обижайся. Я тебе расскажу обязательно… Как-нибудь потом. А сейчас не могу. Мне надо в себе разобраться.

– Ладно. Только ты не жди, что я забуду. Я дотошная и ужасно любопытная. Мне все знать надо.

– Хорошо, – пообещала Инга.

– Ну что, на этом допрос с пристрастием закончен? Или мы еще не все выяснили?

– Не знаю. Если честно, я даже не знаю, о чем спрашивать. Расскажи, как я вообще жила?

– Жила себе потихоньку. Как все живут. Спокойно, без взлетов и падений. О такой жизни только мечтать…

– Слушай, ты вот сказала, что я Петрова по дороге с работы встретила, да?

– Ну да, по дороге с работы. Ты в школе работала учительницей физики.

– Я знаю. Он мне рассказывал. А почему я в школе работала?

– Потому что ты педагог по профессии. Педагогический институт закончила. В Москве, между прочим.

– И это я тоже знаю… А почему, кстати, в Москве?

– Ну, ты после школы в Москву поехала в театральный поступать, вообще-то. У тебя была такая идея фикс – стать актрисой. Причем знаменитой. Хотя я ведь тебя тогда не знала… Но ты сама рассказывала.

– И что?

– Вместо театрального ты оказалась в пед. Потому что в театральный не прошла по конкурсу. И решила пойти хоть куда-нибудь. Вот так и становятся учителями в нашей счастливой стране…

– Мне нравилось работать?

– Да не слишком. То есть, детей ты в принципе любила. Но вот все эти бумажки, конспекты, родительские собрания и заседания педсовета… Знаешь, в этом мало приятного. Ты ведь на компьютерные курсы записалась, чтобы специальность получить и в перспективе работу поменять. Но после курсов, знаешь, не так-то просто устроиться. В общем, ничего подходящего ты найти не смогла. А потом появился Петров и необходимость работать в школе отпала сама собой.

– И что, мне нравилось целыми днями сидеть дома?

Марина пожала плечами:

– Ну, не могу сказать, что ты особенно жаловалась. В принципе, тебе всегда нравилось быть женой своего мужа. Это тоже работа ответственная… Хоть и не для всех. Я вот, например, лучше в Сибирь вахтенным методом, чем замуж…

– Знаю, – улыбнулась Инга. – Павел рассказывал.

– Ну вот. А ты не такая. Ты домашняя кошечка. Хотя не могу сказать, что тебя на коротком поводке держали. Петров тебя к плите почти не подпускал. Домашний труд тебе автоматизировал так, что хоть рекламный ролик приходи и снимай у вас дома. Ты читала много. Фильмы смотрела. Музыку слушала. Гуляла иногда.

– Гуляла?

– В смысле – ходила на прогулки, – с нажимом пояснила Марина. – А совсем не в том смысле, в котором ты подумала.

– Что за прогулки?

– Ну, по осени ты любила по парку шляться. Собирала там желтые дохлые листья и делала из них всякие икебаны. Слушай, Волошина, мне как-то неудобно про тебя в прошедшем времени говорить. Ты ж еще живая, вроде.

– Ты же про прошлое рассказываешь. Что ж тут неудобного, – возразила Инга.

– Ну ладно… Так на чем мы остановились? А, ну да, на икебанах. Ты и меня иногда к общественно-полезному труду по очистке улиц привлекала. То есть, мы вместе иногда гуляли, листочки собирали. И Петров тоже иногда тебя выгуливал. Хотя ему особенно некогда было листочки собирать. Он товарищ занятой. Директор фирмы.