В первый раз в жизни я сплю рядом с мужчиной. И что?Ощущения, скажу прямо, не слишком приятные. Тесно, душно, к тому же все времябоюсь, что этакая туша раздавит меня, неловко повернувшись во сне. И что,спрашивается, находят в этом другие женщины? Я пихнула Карабаса кулаком в бок.Он зарычал сердито и возмущенно, как детский плюшевый медведь, но все жеподвинулся. Дышать стало немножко легче. Пахло от него приятно — чисто вымытымтелом и душистым кремом для бритья. Но какова Лидия Петровна! Старая сплетница,с чего это она взяла, что я тайно влюблена в Карабаса? Болтает невесть что, ужя-то точно знаю, что ничего этого нет и в помине. Может, она и про ЛарисуИвановну все наврала?

Подивившись, до каких пределов может доходить человеческаяфантазия, я заснула.

Утром я проснулась рано и застала на кухне Ашотика. Он былсвеж и бодр, как апрельское утро, и разбудил меня ароматом свежезаваренногокофе.

— Жэня! — проникновенно начал Ашотик. — Ты —настоящий друг. Ты мне жизнь спасла!

— Да ладно тебе, — засмущалась я, — что ясделала-то? С каждым может случиться…

Мы со вкусом выпили кофейку и съели всю ветчину и сыр, такчто Карабасу остались только каши. Это ему за вчерашнее — нечего было болтатьерунду. А ведь он, пожалуй, Лидии поверил… И что? Сначала, небось, и вниманияне обратил — подумаешь, какая-то серая мышь в него влюблена! А зато потом,когда припекло, сразу вспомнил, в чьем шкафу можно спрятаться. Нахально таксебя вел, был уверен, что я его не прогоню и не выдам! Пожалеть, говорит, менянадо… Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву!

Открылась дверь кухни, и на пороге появилась заспаннаяблондинка Анюта. Волосы ее были всклокочены, как стог сена после грозы, подглазом чернел здоровенный синяк, при ближайшем рассмотрении оказавшийсяразмазанной тушью.

— Вы чего это здесь? — хмуро спросила она,подозрительно приглядываясь ко мне.

И что вы думаете? Пока мы с Ашотом пили кофе и тихонькоразговаривали, этот соня Карабас лежал, как бревно, даже не повернулся. Но кактолько на кухне появилась Анюта, он тут же сел в кресле, и в глазах его не былоничего сонного. Этими самыми глазами он оживленно уставился на блондинку,однако интерес тут же потух, поскольку бюст немыслимого размера имел место, новсе остальное выглядело довольно потасканным после бурной ночи.

Ашот прикрикнул на Анюту, чтобы быстрее собиралась, емуждать некогда. Я тоже вспомнила, что являюсь самостоятельной трудящейсяженщиной, наскоро произвела все обязательные утренние процедуры и упорхнула,строго наказав Карабасу убраться на кухне и починить кровать, а то мне с Генкойвовек не расплатиться. Он поглядел мне в глаза и решил не спорить.

По дороге я заскочила в магазин и купила коробку пирожных состранным названием «Муравейник». Не знаю, при чем тут муравьи, но это былочто-то очень сладкое с вареной сгущенкой. Сама я сладкое не очень люблю,«муравейники» мне были нужны для Стасика Творогова — нашего местногокомпьютерного гения. Потому что, едучи в метро, я мысленно набросала краткийплан своего собственного расследования убийства Меликханова.

Антон Степанович не снабдил меня полезными сведениями —сказал только, что Меликханов до отъезда в Москву работал в фирме «Посейдон». Ивсе. Прошло два года, и вполне возможно, что фирма еще функционирует. Сталобыть, для начала мне нужно выяснить, жива ли фирма и где она находится. А потомехать туда и определяться на месте, полагаясь на свою интуицию. Рассчитывать ямогу только на себя: Карабас выбыл из игры, довериться кому-то на работе я немогу — та же Лидия тут же разнесет по всему банку, да еще и от себя прибавит,чего не было. А уж если Лариса Ивановна пронюхает, что я имею какое-тоотношение к исчезновению Антона Степановича, то просто укусит меня, пропитаетядом и оставит умирать мучительной смертью. Казалось бы, чего проще — поглядетьбазу данных. Но я не хотела делать это со своего компьютера, потому что ЛарисаИвановна очень хитрая, запросто может проверить мой компьютер и выяснить,какими вопросами я интересовалась. А ведь она наверняка в курсе, что раньшеМеликханов работал в «Посейдоне», уж она-то подстраховалась и все выяснила пробудущего начальника. Да только зря все это оказалось…

Я задумалась и возле самой двери налетела на невысокогомолодого человека — румяного и синеглазого. Он не успел вовремя отскочить всторону, поскольку задумчиво задрал голову и любовался стенкой здания.

— Простите! — одновременно сказали мы, и онпросветлел лицом:

— Евгения Николаевна! Что это вы сегодня так поздно?Опаздываете… нехорошо…

— А вам-то какое дело? — нелюбезно буркнулая. — И без вас найдется кому мне на вид поставить!

— Что-то вы сегодня слишком агрессивная, —улыбнулся майор, — не выспались? А я, собственно, хотел у васспросить… — Он снова задрал голову и приглашающе махнул рукой, — незнаете ли, откуда вон там, на стенке, взялось это светлое пятно?

Действительно, прямо над окнами нашей переговорной каменнаястена была гораздо чище, чем вокруг. Я-то сразу поняла почему — ведь именно тамвисела строительная люлька в тот самый день, когда убили нашего шефа. И человекв люльке старательно мыл стену, вот она и чистая.

— Понятия не имею. — Я пожала плечами и попыталасьобойти майора Синицына.

Однако он мне этого не позволил.

— Кое-кто из сотрудников, — вкрадчивым голосомзаговорил он, заступив дорогу, — видел на стене дома строительную люльку.И в ней человека.

— Да… — я опустила глаза, — кажется, яприпоминаю, я тоже видела, но не связала эти два события…

— Почему же вы мне не сказали? Человек, сидящий влюльке, мог видеть то, что творилось в комнате.

— Я же не знала, что люлька находится перед окномпереговорной! — Я сделала жалкую попытку оправдаться. — И вообще, выже все равно об этом узнали, обошлись без моей помощи! Я ведь не единственныйсвидетель, у вас есть еще… кое-кто, как вы выразились.

Он поглядел недоверчиво и сказал:

— Напрасно вы не хотите со мной сотрудничать. Вы —умная и наблюдательная, могли бы помочь следствию…

— Вот если бы я была кудрявой блондинкой с голубымиглазами, — в сердцах начала я, — тогда вы бы не сомневались, что яничего не соображаю, а поскольку внешность у меня не очень, то все почему-тосчитают меня умной!

— И вовсе нет! То есть я хотел сказать — да! —смешался Синицын. — Вы, конечно, умная и наблюдательная, но внешность вашамне нравится…

— Да ну? — Я улыбнулась, а майор покраснел. —Так что там с люлькой, вы нашли этого человека?

Спросила я просто так, для разговора, но майор все понялбуквально.

— Понимаете… — Он отвел меня в сторонку. —Ваш завхоз клянется, что никого не нанимал. Местная и районная администрациятоже не в курсе, по плану никаких работ по очистке и реставрации фасадов в этомквартале не предусмотрено и денег на это из муниципального бюджета не отпущено.А вы же понимаете — кто будет в наше время работать без денег? Да и в любоедругое тоже. Так что все это очень подозрительно…