– Нравится?

Я кивнула. Артур стоял рядом и переминался с ноги на ногу.

– Идём на кухню. Я придумаю, что-нибудь перекусить, а ты погреешься у плиты и расскажешь о своих планах на будущее.

Улыбнулась. Внутри всё дрожало, горло пересохло. Не знаю, чувство опустошённости и безнадёжности. Понимаю, что справлюсь. Назло ему. Да и вообще! Почему я не умею злиться? Так, чтобы искры от меня отскакивали? Было бы проще перевести боль в гнев, но… Видимо, придётся просто терпеть, выжечь за счёт времени и новых воспоминаний. Только какими они будут? Радостными? Или наоборот ещё сильнее ранят, пронзят душу. Ведь я не смогу жить в Париже, зная, что могу случайно встретиться с Ксавье. В ресторане, на улице… Выдохнула.

Артур был прекрасным человеком и мне не стоит упускать его помощь. Он единственный, кто сможет мне помочь. На чёрный день есть Ремингтон. Хоть его визитка не сохранилась, но адрес на ней плотно засел в голове. Его найти будет несложно. Но пока, я отбрасываю этот вариант, ибо Моранси связан с Делакруа. И тогда, нашей встречи просто не избежать. А она мне не нужна?

– Шелли? – над ухом раздался голос Артура, – Ты любишь омлет с помидорами и укропом.

Кивнула. Растерянно оглядела кухню. И хмыкнула. Мило. Помещение было маленьким, в зелёных тонах. Даже холодильник отливал зеленцой. Красиво, уютно, просто. Мне нравилась эта квартира. Тут явно витал дух доброты и человечности. Правду говорят, что аура человека отражается в предметах. Мы чувствуем энергетику хозяина и ощущаем мысленный толчок. Или к доверию или к бегству.

Запахло жареным луком и помидорами. Живот заурчал. Сильно так. Шумно. Проглотила выступившую слюну.

– Ты как, согрелась?

– Да, спасибо, – проговорила я.

Мужчина развернулся ко мне. Улыбнулся.

– Тогда дуй в ванну. Вообще нужно было сделать это сразу же, но я побоялся, что ты утопишься…

Округлила глаза.

– Прости?

Артур прикусил губу, смущённо прошептав:

– В слезах, утонешь…Извини, некоторые слова на французском, меня вгоняют в тупик.

Хихикнула. Развеселил.

– Не только тебя.

– Так. В ванне есть гостевое полотенце, и можешь взять мою рубашку…

– У меня есть, во что переодеться… Спасибо.

На самом деле мои пожитки были скудными, но я не хотела, чтобы Артур ещё и одалживал свои вещи. Хватит и того, что впустил пожить.

Наспех приняла душ, так сильно хотелось есть. Высушила волосы полотенцем, расчесала пятернёй. Натянула бюстгальтер, водолазку и легинсы. Не думала, что и их закинула.

Посмотрелась в зеркало. Протёрла его рукой и всхлипнула. Под глазами красовались мешки, глаза были красными от пролитых слёз. Губа была слегка разбита и на руках виднелись синяки от пальцев Ксавье.

На меня смотрела девушка, блеск в глазах которой, потух. В них было только отчаяние. Как будто из груди вырвали сердце, сжали и выкинули. Сжала зубы, досчитала до десяти. Пыталась удержаться от слёз. Получилось, но надолго ли?

Хмыкнула и вышла из ванны.

С Артуром мы покушали быстро. Я выпила пару бокалов вина и неожиданно для себя расслабилась.

– Что ты думаешь делать дальше? – спросил меня мужчина.

Подняла на него взгляд. Короткие шоколадные волосы взлохмачены, лоб нахмурен, в янтарных глазах зажглось беспокойство.

– Не знаю, – прошептала я, – Всегда думала, что после окончания договора вернусь домой, а там по ситуации. Но брат умер, родителям не нужна. Я думала, что смогу доучиться, найти работу. Но не здесь. Не в Париже. Боюсь с ним встретиться. Боюсь, его действий. Мне хватило с лихвой.

Рука мужчины легла на мою.

– Поверь, я знаю, что такое безответная любовь и пренебрежение родителей. Поэтому предлагаю задержаться у меня. Отойдёшь, отдохнёшь, запасёшься энергией, а потом решишь, как жить дальше. Сейчас в этом не вижу смысла. Ты так похожа на загнанного зверька…

– Ну, спасибо, – нахмурилась я.

– Шелли… Я не то хотел сказать. Я не жалею тебя, а сожалею. Понимая, как это, когда твоё сердце вырывают из груди, и ты не знаешь, что с этим делать.

– Что случилось, Артур? Расскажи… Я тебе поведала обо всём…

Мне было интересна его ситуация и как он из неё выбрался. Если он поведает свою историю, значит, могу ему верить.

Артур потёр пальцами переносицу.

– Ты права. Её звали Алина, она младше меня на пять лет. Красивая, светловолосая девушка с искромётным чувством юмора. Она постоянно влипала в различные ситуации, и не раз мне приходилось выступать в роли рыцаря на белом коне. Она дочь друга отца и наши семьи часто пересекались. Я понял, что влюбился и стал пытаться её завоевать. Но что может двадцати трёхлетний парнишка? На тот момент я заканчивал университет. Алина знала о моих чувствах, собственно я их и не скрывал, – Артур горько усмехнулся, – А нужно было. Обжегся и сильно. Аля из семьи манипуляторов. Она вила из меня верёвки, заставляя влюбляться в неё все больше. Требовала постоянного внимания, ревновала и отталкивала. Склоняла к свадьбе. И знаешь, Шелли, я был готов, даже счастлив от мысли надеть на любимую женщину кольцо… Но в один день моё сердце рухнуло. Я застал Алину в постели отца. Чем они занимались, и так понятно. В общем, так мерзко я себя не чувствовал. Я наговорил много чего. Алина даже не отрицала своей связи с папашей. А мама… Чёрт, она знала, и ей было всё равно. Но это моя семья. Там ни до кого нет дела. Сплошные… – Арти махнул рукой,– Мои фальшивые отношения продлились три года. И все это время эта дрянь крутила шашни за моей спиной. И об этом знали все, кроме меня… Я собрал вещи и укатил во Францию. В университете учил язык и подумал, почему бы не забыться. Вот такая история…

У меня даже горло пересохло. Я понимала, что Артур не всё рассказал. И эмоции через слова не так легко передать. Но теперь знаю, что с ним обошлись ужасно. И правда, мерзко, делить одну женщину с собственным отцом.

– Мне жаль…Это не правильно. Как люди могут быть такими жестокими?

– Потому что мир такой. Соблазны, деньги, амбиции. За розовой шторкой спрятана чернота желчи и эгоизма. Я был идиотом, когда полюбил. От этого чувства я чуть было не саморазрушился. Поэтому я хочу тебе помочь преодолеть это. Я вижу в тебе родственную душу.

От последних слов не сдержалась и расплакалась. И он и я… Все это так печально и нестерпимо, что в прок выйти в поле и покричать. Вырвать из души эмоции, очиститься от всей этой грязи…

Артур поднялся и стал убирать посуду.

– Я уже успел постелить. Ты спишь на диване, я на раскладушке.

Хотела уже возразить.

– Шелли, даже не спорь.

Мне и не хотелось.

– Спасибо.

Меня уложили, укрыли одеялом, как маленькую девочку и я вмиг погрузилась в сон, где вновь и вновь видела последние минуты с Ксавье наедине…