Я тужилась, пытаясь расстегнуть подпруги на брюхе Бри. Поддала коленкой ей под живот и дернула ремень. Ага, вышло! Это я стала сильнее, или Бри к вечеру сдулась? Буду считать, что первое.

Через пятнадцать минут Прибой и остальные уже хрупали в денниках сеном, и только моя калечная сиротинушка торчала, необихоженная, в проходе конюшни.

— Ну, что встала? — с тоской посмотрела я на понурившуюся кобылу. — Вот смотри — есть два места — через проход от Прибоя, в торце, или рядом с ним, — открыла двери обоих денников. — Выбирай! А то так и будешь ночевать в коридоре!

Драконица шумно выдохнула воздух и заковыляла в торец, ко мне. Заглянула в правый денник, потом в левый, отделенный от вороного дощатой перегородкой. Выбрала левый, зашла, понюхала утлы и, развернувшись, встала головой к проходу.

Похоже, она действительно понимает речь!

— Молодец! Сейчас покормлю тебя и разотру. Подожди.

Всё же она попыталась цапнуть меня за плечо. Но, по-моему, это было уже не по злости, а из принципа.

Кстати, деньги за Драконицу я вернула Россу на первом же привале. Тот кивнул и взял. Спросил, отдать ли мне расписку? Я попросила её сохранить.

А вот теперь вставал вопрос о содержании — уже выяснилось, что оголодавшая тощая буланая может сожрать в день шесть мерок овса, не крякнув. И сена, сколько дадут. О морковках, сахаре и хлебе уж не говорю. И школа кормить эту лошадь не обязана — потому как данная коза безрогая не школьная, а лично моя. По логике, это я должна ещё приплачивать за место в конюшне. И компенсировать траты на овес, сено, опилки на полу в деннике и всё прочее, кобыле потребное.

«Ас, сколько ты платишь за постой и прокорм Прибоя?»

«Ползолотого в месяц».

Упс. Я зарабатываю меньше, чем жрёт моя лошадь. И что делать?

«Что ты дергаешься? Забыла, что ты — герцогиня? — в ментальном голосе Аса звучала улыбка. — Уже в этом месяце на твой счет упадет сотня золотых. А со следующего их будет триста…»

Что я дергаюсь? Просто. Герцогиней я себя так и не почувствовала. Тому, что Аскани — мой троюродный брат, я была искренне рада. А вот то, что я отняла у него право зваться герцогом Сайгирн, не менее искренне расстраивало и представлялось совершенно неправильным. У меня так и осталось четкое ощущение, что ни к самому герцогству, ни к титулу, ни к этим непонятным деньгам я отношения не имею. И взять из них хоть медяк — вроде как украсть.

Значит, мне нужно найти самой какой-то способ зарабатывать больше… чтобы хватило и на тетради с чулками, и на содержание этой вредины в одном белом носке. Ой, кстати, копыто-то надо бы дегтем помазать!

Развесила по вбитым в доску гвоздям вымытые в ведре трензеля, выплеснула на улицу грязную воду и пошла к шкафчику за банкой с дегтем. Вот за то, что вредная, намажу ей все четыре ноги!

Ас, закончивший набивать ясли сеном и расправлять потники поверх седел, шагнул мне наперерез:

«Значит, те деньги ты трогать не хочешь?»

«Нет. Кажется, что возьму, — и они свяжут меня по рукам и ногам…» — вздохнула я.

«А если я предложу тебе оплатить содержание буланой из своих личных средств, как маленький подарок моей невесте?»

«Ответ ты знаешь, — потупилась. — Я к тебе очень хорошо отношусь, но на шею не сяду. И подарков брать не стану, не настаивай».

Ас покачал головой: «Ты горда до такой степени, что мне страшно…»

Не горда. Просто большую часть жизни мне ежедневно с утра до вечера тесали кол на голове, как меня осчастливили и как я должна быть безмерно благодарна за то, что меня подобрали и пригрели, за то, что мне дали, тыкали в нос, сколько стоили те корки, которые я съела, и та рвань, что на мне надета, и не уставали повторять, в каком я неоплатном долгу перед моими благодетелями… И я поняла: если хочешь оставаться свободной — не бери ничего, без чего можешь обойтись. И вообще не бери. Иначе придется отдать взамен сторицей.

Что я могу дать Аскани? Только себя саму… Но готова ли я к этому на его условиях? То есть хочу ли я выйти замуж за него через пять-шесть лет? Прожить всю жизнь в северном замке на слиянии двух рек, лежать с ним каждую ночь в постели как женщина с мужчиной, рожать ему детей… Ведь по-прежнему нет. Не хочу ни за кого. Замужество кажется мне ловушкой. Пожизненной. Так как могу я что-то взять, если не уверена, смогу ли вернуть долг?

А деньги герцогства? Какая из меня наследница? Чем я способна осчастливить своих подданных? Да ничем — ибо пока ничего полезного не знаю и не умею. И — большой вопрос — хочу ли я сама сидеть год за годом в замке Сайгирн и следить за тем, как зима сменяет лето, как растут молочные стада и стригут овец… Правильный ответ — тоже нет. На сельское хозяйство, причем крупным планом, я уже успела наглядеться на всю оставшуюся жизнь. Отказаться от магии, от драконьей сути, от ветра в крыльях и странствий без возврата ради строительства дамб или повышения куриной яйценоскости? Ведь то, что я нашлась — это случайность, стечение обстоятельств. А вот Аскани рождён для того, чтобы править этим краем. Он рос с сознанием своей миссии, учился, стремился, пошел наперекор судьбе и рискнул жизнью, чтобы сохранить право наследования. Как я могу перебежать ему дорогу? Вот и выходит, что к этим деньгам я отношения не имею и брать их не вправе.

Значит, надо думать, как выкручиваться самой.

Сейчас немного времени и небольшой запас денег у меня есть. И к началу года ничего, кроме тетрадей, покупать вроде бы не нужно. Росс сказал, что у Элии будет выбор — работать у кастелянши или на кухне, по три серебряника в неделю. Оба места она не займет. То есть я могу претендовать на второе, свободное. Причем, если делать свой объем работы при помощи магии, это и времени много брать не будет. Ну вот, сообразила вроде.

А дальше поглядим.

На верхнем этаже общежития было пусто. Ну, ещё бы — до занятий целых три недели, куда спешить-то? Затащила в комнату сумку, кинула её на кровать Бри. Зажгла светлячок — ну вот почему у меня вечно выходит только болотный? М-да — трехмесячная пыль в зеленом свете — радующее глаз зрелище. Надо будет завтра прибраться.

«Можно к тебе подняться?» — пришла снизу мысль Аскани.

«Нет. Я в душ и спать… Давай до завтра!»

«Ладно… Спокойной ночи…»

И чего недоволен? Мало по дороге нагляделся?

Вообще-то, когда я забралась в кровать, то поняла, что мне его тоже не хватает. Но ему я этого не скажу. Хватит того, что в замке Сайгирн все, от конюхов до лорда Бараки убеждены, что я сплю с юным герцогом. Такой славы здесь, в школе, я всяко не хотела. Одно дело ходить днём, взявшись за руки, а другое — ночевать в одной кровати за запертой дверью. И позволить Асу спать рядом — означает отрезать себе все пути назад: вся школа будет уверена, что я — его любовница. И когда я приду в Академию — эта слава последует за мной.

Я не рассчитывала увидеть во сне Шона, но неожиданно он появился.