командования усмотрели политический характер и немедленно сообщили в Центробалт. Мы решили наложить запрет на приказ командования. Но для этого нужно было заручиться поддержкой широкой матросской общественности. Пригласили представителей 37 судовых комитетов обменяться мнениями. А к Вердеревскому направили нескольких членов Центробалта с просьбой разъяснить смысл отданного приказа».

В целом, несмотря на бушевавшие во время съезда страсти, Центробалту удалось решить все свои вопросы и стать не только рупором, но и фактически руководящим органом Балтийского флота. При этом противоречия между правительством и матросами-балтийцами, которые пытались устранить на съезде, еще больше обострились до уровня открытой конфронтации.

Глава шестая

БАЛТИЙЦЫ ВЫХОДЯТ ИЗ ПОДЧИНЕНИЯ

В июне 1917 года на I Всероссийском съезде Советов был создан высший представительный орган военных моряков—Центральный исполнительный комитет военного флота (Центрофлот) — из делегатов -— представителей флотов и флотилий, как высшая инстанция Черноморского и Балтийского флотов, Сибирской и Северной флотилий. При этом по своему политическому влиянию Центральные комитеты Черноморского флота и флотилий не могли идти ни в какое сравнение по своему влиянию и авторитету с Центробалтом. Если на флотилии Северного Ледовитого океана (Целедфлот) и в Мурманском отряде судов (Центромур) этой флотилии комитеты были еще достаточно активны, то на Каспийской военной флотилии (Центрокаспий) или на Черноморском флоте (ЦКЧФ) они проявили себя в 1917 году очень слабо, тем более что ЦКЧФ был создан вообще только 30 августа.

При этом выборы в Центрофлот были проведены так, что в составе Центрофлота преобладали матросы, сторонники левых эсеров и меньшевиков. Поэтому большинство в Центрофлоте получили эсеры и меньшевики, председателем был избран правый эсер М.Н. Абрамов. В Центрофлот попали матросы-большевики Н.Г. Маркин, Н.А. Пожаров, И.Д. Сладков, В.Ф. Полухин, Е.И. Вишневский и А.С. Штарев, однако они имели там минимальное влияние. Вполне естественно, что Центрофлот сразу же начал под держать мероприятия Временного правительства и проводить его политику. Заметим, что Центрофлот сразу же «показал зубы» и отказался утвердить устав Центробалта.

Впрочем, Центробалт подчиняться Центрофлоту и не собирался. Из воспоминаний Н.А. Ховрина: «Вскоре нам пришлось столкнуться с новой флотской организацией, возникшей в Петрограде, — с так называемым Центрофлотом. Костяком этой организации послужила морская секция при Петроградском Совете, состоявшая почти целиком из соглашателей. В состав Центрофлота вошли также моряки, избранные от флотов и флотилий на I Всероссийский съезд Советов. Новый орган с самого начала заявил о безоговорочной поддержке Временного правительства. Его линию определяли эсеры и меньшевики. Были в Центрофлоте и несколько большевиков, в частности мой старый товарищ Василий Марусев, кронштадтец Николай Маркин, наш центробалтовец Андрей Штарев. Но они находились в меньшинстве и не могли влиять на решения. Центрофлот с самого начала претендовал на роль руководителя всех флотских организаций, пытался стать чем-то вроде третейского судьи в спорах между матросскими комитетами и представителями командования флотов. Правительство поддерживало Центрофлот, видя в нем верного помощника. Но Центробалт не собирался слепо подчиняться решениям соглашательской организации. В нашем уставе был пункт, позволявший отклонять антидемократические постановления Центрофлота. В окончательной редакции он выглядел так: “ЦКБФ проводит в жизнь все постановления, приказания и решения, касающиеся жизни флота, которые будут исходить из существующей центральной государственной власти и Центрофлота, согласуясь с положением флота”. Последние три слова и позволяли нам быть хозяевами положения. Такая формулировка давала возможность брать под контроль любое распоряжение властей, принимать или отклонять его. И этим мы пользовались в полной мере».

Созданием лишь Центрофлота Временное правительство не ограничилось. Почти одновременно с проведением 1-го съезда моряков Балтийского флота была образована оппозиционная общественная организация — Союз офицеров, врачей и чиновников (Промор). Возглавили Промор весьма авторитетные на Балтике командир линкора «Севастополь» капитан 1-го ранга фон П.В. Вилькен и капитан 2-го ранга Г.К. Граф. Новый союз сразу нашел полное взаимопонимание с Центрофлотом, и выступил в оппозицию к Центробалту, хотя и с определенной осторожностью. Разумеется, противостояние этим не закончилось.

К июню каждый корабль, каждая береговая часть Балтийского флота фактически превратились в самостоятельные вечевые республики, жившие по своим законам и своим понятиям. При этом на каждом корабле господствовали свои интересы и пререгативы, которые порой буквально противоречили прегегативам команды соседнего корабля. Так, на линкоре «Петропавловск», где преобладали анархисты, в июне вынесли на митинге резолюцию с ультиматумом Временному правительству: «В 24 часа убрать из его состава десять министров-капиталистов». Ни больше и ни меньше! В противном случае матросы грозили подойти к Петрограду и подвергнуть его... обстрелу из орудий главного калибра. При этом «Петропавловск» призывал весь остальной флот последовать его примеру. На линкоре «Слава» в те же дни также произошел инцидент, но совсем иного рода. Команда линкора наотрез отказалась вести корабль в Рижский залив для участия в боевых действиях. Линкоровцы привыкли митинговать и не желали воевать.

Трудно объяснить почему, но в отличие от подавляющего количества матросов и, в первую очередь, от кронштадцев, команда крейсера «Адмирал Макаров» на протяжении всего дооктябрьского периода занимала, в отличие от той же «Славы», последовательную оборонческую позицию и требовала довести войну до победного конца. При этом, сколько к «макаровцам» ни приезжало всевозможных партийных агитаторов, представителей Центробалта и других корабельных комитетов, команда крейсера упорно стояла на своем.

4 июня 1917 года команда крейсера «Адмирал Макаров» приняла фактическую антицентробалтовскую «оборонческую» резолюцию. «Макаровцы» призвали флот к единению, под началом командующего, и прекратить провоцируемый Центробалтом разброд. 21 июня 1917 года команда крейсера снова выступила против Центробалта, потребовав отменить присвоенное им себе право отзыва команд матросов-добровольцев, командированных в части армии. В нем говорилось, в частности: обращаясь к действовавшим на фронте в ударных группах товарищам, команда крейсера призывала их выполнить свой долг перед родиной. “Мы же поддержим вас с моря и работу за вас на корабле выполним сами. “Макаров” всегда будет там, где надо ценой жизни защитить отечество».

А чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, что команда крейсера готова защищать Отечество до конца, 21 июня «Адмирал Макаров» был объявлен «кораблем смерти» и помимо Андреевского флага на нем стали поднимать черный флаг с адамовой головой и костями, весьма напоминавший классический пиратский «Веселый Роджер». Так 21 июня команда крейсера «Адмирал Макаров» приняла «оборонческую» резолюцию и объявила крейсер «кораблем смерти». В те же дни был сформирован и знаменитый впоследствии Ревельский батальон смерти. Его организовал и взял под свою команду известный храбрец капитан 2-го ранга П.О. Шишко. Ревельцы, так же как и «макаровцы», единодушно выступали за войну до победного конца и грозились прийти и навести порядок в Центробалте.

В