Глядя на кислую морду Китая, Дашка засмеялась. Хотелось взять со стола, вкопанного в землю, здоровую сковороду и со всего маху приложить этого придурка по его дурной круглой корейской репе. Авось, мозгами шевелить научится, конечно, не каждый день, об этом и речи нет, но хотя бы изредка. Раз в год или в пятилетку.

– Смотри сама. Картошка и консервы в погребе. Может, и нам что горяченького сбацаешь, если вернемся к ночи.

– Ну ты губы раскатал, умник, – Дашка презрительно фыркнула. – Это ты должен мне сбацать горяченькое и подать в постель вместе с кофе. Давай по деньгам договоримся.

– Ну, четыре штукаря получишь, – пообещал Китай и добавил: – Но только через неделю, когда толкнем бумер. Сейчас у меня свободных грошей нет.

– Четыре штуки? – поморщилась Дашка. – И ради этого дерьма я все это затеяла? Свою мелочь можешь оставить носильщику на вокзале.

– А чего ты хочешь?

– Пять с полтиной, не меньше. И еще какую-нибудь тачку. Пусть старую, но чтобы была на ходу.

– Договорились, – безропотно согласился Китай, спорить с Дашкой дело неблагодарное, а цену она спрашивает божескую. – Посмотри тачанку, которая за углом сарая стоит. Год пробегает без ремонта.

* * *

Китай и его бригада оказались на месте в первом часу дня. Поставили на узкой лесной дороге синий фургон "мерседес". За рулем остался Степа, лучший водила в городе. Он звякнет по мобильному в случае чего, подаст сигнал, прогудит три раза, если увидит, что этот московский придурок возвращается. Подумали пару минут и решили, что фургон лучше загнать в лес, встреча на дороге, по которой никто не ездит, может насторожить хозяина бумера. Еще полкилометра Китай и два его дружбана протопали на своих двоих. Спортивные сумки, набитые кое-каким инструментом и домкратами, оттягивали плечи. На участок пролезли через заднюю изгородь.

Шли осторожно, чтобы не притоптать высокую траву. Прежде чем приступить к делу, стукнулась в дверь, в петлях которой висел амбарный замок. Значит, в доме никого. Внимательно осмотрели надворные постройки и даже заглянули и плюнули по разу в глубокое жерло колодца. Четверть часа Миха возился под днищем бумера, прикрепляя микросхему, которая должна была по сигналу с пульта дистанционного управления прервать подачу горючего к движку.

Наконец он выбрался на свет божий, вытер чумазое лицо рукавом ветровки. И стал разбирать домкраты, побросал в сумки инструмент. Китай и Рослый, сжимавший в руке монтировку, спрятавшись в зарослях шиповника, выглядывали из своего укрытия, не покажется ли с другой стороны дороги неизвестный, какой-нибудь нежданный гость. Чего доброго стукнется в дом, и надо будет его успокоить. Но все обошлось.

– Готово, – сказал Миха. – Все как в лучших домах Лондона, где я ни разу не бывал. Потому что не приглашали. Нажимаешь на кнопку дистанционного управления, и бумер встал.

– Прошлый раз ты говорил то же самое, – ответил Китай, – а твоя машинка не сработала. И мы утерлись.

– В этот раз все проверено и перепроверено, – ответил Миха.

– В тот раз тоже все было перепроверено, – проворчал Китай, – а мы поимели не тачку, а полные штаны дерьма.

– Не бубни ты одно и тоже, – Миха повесил на плечо сумку с инструментом. – И тогда аппарат был в порядке. А батарейки дохлыми оказались.

Перебравшись тем же маршрутом через изгородь, двинули в обратную сторону. И не сразу нашли фургон, спрятанный за молодым березовым подлеском. Степа остался за рулем, остальные устроились в грузовом отсеке, Китай достал из-под сиденья бутылку минеральной воды и пустил ее по кругу. Говорить было не о чем, оставалось только ждать. Разминуться с Костей или как там его, они не могли. Этот кадр с отремонтированными колесами должен проехать мимо них, потому что с трассы сюда вела только эта единственная дорога.

Китай, запретив включать музыку, вытащил карты, разобрал раскладной столик, но игра не пошла. Парни думали о предстоящем деле, отвлекались, Миха пытался травить анекдоты, но никто даже не улыбнулся. Китай знал по опыту, что время перед делюгой самое муторное, его надо просто пережить. Он глянул на часы, до вечера еще вагон времени. Но долго ждать не пришлось. Издалека послышался звук движка, видимо у тачки проржавел глушитель, пикап, проехавший мимо, гудел, как самолет, набиравший высоту.

– Ну вот, а ты боялась, – сказал Китай самому себе и перебрался на переднее сиденье. – Вечер, ночь... Мать твою, и сутки прочь.

Парни побросали карты и закурили, сейчас не надо дергаться. Остается только ждать. Может быть, считанные минуты, может, час. Ясно, как только Костя установит колеса, он уезжает отсюда, не задержавшись ни одной лишней минуты. Торчать в этом старом клоповнике ему без мазы.

Китай не ошибся, потому что ошибался редко. Вскоре появился и исчез из виду ржавый пикап. Обратной дорогой он ехал еще медленнее, а глушак ревел, как турбина.

Еще через четверть часа показался бумер. Тачка шла довольно быстро. Китай мысленно перекрестился. Лишь бы водила не поехал в сторону города, там трасса оживленная и асфальт хороший. Бумер легко оторвется от их фургона, под капотом которого всего-то восемьдесят две старые лошадки. А дистанционное управление действует на расстоянии не более ста метров. Если же чувак свернет в противоположную сторону, шансы высокие. Дорога хоть и пустая, но такая хреновая, что на ней можно убить любую тачку. А этот фраер наверняка бережет свой новый бумер. Поэтому и скорость будет держать не выше шестидесяти.

– Ты чего стоишь? – Китай тронул водителя за плечо. – Заснул, что ли? Поехали, живо.

Костян не держал обиды на Дашку. Все не заладилось с самого начала, а дальше пошло-поехало. И не известно, сколько будет продолжаться эта проклятая полоса невезения, если вовремя не остановиться. Девчонка похожа на затравленного зверька, она не верит никому, даже самой себе. Она озлоблена на весь мир, думает только о том, как вытащить билет на свободу для брата.

Но Дашке не слишком везет в ее героических начинаниях. Видно, денег едва на хлеб хватает, а впереди все та же пустыня, где не растут деревья с зелеными банкнотами вместо листьев. Вчера ее чуть было не прибрали местечковые братки, чудом она осталась жива. Но рано или поздно до нее дотянутся. Если, конечно, она, прочитав письмо Кольки, не сумеет сделать правильные выводы.

А суть письма ясная, как божий день: бросай все темные дела, сестренка, потому что у любой веревочки есть свой конец. Один день за колючкой, за высокими заборами, под автоматами вертухаев не стоит всех денег, которые можно срубить, занимаясь воровством и кидаловом. Простое и ясное письмо.

Доживая последние часы в больничке, Колька хотел сказать о главном, о том, что выстрадал сам, и ему так хотелось предостеречь единственную сестру от собственных ошибок. Впрочем, на чужих ошибках никто не учится. Так было и так будет. Пока сам не набьешь шишек, ни хрена не поймешь, даже если попадутся хорошие учителя. Где-то на мятой бумажке, спрятанной в потайном кармане пиджака, есть адрес Михаила Шубина. Кот решил, что завтра в ближайшем населенном пункте купит конверт и отправит Колькино письмо по почте его дядьке, а тот передаст племяннице. Оптимальный вариант. И ему не в чем себя упрекнуть.