Отметим, что помимо классической коррупции с передачей взяток за какие-то услуги, утвердилась и ещё более опасная форма коррупции, связанная с принятием таких решений, которые строят целую систему, в которой деньги получаются вполне легально, без явного нарушения закона, но на основе т. н. «конфликта интересов», т. е. ущемления интересов государства (в первую очередь) или акционеров или других групп для извлечения личных интересов.

Однако, надо сказать, что даже в этой деликатной сфере (деликатная она именно потому, что коррупция затрагивает не узкий слой высших чиновников, а буквально всё общество – многие десятки миллионов людей, и любые резкие движения здесь тут же затронут интересы миллионов людей) по сравнению с ельцинской сферой, всё-таки наметились определённые улучшения, хотя, конечно, их масштабы, мягко говоря, далеки от того, чтобы реально изменить обстановку.

При Ельцине с коррупцией вообще не боролись, кроме как на словах и бумагах. Сейчас же борьба с коррупцией всё-таки начинается. Дело т. н. «оборотней в погонах» известно всем. Дело т. н. «Трёх китов», коснувшееся множества высших таможенных чиновников и даже генералов ФСБ и МВД, тоже достаточно широко известно. Или взятые с поличным чиновники Госкомрыболовства, которые, удирая от милиции, разбросали по Варшавскому шоссе 10 млн рублей взятки. То же самое происходит и в сфере образования, где тоже периодически арестовывают взяточников. И это только те дела, которые попадают на экран телевизора и сопровождаются шумом в СМИ. А ведь если бы чиновники рыбнадзора не разбросали по Варшавскому шоссе в разгар дня 10 млн рублей, что было заснято всеми телеканалами и несколько дней крутилось на экране, то скорее всего это дело так и осталось бы не замеченным общественностью, и все бы были уверены, что с коррупцией в рыболовстве у нас никто и не думает бороться.

Вообще, в рамках принятой программы по борьбе с коррупцией количество возбуждённых дел за I полугодие 2010 года выросло по сравнению с аналогичным периодом 2009 года в 2 раза! Привлечены к ответственности по антикоррупционным делам 4 действующих заместителя губернаторов, 3 министра региональных правительств, 8 депутатов законодательных собраний регионов, 12 руководителей и заместителей руководителей муниципальных образований, 15 руководителей и заместителей руководителей правоохранительных структур в регионах. Всего в 2010 году расследовалось 28 тысяч дел коррупционной направленности, а число людей, против которых ведётся расследование, превысило по итогам 2009 года 15 тысяч человек, что соответствует всему управленческому персоналу крупного министерства. Такого масштаба антикоррупционная борьба раньше никогда не достигала.

Взяточников стали всё-таки во всё возрастающих масштабах арестовывать на самых разных уровнях. А вот теперь Путин мягко заговорил о такой важной антикоррупционной мере, как обязательное декларирование доходов всех сотрудников правоохранительных органов и… (внимание!) членов их семей. Это уже серьёзный поворот, особенно в том случае, если всем сотрудникам правоохранительных органов придётся доказывать происхождение УЖЕ ИМЕЮЩЕЙСЯ собственности, накопленной за предыдущие годы.

Понятно, почему начали именно с правоохранительных органов. Чтобы реально бороться с коррупцией, надо вначале создать эффективный антикоррупционный аппарат, который не продаст все улики в ходе расследования. Почему действуют так осторожно (даже слишком осторожно) тоже, в общем, понятно: чуть-чуть передавишь, и можно в миг остаться вообще без правоохранительных органов – придётся ВЫГНАТЬ (или посадить) ВСЕХ! Давно известно, что лучший способ антикоррупционных мер в такой запущенной ситуации – действовать последовательно, освобождая от коррупционной зависимости сначала один слой правоохранительных органов (а потом и всего общества), потом следующий, затем ещё и ещё… Другого пути просто нет, иначе все силовые структуры могут взбунтоваться или тихо саботировать любые меры.

Так что не следует думать, что всё так легко, только у Путина нет решимости и желания исправить ситуацию. Наоборот, похоже, и решимость, и желание есть, но он предпочитает делать всё постепенно. Сначала правоохранительной системе, аппарату управления и всему обществу даются сигналы, что так жить нельзя, потом начинают арестовывать наиболее зарвавшихся взяточников и судить для примера остальным, потом, если аппарат и общество продолжают заниматься коррупцией, постепенно наращивают масштабы репрессий, и так до тех пор, пока брать взятки в любой форме становится настолько опасно, что просто перестаёт быть выгодным. Именно так Путин действовал в сфере борьбы со шпионажем, который тоже распространился в ельцинские времена подобно эпидемии, но особенность борьбы со шпионажем была в том, что он никогда не был распространен в таких масштабах, как коррупция. Там достаточно было припугнуть с помощью нескольких жёстких показательных процессов, и масса трусливых учёных и чиновников, которые до этого сбывали западным разведкам всё, что попадало под руки, сразу залезли по щелям и прекратили подобную деятельность. С коррупцией так не получится, т. к. её масштабы на 5 порядков выше и в неё вовлечено практически всё население страны.

Названы и самые коррумпированные области аппарата управления, где коррупция реально сдерживает экономический рост. Это земельная сфера и всё, что с ней связано. Там, где выделяются земельные участки любого назначения, коррупция пустила наиболее глубокие и разветвлённые корни. Вторая коррупционноемкая область – это сфера распределения государственных средств, идущих на государственные закупки всех видов, что особенно наглядно показал вскрывшийся в 2010 году скандал с закупкой для регионов компьютерных томографов в рамках национальной программы «Здравоохранение», когда цены на закупаемые томографы вздувались в 3–5 раз по сравнению с их реальной стоимостью (90 млн рублей вместо 34). И наконец, третья сфера укоренившейся коррупции – это система налогового администрирования и особенно та её часть, которая ведает возвратом предприятиям налога на добавленную стоимость после завершения экспортных операций. Эти данные сообщил Александр Хазин – начальник ОРБ № 3 при Управлении экономической безопасности МВД России.

Наконец, в конце 2000-х годов в стране была реализована и первая СИСТЕМНАЯ антикоррупционная мера в сфере образования (пожалуй, наиболее массово коррумпированной сфере деятельности) – введён Единый Государственный Экзамен (более известный, как ЕГЭ). Дело в том, что в образовательной сфере коррупция распространилась, пожалуй, наиболее глубоко. Процесс начинался в школе, где множество учителей уже с 7–8 класса принимались более или менее нагло требовать подарков и подношений за выставление нужных итоговых оценок, продолжался в невероятно разветвлённой системе репетиторства, в которой крутились совершенно безумные деньги, и заканчивался в ВУЗах, где с некоторых пор нормой стали не только взятки за поступление, но и за сдачу текущих экзаменов и зачётов. По числу вовлечённых в коррупционные схемы людей сфера образования, пожалуй, оставила далеко позади все правоохранительные органы, включая ГАИ-ГИБДД и всю сферу госуправления. И это понятно, ведь уголовные дела заводят всё-таки на незначительное меньшинство людей (существует огромное большинство, которое за всю жизнь могло ни разу серьёзно не столкнуться с правоохранительными органами в ситуации, требующей дать взятку), а дети есть почти в каждой семье, и дать им более-менее приличное образование считают своим долгом 90 % родителей. Вы представляете, какой рынок готовых взяткодателей, которых даже не надо уговаривать, прессовать, запугивать, они сами с готовностью несут мзду в разной форме и сами ищут пути всучить её «нужным людям». Это десятки миллионов людей!