Единственное, что меня беспокоило больше всего, Айшер совсем не удивило, что я вдруг оказалась замужем. А когда я у нее попыталась прояснить, подруга отмахнулась, заявив, что это для меня, конечно, странно, но если учесть, что она меня такой влюбленной никогда и не видела, ничего удивительного.

Теперь, возвращаясь домой, я думала над ее словами.

Неужели мои чувства так очевидны? А если это так, как я Андрею в глаза посмотрю?

Мы же о другом договаривались! Да и смысл влюбляться, если у нас семья со сроком годности всего в два года?

А, может, во всем ему признаться? И пусть что хочет, то и думает? Или подождать подписания этого проклятого договора, чтоб он не думал, что это все уловка?

От таких мыслей, я невольно начала волноваться, что вообще мне несвойственно.

Ругаясь — на себя, на свалившегося на мою голову Барта — наконец, оказалась дома. И в прихожей столкнулась с суетящимся мужем.

— Привет! — весело поздоровалась, чувствуя, как сердце ускоряет свой бег, а краска приливает к лицу.

Последнее на фоне жары я, надеюсь, фотограф не заметит.

— Привет, — сухо ответил Андрей, смерив меня с ног до головы. — Гуляла?

— Да. Надо было кое с кем встретиться.

Рассказать про Олю, конечно, надо. Но, если честно, с ней я боюсь знакомить больше, чем с родителями.

— Ясно, — безразлично ответил Барт и немного грубо отодвинул меня от двери. — Извини, я уже опаздываю.

Несколько секунд, и меня оставили в тишине с очередным привкусом обиды.

* * *

Андрей

Музыка в клубе гремела, на танцполе дергались фигуры, будто их били током, не иначе.

Фото-сессия давно кончилась. Похоже, Васька не только ответную услугу просить может, судя по восклицаниям, ей и душу отдадут. Но вот у меня от проделанной работы радости не было никакой.

Ревность так и душила. Вернувшаяся с прогулки Машка была прекрасна. Макияж, платье — нет, она точно ходила на встречу с этим…

Кулаки сами собой сжались до побелевших костяшек.

— Еще текилы, бутылку! — сделал заказ официантке, как раз забиравшей пустые стопки.

Сколько я уже выпил, не знаю, но идиотом себя чувствовал все равно.

На что я надеялся? Что она не захочет вернуться к бывшему? Да ладно, их связывают два года… Или три? Впрочем, не важно, у них были отношения, а у нас? Да у нас только мое безумное предложение руки и сердца, да вчерашнее свидание. Все остальное «пуф», просто дым!

— А, нет, вот еще эти кольца, — я снял с пальца кольцо, покрутил в руках и с тоской спрятал в карман, чтоб не напоминало.

Проклятый кусок металла. И он ее удержит? Да с чего вдруг?! К кому она уйдет охотнее?

Да, я даже, несмотря на фиктивность нашего брака, ей не изменял, а там эта карга…

Хотя, ну, подумаешь, может и простит, кто ее знает? Николаев еще этот, как назло, затянул с договором. А если она теперь его не подпишет? Что тогда?

Мысли уже путались, по-хорошему, надо было ехать домой и просто поговорить, узнать правду. Но ведь еще была гордость!

— Андри!

Уже знакомый писк на ультразвуке, и у меня на шее повисла модель, до этого, каких-то два часа назад, позировавшая для фотосъемки. Я постарался отлепить ее от себя. Но, то ли она была прыткая, то ли выпитое давало о себе знать.

А я ведь ее имя даже на трезвую голову вспомнить не мог, а теперь и подавно.

— Слушай, уйди, а? — попросил по-хорошему эту куклу.

— Ну, Андри, я же вижу, ты расстроен. Может, я смогу тебе помочь? — хлопало глазками глуповатое существо, нервируя мою пьяную голову еще больше.

— Исчезнуть, — вынес вердикт, очень радуясь, что мне, наконец, принесли заказ.

Все, к черту всех! Не хочу ни о чем думать.

* * *

Мария

Что я могла сделать, чтоб встретить такую холодность Андрея? Он так не любит сырники? Или в бутербродах мало сыра? Так мог бы и не есть! Или он заметил, что я выкинула его сдохший кактус? Но вот здесь я ни причем, засушить кактус — это надо уметь!

Прибывая в расстроенных чувствах, я честно сварила ужин. Радуясь, что благодаря наличию в доме Николаева хоть какую-то информацию получила, что ест и не ест мой муж.

У него самого было спрашивать не досуг. Андрей то работал, то спал, то опять же мы были не одни. Не до откровений, а поговорить на чистоту, как видно, было необходимо. Мне не нравилось чувствовать себя виноватой не понятно в чем.

В ожидании возвращения мужа я пыталась читать, но то и дело отвлекалась на сообщения Ольки, не унимавшейся по поводу моего замужества. К тому же подруга забрасывала меня фотками со своего отпуска, делясь впечатлениями.

Когда в прихожей, наконец, скрипнула дверь, была уже почти полночь. Сердце от радости пропустило несколько ударов, и я уже готова была броситься встречать, когда услышала весьма противный женский смех.

Тихо выключив в свет, выглянула из комнаты и прислушалась, но до меня доносились только обрывки фраз.

— Вода на кухне, — тихо говорил Андрей. — Не упади.

— Большая квартира, я тут заблужусь, — ответил ему противный голос.

— Пошли, покажу, — после некоторой заминки сказал Барт.

А дальше была тишина.

Я, на носочках, почти по стеночке, двинулась в сторону кухни, борясь с желанием зареветь. Как он вообще посмел привести домой какую-то девицу?! Да, мы обговаривали свободные отношения, но вот так приводить?

Я замерла около кухни, где эта парочка даже не удосужилась включить свет.

После некоторой возни последовало невнятное бормотание Андрей, все тот же не приятный смех. Но вот звук расстегивающийся молнии я точно слышала отчетливо.

Ну, знаете, так дело не пойдет!

Я, недолго думая, включила в свет, и, собрав всю силу воли, шагнула на кухню.

Андрей

— Приехали, — голос вывел из состояния бредового полусна.

Я сидел в машине, следуя логике, это было такси. Отлично. Вроде только что же был в баре? Проклятье, я даже не помню, как вызывал эту машину.

Вообще плохо помню происходящее после конца фотосъемки. Зашел в студию, оставил оборудование и пошел бар. Ох, общение с Николаевым плохо на меня влияет. Нет бы домой, отсыпаться, а я — в бар. И сколько выпил? Вон, еще и заснул. Но одно радовало — дом был точно мой, да и парадная моя.

— Спасибо, извините, трудный день, — я потер глаза, пытаясь отогнать оставшийся сон.

— Бывает, — отозвался водитель, снисходительно улыбаясь.