– Тетя Роза, но есть же врачи, которые умеют лечить, – как-то сказала я.

– Ой, к ним только попади, не выйдешь. Вот я со своими болячками уже сроднилась, договорилась. С ногой своей больной разговариваю, убеждаю ее сегодня не так сильно ныть. Она меня слушается. А если в больницу попаду, так и не выйду. Залечат до смерти, – ответила сторожиха.

– Но есть ведь хорошие врачи? Как хорошие и плохие воспитательницы? Даже мамы бывают хорошими и плохими, – настаивала я.

– Бывает, Ритуля. Все бывает. Когда деньги есть. А если нет, так ложись и помирай.

К тете Розе я стала заходить каждый вечер. Она меня ждала. Сторожиха плохо видела, и я капала ей в рюмку капли – сорок капель из одной бутылочки, тридцать из другой. Потом заваривала крепкий чай. Тетя Роза выпивала и выдыхала с облегчением.

– Спасибо, что зашла, детка, – говорила тетя Роза, хотя это я должна была ее благодарить за то, что пускала меня в сторожку, – мне сразу спокойнее. Если что – зови Свету, хорошо? Только ее. Больше никого. А то лишат меня этой сторожки, куда я пойду? Мне одна дорога – на кладбище.

Я обещала, но не понимала, почему тетя Роза говорит «если что». «Если что» случилось, когда я вдруг услышала лай Фили. Я уже рассказывала, что наш с тетей Розой пес не умел лаять. Ни разу я не слышала, чтобы он на кого-нибудь гавкнул. Мог рычать, но не злобно, а смешно. Я сидела в группе и услышала собачий лай. Сначала подумала, что это бездомные собаки у помойки – они всегда всех облаивали. Но до помойки далеко, а собака лаяла совсем рядом. До прогулки оставался еще целый час. Я не знала, что делать. Лаять мог только Филя, который лаять не умел. Я подошла к Зинаиде Петровне и попросилась сходить на кухню – помочь тете Свете. Соврала, что повариха сама просила меня подняться – разложить булочки к полднику.

– Иди, – ответила Зинаида Петровна.

Я добежала до кухни.

– Ты чего здесь? – удивилась тетя Света.

– Опять пришла еду клянчить. Сколько ни дай, все мало. Солитер у нее живет, точно! Или глисты! – Люська скорчила недовольную гримасу.

– Рот свой закрой, – рявкнула на нее повариха.

– Скажите Зинаиде Петровне, что вы меня сами позвали, – начала тараторить я. – Там Филя лает, хотя он не умеет. Никогда раньше не лаял. Я слышала из окна. Тетя Роза. Филя не умел лаять.

– Так, успокойся. – Повариха дала мне воды и заставила выпить. – Рассказывай спокойно, по порядку.

– Тетя Роза сказала, что «если что», вам сказать, больше никому. Я ей каждый день капли капала, но лучше не становилось. Зинаиде Петровне я соврала, что вы меня сами вызвали. Филя лает. Он не умеет, вы же знаете. Значит, что-то случилось, он бы не стал просто так лаять. Надо к тете Розе сходить, проверить. А у нас прогулка только через час. Я только к вам смогла сбежать.

– Я поняла. Иди в группу, – велела мне повариха.

– Вы сходите к тете Розе? Узнаете, почему Филя лаять научился?

– Уже иду. Люська, заканчивай тут, – сказала тетя Света.

– Да врет она все, а вы и верите! – фыркнула Люська, недовольная тем, что ей досталась дополнительная работа. – Напридумывала про собаку, лишь бы лишний кусок стащить. Вон, стоит жрет.

Я действительно взяла с подноса булочку и засунула в рот почти целиком. Но вкуса не чувствовала, как не понимала, как вообще эту булку взяла.

– Люська, рот свой грязный с мылом помой! – тихо сказала тетя Света. – А то я вернусь и язык тебе твой длинный откромсаю.

Люська тут же замолчала.

Тетя Света надела пальто и пошла вниз по лестнице. Я побежала следом. На лестнице меня вырвало булкой. Повариха довела меня до группы и силой втолкнула в раздевалку.

– Все будет хорошо, обещаю, – сказала она мне.

Я побежала к подоконнику и приклеилась к окну. Через некоторое время за забором появилась машина «Скорой помощи». Больше я ничего не разглядела. Только вечером я смогла зайти в сторожку. Там сидела тетя Света и кормила Филю.

– А где тетя Роза? – спросила я.

– В больнице, – ответила повариха.

– Ее там залечат до смерти? – спросила я.

– Нет, ее там просто вылечат, – серьезно сказала повариха.

– Она не хотела в больницу. Боялась.

– Конечно, боялась. Но ты молодец. И ты молодец. – Тетя Света потрепала по голове Филю, который лопал печеночные оладьи.

– Почему? – не поняла я.

– Потому что дети и собаки чувствуют то, что в нас давно умерло. Если бы не вы с Филей, тетя Роза бы умерла. Он начал лаять, а ты услышала. Так что считайте, вы спасли нашу тетю Розу. Так и врачи сказали. Еще бы полчаса, и все – не успели. Так что не зря я вас кормила!

Тетя Света улыбнулась и сделала то, чего я совсем не ожидала. Она протянула мне руки и усадила к себе на колени. Потом обняла и качала, как маленькую. Я заплакала. От того, что мне было и хорошо на коленях у тети Светы, и плохо – я переживала за тетю Розу. Филя нашел в себе силы отлепиться от котлет и подошел к нам, положив морду на колени тети Светы.

– Вы ж мои хорошие, вы ж мои золотые, – шептала ласково тетя Света, покачивая меня на коленях и гладя Филю по спине. Я никогда ничего подобного не испытывала. Счастье, смешанное в одной тарелке с горем. Как специи тети Светы. Как перец, который она насыпает в борщ, и сахар, который она добавляет в ту же кастрюлю.

– Тетя Роза вернется? – спросила я.

– Конечно! Я ей завтра такой бульон отвезу, лечебный, что она сразу поправится.

И я поверила тете Свете. Она никогда меня не обманывала.

Как я добралась до дома, не помню. Меня даже собаки на помойке не волновали. Я никому не сказала про тетю Розу. Даже Стасику. Потому что тетя Роза не хотела, чтобы кто-то знал, и я решила держать слово.

Днем и вечером во время прогулок я забегала в сторожку покормить Филю и выпустить его погулять. Тетя Света говорила, что тетя Роза поправляется и скоро вернется.

Зинаида Петровна объявила, что у нас состоится утренник. Но мне было все равно. История с тетей Розой меня изменила. Я стала другой. Опять другой. Теперь мне казалось, что я старше всех детей в группе, и бороться за роль Мухомора и даже Лисички мне казалось детской глупостью. И сам утренник мне казался пустой забавой, никому не нужной. Для меня стали важны другие вещи, которые я наблюдала каждый день, а никто больше не замечал. Люська, ругаясь, чистила дорожки, за которые отвечала тетя Роза.

– Это вы ее заставили? – спросила я тетю Свету.

– Нет, она сама. Люська – дура, но не сволочь, – ответила повариха.

– Вы повезете тете Розе лечебный бульон? – спрашивала я.

– Конечно.

– Я выпущу Филю и накормлю его, – докладывала я.

– Только не забудь все закрыть. – Тетя Света разговаривала со мной как со взрослой, как с равной.