– Прямо как по заказу, – усмехнулся старик. – Пошли.

– Подожди, дедушка! – Сэнсэй придержал медвежатника, бесшумно вышел в коридор. Тенью скользнул вдоль стены, потом стремительно поднялся по лестнице на второй этаж.

– Теперь мой выход, – сказал Гном, еще дальше отодвигая старика. Огромный, как медведь, верзила преобразился, двумя короткими перебежками достиг лестницы. Укрывшись за тумбой, встал на колено, уперев приклад в плечо, махнул левой рукой.

– Пошли, Палыч, – Пистон с саквояжем двинулся в коридор, старик быстро семенил следом. Бодун, прикрыв дверь, не спеша, снова шел замыкающим.

На втором этаже Палычу опять пришлось вскрыть пару дверей, прежде чем добрались до сейфа. Огромный черный бронированный квадрат излучал невидимую всем, кроме Палыча, притягательную силу. Старик подошел к сейфу, погладил шершавые стены и тихо произнес:

– Ну, здравствуй, друг ситный! Никогда бы не подумал, что так подфартит.

Склонившись над замками, медвежатник долго их изучал, приглядывался, светил в замочные скважины маленьким, как карандаш, портативным фонариком. Разложил на чистом носовом платке несколько отмычек, крючков, сверл – длинные блестящие инструменты, похожие на медицинские. В этот момент старик напоминал религиозного фанатика, исполняющего обряд моления. Молодые налетчики смотрели на него с нескрываемой иронией.

Закончив все приготовления, Дмитрий Павлович обратился к Пистону:

– Давай, Витек, нажимай нужные кнопки.

Савченко сперва запустил руку за сейф и отключил сигнализацию, затем закатал рукав на левой руке – с тыльной стороны запястья карандашом было написано семь цифр. Два дня скрытая видеокамера снимала момент открывания сейфа, с того самого времени молодой член команды носил на своей руке цифровую комбинацию.

Пистон почти неуловимо защелкал пальцами по клавишам кодового блокиратора, и тут же зажглась зеленая лампочка – механические замки были разблокированы.

– Вот и славненько! – старик радостно потер руки, затянутые в резину медицинских перчаток. Но прежде чем заняться сейфом, обратился к своим подельникам: – Ну-ка, сынки, идите в смежный кабинет, медвежатник не работает под чужим присмотром.

– А как же преемственность поколений? – усмехнулся Сэнсэй.

– Если вас это интересует по-настоящему, поговорим после, – произнес Палыч выпроваживая молодежь из комнаты.

– Вот старый прохиндей, – недовольно буркнул Гном.

– Обычные воровские прибамбахи, – ответил Бодун, поправляя на плече автомат, добавил: – Пока дед вскрывает рундук, надо поглядывать за охраной.

– Да что там будет, – отмахнулся Гном, – народ гуляет вовсю. Слышишь, как разошлись.

На первом этаже по-прежнему ревела музыка, оттуда доносились радостные крики.

Николай Бурец, долговязый тридцатилетний балбес, отсидел за злостное хулиганство четыре года. Освободившись из колонии, больше года промышлял временными заработками в соседнем с домом гастрономе, там же и отоваривался, тратя основную долю заработка на выпивку. Может, так бы и спился. Но судьба совершила крутой поворот в жизни бывшего хулигана. Бурца взяли в бригаду Валета по протекции бывших зоновских корешей. Суслов оглядел новобранца, потом поставил условие: Николай должен закодироваться от алкогольной зависимости. Бригадир даже готов был субсидировать это мероприятие. Бурец дал согласие, и через два дня ему вшили «торпеду». С тех пор его жизнь стала понемногу налаживаться, хоть и входил он в самое низовое звено «быков», которые при разных мероприятиях исполняли роль «шестерок» – от охраны дач до загона зверей на охоте. Все-таки заработок стабильный, и если не тратить деньги на водку, кое-что удавалось отложить.

Месяц назад нескольких таких же бойцов, как Николай, отправили в Одинцово охранять какую-то замученную фирму «Колос». Выдали фальшивое разрешение на ношение оружия, и потекли дни новой службы: сутки в офисе сидишь с пистолетом, еще сутки в двух кварталах от фирмы харю давишь в группе поддержки на квартире, а потом еще двое дома, предоставлен сам себе. Такая жизнь Николаю нравилась, вот только не знал, сколько это счастье продлится.

Коллектив в смене тоже подобрался свой, все судимые, хлебнувшие за решеткой не один фунт лиха. Правда, начальник смены хоть по замашкам выходил явно блатным, но человеком был новым. Его идею отметить первый совместный месяц братва приняла с восторгом, кроме Бурца, но он своего мнения не высказывал. Время давно перевалило на третий час ночи, гуляющая братва начала понемногу утомляться, девицы еще резвились, танцуя голышом на столе. Наблюдая трезвыми глазами за гульбищем, Николай почувствовал теплую волну сонливости. Широко зевнув, Бурец поправил кобуру с пистолетом и сказал громко, стараясь перекричать грохот магнитофона:

– Пойду прогуляюсь.

– Давай-давай, – благосклонно кивнул Зуб.

Обычно охранники проверяли помещения офиса в конце рабочего дня, когда руководство его покидало. И утром, когда менялись сменой.

Выйдя в коридор, Бурец потянулся за сигаретами, но курить что-то не хотелось, во рту пересохло, а в желудке была странная пустота. Хмыкнув, охранник не спеша двинулся по слабо освещенному коридору из конца в конец. Николай остановился возле лестницы, постоял в раздумье. Возвращаться в разгульный кабинет начальника смены не хотелось, а внутренний голос, которого до сих пор Бурец никогда не слышал, рекомендовал не подниматься наверх. Но, наплевав на предрассудки, охранник двинулся к лестнице.

На втором этаже тоже было все по-прежнему, только… только дверь в кабинет генерального директора была приоткрыта. Этого не могло быть, вечером Бурец лично проверял все помещения офиса.

Сердце радостно и в то же время тревожно забилось. Но азарт охотника и желание выделиться из общей толпы пересиливал страх перед неизвестностью. Вытащив пистолет, Николай снял его с предохранителя. Приблизившись к двери, потянул ее на себя. В открывшемся проеме он увидел группу людей в соседней комнате, они стояли над распахнутым сейфом.

– Не двигаться, стреляю! – не своим голосом закричал Бурец, вскинув руку с пистолетом.

– Готово, – проговорил Палыч, открыв дверь в смежную комнату. Огромный, как тяжелый танк, сейф, считавшийся непобедимым, сейчас стоял поверженный, с распахнутыми створками дверей, выставив на обозрение свое содержимое. Почти все пространство сейфа было заложено большими банковскими сумками. Их было много, очень много, как шпрот в консервной банке.

– Твою мать, – не удержался от комментария Гном, – неужели это бабки?

– Сейчас проверим. – Сэнсэй подхватил одну из верхних сумок и, сорвав пломбу, раскрыл сумку. Внутри лежали тугие пачки со стодолларовыми банкнотами.

– В других сумках, я думаю, то же самое. Здесь нас явно не ждали.

– А что тут? – спросил Пистон, показывая пальцем на небольшой, встроенный под самым потолком сейф с механическим кодовым замком.