6. Одно из необыкновенно «восхитительных» свойств глобального времени-движения-изменения нашего любимого Мироздания заключается в том, что, создав нечто, оно тут же начинает его разрушать. О чём это говорит? О бесцельности и бессмысленности? Или о целенаправленности и мудрости?

7. В связи с тем, что глобальное время-движение-изменение, возможно, не всякий раз приблизительно или точно детерминировано законами Мироздания, совершенно непонятно больше по случайности или больше по детерминированности (начиная с чудесного появления глобального времени-движения-изменения) ваза из тёмно-синего (с белым) стекла врезалась Луцию в переносицу.

18

Когда я с малышами подошёл к детским горкам в парке, там никого не было. Погода была замечательная. Какой-то могучий скульптор таким образом расположил облака на небесной тверди, что виделись там снеговые заносы, рябь и волны сугробов, словно в тундре. Так и хотелось прокатиться на лыжах по небесам. От этой замечательной обстановки мне захотелось сказать что-то хорошее о себе, и я начал это делать, рассказывая крохам о своей нынешней известности в мире, благодаря совсем недавно, буквально несколько мгновений тому вперёд, изданной книге, о контейнерах с письмами восхищённых ею народов… Маленькие ЭТИ слушали меня, открыв рты.

– Саба, – вдруг спросила Эльчулька, вытряхивая песок из розовой туфельки Тальчульки, – если ты такой знаменитый, то почему же тебе никто не звонит?

Надо отдать мне должное: я запнулся лишь на пятнадцать с половиной минут, после чего ничтоже сумняшеся заявил:

– Звонят моему секретарю, ну этому…

Слава Богу, что в это время подошла девочка-соседка со своими родителями и младенцем-братиком, и мы, то есть я и вся самостоятельно передвигающаяся малышня, начали играть в замечательную игру с очень сложными правилами, где я был сторожем. Девчонки с мальчишкой Итайкой взбегали по ступенькам на жёлто-красную, с крышей в виде головы дракона, горку и съезжали-скользили внутри трубы вниз, где я, сторож, стоя у отверстия трубы, должен был их ловить, но никогда не поймать. Когда же я имел право их всё же изловить, то они, взбежав по ступенькам горки, кричали:

– Закрыто, и нельзя, и мы здесь, – и я терял это право… На сто седьмом круге я понял, наконец, во всей их глубине, правила этой игры…

Кстати, с превеликим смакованием ещё раз напоминаю, что «саба» на иврите значит – дедушка.

19

Однако в те далёкие дни случилось в Ушалаиме непредвиденное. И хотя не получал префект Удеи письма начальника преторианцев, всё же недолюбливал он, кабы не молвить хуже, народ врейский. И решил, якобы для славы императора, а на самом деле, лишь для огорчения народа, выставить во дворце прежнего царя удейского золотые щиты с надписью в честь божественного принцепса. Действо такое оскорбляло древние удейские обычаи, и стали просить префекта наиболее ретивые из удеев убрать щиты из дворца. Только же человек этот был от природы жесток, и стал он упорствовать на своём, лелея коварный замысел. Тогда поднялся среди части удеев великий крик:

– Не поднимай мятеж, не затевай войну, не погуби мира!

Но раздражённый и гневливый префект того лишь ждал, смутьянов переодетых подсылая, дабы разогреть толпу. И тогда поднялся великий мятеж, что подавлен был с ужасающей и бессмысленной жестокостью. Многие праведные удеи были изгнаны в то время за пределы империи, начав своё безмерно долгое и мучительное скитание по миру. В галуте, вдали от родины, вдали от стен Ушалаима. Оставшиеся же не смолчали и послали слёзное письмо императору, но уже умер прежний и взошёл новый принцепс. И даром что наместником Сирийским был сменён префект, и были убраны щиты из дворца царёва – в наказание за мятеж неизменен остался запрет на возвращение изгнанных, и сие под страхом смерти. Жестокий же прежний префект был отослан в Рим, где, сказывают, покончил собой, и были сложности с его телом, ибо реки не принимали труп…

20

Прошло две тысячи лет…

Боже мой, с какой неутомимой и беспощадной «ленью или быстротой» меняется всё вокруг!..

Кажется, вот только что Луций спал с Леей и подслушивал Великий Инедрион… И вот уже нет Луция… И нет Римской империи… Нет получившего статус святого за развитие удаизма Гидона… Вознёсся на огненной колеснице в небеса и так и не вернулся hАшуа… А потомки тех самых варваров, которых он когда-то усыпил, приняли верианство, хитроумное сплетение удаизма, эметизма и их толкований, расселившись по всем частям бывшей империи… И на месте Удеи на карте мира давно обозначено огромное, по большей части верианское, государство Верисея с почти миллиардным врейским населением…

Уже была Первая мировая, и есть чем прикончить Землю во Второй мировой… А Леольh Фраh совсем недавно завершил свою службу в армии, прибыв в качестве молодого специалиста на Сомнамбыльский химический комбинат…

Хватит! Достаточно! Плавно отпускаем педаль акселератора времени… Ritmo lento… И настороженно вглядываемся в теперь не так озверело мелькающие фреймы клипа нашей длительности…

Что это там тарахтит и подпрыгивает на ухабах, как консервная банка, привязанная к хвосту кота?.. Отвечаю. Это сомнамбыльский рейсовый автобус… Что?.. Нет, не очень набитый телами. Всё-таки сейчас не час пик… А с чего это вдруг на нём решил прокатиться Василий Андреевич? Что, или автомобиля своего нет?.. У военпреда-то?.. Да так, ни с хрена собачьего: захотелось…

Василий Андреевич смотрел на молодого, маленького роста, худенького парня с красивым, черноброво-грустным лицом, стоявшего у грязно-бежевой автобусной двери. Затем он перевёл взгляд на высоченную, длинноногую девицу в красном берете, которой парень был по плечо, и задумался:

– Неужели Он там и впрямь в кости играет? Швыряет кубики как ни попадя. Ну на хрена этой девке такой рост? А парню был бы в самый раз. И лицо весёлым, может, стало бы… Так задумано или так получилось?.. А если ни то, ни другое?.. И нет Его… Просто сами по себе варианты перебираются… Брр!.. Страшно!.. Ёш твою!.. Мне ж сходить!..

Василий Андреевич быстро вскочил и выпрыгнул из автобуса, сбив при этом с ног какого-то человека, выпрыгнувшего ранее оттуда же.

Поверженный показался знакомым. Присмотревшись к одетому в чёрное пальто силуэту поднимавшегося, Василий Андреевич ахнул:

– Мать твою!.. Леольh!

– Нежидов!

– Как тебя сюда-то занесло?!

– По распределению. А тебя? Ведь перед моим отъездом в Град ты в части ещё был.

– Быстро дело делается – не скоро сказка сказывается. По перераспределению. Я, с позволения сказать, по специальности тоже на «е» называюсь.

– То есть?

– Едрёна-вошь-химик. Кореш из министерства предложил военпредом на комбинат. Долго не думал.

Тут хоть и АЭС рядом, но не такой колотун, как в тундре. Да и женщин, между нами будь сказано, поболе. Вон, какие девочки в автобусах разъезжают, видел?