В больнице сейчас лежало шестеро моих людей. Двое были ранены при обороне Родового особняка и четверо при обороне базы. Благодаря тем самым Целителям первые двое почти здоровы, а остальные уже где-то около того. Обойдя каждого, засвидетельствовал им свою заботу, после чего направился на этаж выше, навестить Шотгана. После атаки на клуб "Ласточка" Хонда так и не вышел из комы, а я, если честно, с тех пор навещал его всего один раз. Стыдно. И страшно. Не знаю, что говорить ему, когда он очнется. Тетя Наташа мертва, закрыла своим телом, защищая его, уже тогда раненного, от осколков гранаты. А ведь там у них все к свадьбе шло… Умом понимаю, что если бы не я, то они и не встретились бы, да и бар бы у Шотгана отобрали, но не скажешь же ему это. Эх, скорей бы он в себя пришел — эта неопределенность немало нервов мне попортила. Уж лучше сразу все прояснить и во всем разобраться. А слова докторов о том, что он может и не очнуться, выкидываем нафиг.

Из палаты вышел в некотором раздрае. Постояв у двери пару секунд, встряхнулся, — нельзя поддаваться депрессии, — но, сделав пару шагов к выходу, вновь замер.

Бранд? Да ну, бред. Откуда здесь взяться псу из моего первого мира? Да и эмоции он должен испускать другие. Но как же, черт возьми, похоже на то, что я почувствовал в нашу с ним первую встречу!

Я, наверное, никогда не устану повторять, что ведьмак не эмпат. Точнее эмпат… но сильно урезанный. Наши способности не идут ни в какое сравнение со способностями ведьм. Только очень сильные чужие эмоции доступны для прочтения ведьмаку. Можно сказать, самый пик этих самых эмоций. Соответственно, и длится это недолго, а уж если ты подобное в толпе почувствовал, даже зная направление, сложно сказать, кто источник. Теперь представьте — едете вы такие с семьей по лесной дороге. Слева лес, справа лес, рядом только жена и дочь, вдруг — бац! — огромной силы тоска, обида, обреченность и ни миллиграмма злобы. Кто сможет обвинить меня, что я тогда все-таки остановился? Пес сидел на обочине, и, будучи за рулём, я на него внимания не обратил — мало ли беспризорных и откровенно диких собак? Но когда мимо его глаз проехала очередная машина… короче, я не устоял. Человек вообще к животным относится гораздо добрей, чем к собратьям, а уж если это собака… Только они могут осознавать, что их бросили, и не злиться на хозяина. Люди на такие эмоции не способны.

Почувствовав такое второй раз в жизни, да посреди больницы, где, если что, животным вообще-то находиться запрещено, я в очередной раз не удержался. Впрочем, ситуация наверняка другая, пса… ну или другое животное, сюда могли только пронести, сделать это самостоятельно — подвиг эпического масштаба, вряд ли найдется настолько умная животина. Так что, на всякий случай оглянувшись, мало ли, вдруг ошибся с направлением, направился к палате через одну от Шотгана. Еще раз оглянувшись, осторожно приоткрыл дверь.

— Оу, ну ни хрена ж себе…

Никаких животных там не было, и это удивило меня гораздо больше, чем живой Итагаки Сейджун. Последний раз я его видел на одном из этажей того небоскреба, с которого мы скинули китайских "учителей", выглядел он тогда как мертвец, коим мы его и посчитали — благо рядышком валялся его хозяин с простреленной головой. Но данный факт — ерунда по сравнению с тем, что человек тоже может фонтанировать собачьими эмоциями. Не, ну серьезно, я был свидетелем стольких возвращений с того света, что меня этим удивить сложно.

