Да что здесь думать! Когда ко мне вернулась способность соображать, я мигом догадалась, для чего он так поступил.

— Чтобы сбить с толку преследователей?

— Не уверен, что сработает, но попытаться стоит. Но вы в который раз удивляете меня, Элайна. Неужели не станете возмущаться? Требовать поклясться, что я не попытаюсь воспользоваться ситуацией?

— А вы попытаетесь?

Если честно, то я вовсе не была уверена в том, что протестовала бы против такой попытки. Скорее даже наоборот.

— Могу сказать, что соблазн велик.

Он улыбался, но глаза его оставались серьезными. И я не могла не понимать, что мы как-то очень быстро миновали шутливую стадию флирта и перешли к серьезной. Щеки загорелись, дыхание сбилось. Осознание того, что мы находимся наедине в замкнутом пространстве, волновало и смущало.

— Но вы же честный человек, детектив Купер?

Пусть я и попыталась придать легкости голосу, но вопрос прозвучал все равно напряженно. И ответил Джервис уже без тени улыбки.

— Разумеется, Элайна. Разве я давал вам повод в этом усомниться?

Ого! Стоит ли мне воспринимать его слова как своего рода декларацию о намерениях? Или они не значат ничего такого, что я себе сейчас нафантазировала?

Продолжить я не решилась, понимая, что так мы можем зайти слишком далеко прямо сейчас. Глаза Джервиса казались почти черными из-за расширившихся зрачков, руки непроизвольно сжались в кулаки, он слегка подался всем телом вперед, ко мне. И я струсила, отошла от опасного края, сделала шаг назад.

— Значит, Джай и Элла Керн?

Джервис позволил мне отступить, тоже притворившись, будто мы не отклонялись от темы.

— Да, небогатая супружеская пара, решившая перебраться на побережье. У вас слабое здоровье, дорогая Элла, и вам доктора порекомендовали морской воздух и тепло, вот мы и подыскиваем себе небольшой домик.

— Или участок, — дополнила я.

— Или участок, — весело согласился Джервис. — Популярный курорт вроде Гразотье или Ланрана нам не по карману, а вот скромный тихий Шарн-Каймо — самое то.

И пусть я ни на мгновение не забывала о нависшей над нами угрозе, но продумывание легенды показалось мне увлекательной игрой, в которую я с удовольствием включилась.

— А Элла Керн — избалованная капризная дамочка.

— Разве? — притворно удивился Джервис. — А я думал, что она ласковая покладистая женушка.

Ну вот, мы опять как-то незаметно вернулись к флирту, но пока что к опасной черте больше не приближались.

— Кто, Элла? Не-е-ет, она настоящая стервочка и постоянно изводит Джая. А он терпит.

— Потому что она хрупкая и болезненная.

— Да, и потому что любит ее.

Так мы развлекались до самого ужина, и даже в вагоне-ресторане, ожидая заказа, все ещё придумывали подробности биографий супругов Керн. Что же касается еды, то здесь газеты нисколько не преувеличили: она действительно оказалась выше всяких похвал. Несмотря на волнение, аппетита я не утратила и съела все заказанное, как, впрочем, и мой спутник. А ещё через полтора часа поезд сделал недолгую остановку по требованию пассажиров: обычным расписанием стоянка в Шарн-Каймо не предусматривалась. Мы спустились на платформу, а «Южный экспресс» издал протяжный гудок и медленно тронулся. Он быстро набрал скорость, и огни его скрылись в темноте, а к нам подошел худощавый мужчина средних лет в униформе.

— Льесс Керн? Льесса Керн? Прошу вас, следуйте за мной.

* * *

Экипаж трясся на ухабистой дороге, увозя нас от вокзала. По мере приближения к центру тряска уменьшилась, дорога стала шире и ровнее, но дома не светились огнями, не сияли витрины, не играла веселая музыка, не нарушали ночную тишину громкие голоса и взрывы смеха. Несмотря на то, что до полуночи оставалось ещё два часа, Шарн-Каймо уже погрузился в сон. Ветерок доносил свежий соленый запах и отголоски шума прибоя — и лишь эти признаки свидетельствовали о том, что мы действительно находимся на побережье. Никакого сравнения с шумным, сверкающим, вечно бодрствующим Ланраном, что так нравился Питеру.

Возница остановил экипаж у скромного двухэтажного здания, выкрашенного в бледно-голубой цвет. Служащий распахнул дверцу.

— Вот, льесс и льесса, это и есть «Гнездо цапли». Прошу.

Мне оставалось только подивиться фантазии владельца отеля. Хотя, пожалуй, в данном случае «Гнездо цапли» — это еще не наихудший вариант. Хозяин мог бы назвать заведение, к примеру, «Континенталь» или «Метрополь-Плаза». Доводилось мне видать в прошлой жизни гостиницы ранга «ползвезды» с пафосными названиями.

Портье не сидел за конторкой, а появился откуда-то из-за кадки с пальмой в углу, зевая во весь рот. Он даже не посмотрел, что там Джервис написал в журнале, а снял ключ и подал ему.

— До-о-оброй но-о-очи, льесс. Завтрак в восемь.

— Доброй ночи.

Встретивший нас на вокзале служащий донес багаж до двери с цифрой «три» на втором этаже, поставил свою ношу, получил чаевые и удалился. И мы с Джервисом остались вдвоем. Ночью. В небольшом номере из двух крохотных комнатушек, лишь одна из которых была спальней. С единственной кроватью. Наедине.

— Я могу лечь на диване в гостиной, — предложил Джервис, разбивая повисшее между нами неловкое молчание.

Я посмотрела на упомянутый диван и хмыкнула. Скептически. Даже Миранда не поместилась бы на нем, вытянувшись во весь рост, что уже говорить о высоком Купере!

— Скрутившись калачиком? Не глупите, постель широкая, мы даже не будем касаться друг друга.

И все же мысль о том, чтобы спать в одной кровати, смущала и волновала меня, особенно после разговора в купе. Но иного выхода я не видела. Не отправлять же Джервиса на прикроватный коврик, в самом-то деле! Средневековые рыцари, если верить легендам, клали между собой и прекрасной дамой обнаженный меч, но в нашем случае отыщется разве что перочинный ножик. Или револьвер — есть же у детектива револьвер? Тьфу, какие глупости лезут мне в голову!

— Подождите немного, пока я переоденусь, хорошо?

Он кивнул, упорно отводя взгляд в сторону. Я поймала себя на том, что мне тоже неловко на него смотреть. Мы робели, словно впервые оказавшиеся в опустевшей родительской квартире подростки.

В спальне я первым делом распахнула окно и вдохнула прохладный ночной воздух, напоенный ароматами моря и цветов. Но свежий ветерок не остудил жар моих щек, и пришлось долго плескать на них водой из умывальника в углу комнаты. Затем я быстро стянула платье, туфли и чулки, надела ночную рубашку и, погасив свет, нырнула под одеяло.

— Все, можете заходить.

И зажмурилась.

Кровать скрипнула и слегка провисла под тяжестью мужского тела.

— Спокойной ночи, Элайна.