убийствах тяжким грузом лег на плечи присутствующих, и они курили сигареты одну за другой, поскольку только так могли немного облегчить тревогу. Открывая вторую пачку, вице-капитан Чжен Линь жестом велел одному из детективов отчитаться о ходе следствия.

Судя по записи с камер видеонаблюдения, злоумышленники хорошо знали план торгового центра. Подозрения с сотрудников за это время успели снять – все они были непричастны. Поскольку окно, через которое злоумышленники проникли внутрь, выходило в глухой переулок, а время было позднее, свидетелей проникновения не имелось. Судя по следам отмычки, один из злоумышленников имел опыт вскрытия замков, поэтому полиция вплотную занялась предприятиями, изготавливающими и обслуживающими дверные системы.

После того как детектив закончил, Чжен Линь несколько минут сидел молча за пеленой дыма, с сигаретой, свисающей из уголка рта, и с нахмуренными бровями. Наконец он махнул рукой:

– Продолжайте опрашивать семью жертвы и коллег. Попробуйте отыскать хоть что-нибудь. Пока что, парни, это всё.

Детективы поднялись и стали выходить из конференц-зала. Фан Му и Бьян Пинь собирались последовать за ними, но Чжен Линь попросил их задержаться.

– Старина Бьян, – сказал он, протягивая капитану сигарету. – Мне нужна ваша помощь.

Бьян Пинь с Фан Му переглянулись и сели обратно на свои места.

– Какая-то чертовщина! У нас до сих пор нет зацепок по делу в лабиринте, а теперь еще и это… – Чжен Линь зажмурился и растер пальцами виски. – Что-то в последнее время в городе развелось слишком много психопатов.

Бьян Пинь рассмеялся, но Фан Му не последовал его примеру. Тирада Чжен Линя напомнила ему о том странном чувстве, которое он испытал в торговом центре: дежавю, охватившем его, пока он шел мимо стеллажей к месту преступления. Как будто какое-то воспоминание промелькнуло в мозгу, на грани сознания. Это продолжалось всего мгновение, но в схожей среде или атмосфере оно наверняка возникло бы снова, четкое и ясное, как гравировка на стальной пластине.

И вдруг он понял. Убийство в лабиринте.

Обеих жертв связали и удерживали против их воли, пока они еще были живы. От обоих тел избавились с большими сложностями и рисками. И в обоих случаях не были ясны мотивы…

– Офицер Фан, что вы думаете? – спросил Чжен Линь, прервав течение его мыслей.

– А? – Фан Му потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. – Что?

Похоже, рассеянность подчиненного разочаровала Чжен Линя, потому что тот обернулся к Бьян Пиню и повторил свой вопрос.

– Что вы думаете, капитан? Зачем понадобилось заталкивать труп жертвы в костюм гигантского медведя?

– Пока мы этого не знаем, – сказал Бьян Пинь, мрачно качая головой. – Но одно известно наверняка: преступники считали, что это необходимо. Иначе зачем столько сложностей? Проблема в том…

– В чем? – хором спросили Чжен Линь и Фан Му.

– Я бы еще понял, если б какой-то убийца в одиночку задумал и совершил нечто подобное на почве психических отклонений. Но чтобы одинаковые отклонения возникли у целой группы людей? Что-то не верится…

Бьян Пинь был прав. В психических аномалиях имеются общие тенденции, однако они проявляются в рамках одной личности. У каждого человека свой опыт – и свои психологические потребности. Не может быть, чтобы несколько человек испытывали одно и то же желание – затолкать труп внутрь гигантского плюшевого медведя и выставить его на всеобщее обозрение в витрине.

* * *

– О чем задумался? – спросил Бьян Пинь, пока они ехали в участок. – Есть за что зацепиться?

Фан Му секунду поколебался, а потом покачал головой.

Он усвоил урок с Люо Цзяхаем и собирался на этот раз держать рот на замке, пока не будет полностью уверен.

* * *

Несколько дней спустя начали поступать отчеты от тех, кто вел следствие в городе, и результаты были обескураживающими: никаких зацепок. Больше всего им мешало отсутствие выраженного мотива, без которого сложно было понять, на что обращать внимание в первую очередь. С мотивом следовало разобраться как можно скорее.

И эту задачу поручили Институту криминальной психологии.

* * *

Фан Му сидел на табурете в одной из криминалистических лабораторий. Перед ним на столе лежал окровавленный плюшевый медведь. Безголовый, он походил на выброшенную игрушку, с которой содрали шкуру.

Доктор Кай, руководитель лаборатории, объяснил, что мех на медведе был импортного производства. Игрушку полностью выпотрошили, но, судя по волокнам набивки, оставшимся внутри, она состояла из обычной синтетической ваты. Кроме того, эксперты обнаружили несколько человеческих волосков, фрагментов черепа и клеток кожи, которые сейчас изучали.

– Есть кое-что, чего я не понимаю. – Доктор Кай потыкал в шкуру медведя пальцем. – Если уж им понадобилось нарядиться медведем, то почему было не купить костюм – вроде тех, которые надевают промоутеры? Зачем возиться, вытаскивая вату из громадной плюшевой игрушки?

Фан Му успел покопаться в интернете и выяснить, что медведи этой модели были самыми распространенными на рынке и их можно было купить в любом торговом центре и даже небольшом универсальном магазине. А вот костюмы, которые используются для рекламы, шились на заказ у специализированных поставщиков. Неудивительно, что злоумышленники не стали заказывать костюм – в этом случае скрыть следы было бы куда сложнее.

– Это может означать лишь одно, – пробормотал Фан Му. – Медведь имел для них большое значение.

Он снова погрузился в раздумья о разных видах сумасшествия. И не сразу заметил, что доктор Кай вышел из лаборатории.

Взгляд профайлера был прикован к плюшевому медведю. Если преступники выставили труп на всеобщее обозрение в торговом центре, бросая полиции вызов, то зачем его надо было засовывать в медвежью шкуру? Они совершенно точно не пытались спрятать тело, так что ими двигала какая-то психологическая потребность. И эта потребность была настолько сильной, что убийцы пошли ради ее удовлетворения на серьезный риск.

Так в чем же она заключалась?

Фан Му вспомнил Мен Фанчжи. Чтобы преодолеть страх перед крысами, он решил завести кота. Однако под конец тревожность одолела Мен Фанчжи до такой степени, что он совсем потерял голову: притащил несчастное животное в душевую, заживо разорвал на части и начал пожирать. В данном случае убийцы действовали куда более расчетливо и хладнокровно: странная сцена, которую они организовали, больше походила на финальный акт какой-то церемонии или ритуала. Фан Му искренне не мог понять, ждет он следующего убийства или нет: будь это часть серии, он сумел бы провести параллели и прийти к каким-то выводам относительно темперамента убийц, их происхождения, социальных связей и, возможно, физических примет. Но по одиночному случаю сложно было выдвигать какие-либо теории.

А что, если случай… не одиночный?

Убийство в лабиринте.

Он снова испытал странное ощущение дежавю. Во многих смыслах жертвы были непохожи между собой: по