Зайдя в палату, пока на меня никто не обращает внимания, осторожно прикрыл дверь. И что же мне с тобой делать, Сейджун? Развернуться и уйти? Оно, конечно, можно и так, но сильные "ветераны" на дороге не валяются, а тут нате вам — и сильный, и бесхозный. Хотя… да не, Сверлу голову прострелили. Чудеса встречаются, но не так же часто. Главное, если Сейджун выберет своим новым хозяином меня, будет еще один преданный человек в команде. Причем преданность его не станет даже обсуждаться. Встречался я с подобными людьми. Жили они, правда, после этой встречи недолго, но с одним даже успел завести шапочное знакомство. В общем, Лесник был бы отличным приобретением, если бы не одно но — психолог из меня так себе. За счет жизненного опыта еще могу что-то, но я ж не многомудрым стариком помер, опыта того на сорок лет жизни всего. Да и опыт у Разрушителя тот еще. А Сейджун не пес, его растормошить и привязать к себе будет посложнее. Ай, да ладно, что я теряю-то, в конце концов?

— Удивил ты меня, Лесник, — произнес я, просто чтобы с чего-то начать. — Признаться, думал, что ты мертв. Наверное, и не я один.

И правда, кто еще может быть в курсе? Акеми? Что-то сомневаюсь я. Тогда бы она перевезла его куда подальше — преданные люди нужны не только мне, а Акеми девочка умная. Отдать его в мое пользование? Да вы шутите. С чего бы? Али ей не нужен еще один супер-преданный "ветеран"? Так что я, пожалуй, склоняюсь к тому, что про Сейджуна просто забыли, и здесь он оказался случайно. Посчитали мертвым и выкинули из головы, а он возьми да выживи. Если бы конфликт продолжился, про него наверняка бы поинтересовались, а так людей одолевали совсем другие проблемы. Например, чего бы ухватить побольше и подороже. Территорию получше выбить.

— Ты уже в курсе, что Сверло мертв?

Молчит. Глаза закрыты, и вроде как без сознания. Но я в монастырь уйду в тот момент, когда не смогу отличить того, кто в отключке, от того, кто притворяется. Хотя стоп, чуть фигню не ляпнул вслух. Мужик не притворяется, ему сейчас просто плевать на все. И на мои слова, и на этот мир в целом. Растормошить это тело можно, всего-то и надо начать хаять его бывшего хозяина, но отношение ко мне после этого у него будет… даже предполагать не возьмусь.

— Знаешь, — подошел я к его кровати, по дороге зацепив стул у стены. — Несколько лет назад, — сел я рядом, — у меня была собака. Породистый, сильный пес. Попал он ко мне уже будучи взрослым, и мне с трудом представляется, что там с ним произошло до меня. Когда я его нашел, он сидел на обочине дороги и ни на что не реагировал. Грязный, со свалявшейся шерстью, с опущенной мордой. Он не рычал, не гавкал, просто сидел и смотрел в землю. Если взять его за загривок и потянуть за собой, он безропотно пойдет, но стоит только отпустить, он тут же сядет и опустит морду. Абсолютная пассивность. Псу было плевать на мир, на то, что происходит вокруг, на себя самого. Знал бы ты, сколько теорий я выдвинул о его прошлом. А уж сколько мне потребовалось сил, чтобы вернуть его к жизни. Бранд… — сглотнул я ком в горле. — Самое преданное существо, которое было у меня в жизни, — после этих слов я замолчал, обводя взглядом палату. Не знаю, что еще сказать. — Я в курсе, что ты меня слышишь, но сомневаюсь, что притворяешься спящим. Скорей всего тебе просто плевать на все. Этим вы очень похожи с Брандом, когда я его нашел. Про тебя я был не в курсе, так что, можно сказать, тоже нашел. Правда, ты не пес… считай, что смотреть на потерявших волю к жизни мне просто неприятно. Прихоть. Так что давай, — поднялся я со стула, — приходи в себя. Я еще зайду, поэтому не смей на себя руки накладывать.

Кстати говоря, надеюсь, что не наложит. Буду почаще сюда наведываться, хоть и стыдно, что из-за Лесника, а не из-за Шотгана. Но в случае с последним мне стыдно еще сильней. Вот и причина навещать Хонду чаще.