— Думаю, Андерсон больше сюда не сунется, — сказал Гордон. — Но я распоряжусь, чтобы полиция присматривала за вашим домом, мисс Итон. На всякий случай.

— Письмо Родни пришло? — спросила Лора.

— Надеюсь, вы не рассердитесь, что я вскрыл его? Можно сказать почти наверняка, что Андерсон убил Хэтчера. А меня бросил под поезд.

Я протянул письмо Лоре, и Гордон прочитал его из-за ее плеча.

— Можете отдать мне письмо? — попросил он.

— Конечно. Сварить вам кофе?

— Спасибо. Я должен идти.

— Отправили запрос в Гонолулу? — поинтересовался я.

— Да. И попросил поторопиться с ответом. Если вам понадобится связаться со мной, позвоните в наше центральное отделение в Лос-Анджелесе. Я сообщу там вашу фамилию. Где вас искать?

— У меня забронирован номер в «Гранте», в Сан-Диего. Я сегодня туда уезжаю.

— Возможно, я с вами там увижусь. Насколько мне известно, эсминец, на котором служил Гектор Ленд, находится сейчас в Сан-Диего, и я собираюсь на нем побывать.

— Я тоже.

Пожав руку мне и Лоре Итон, Гордон ушел. Мне стало любопытно, спит ли он когда-нибудь. У Лоры Итон я попросил разрешение воспользоваться ее телефоном.

— Конечно. Телефон в холле. А этот Андерсон шпион или кто-то вроде этого?

— Вроде. Я бы мог вам кое-что рассказать, но в ФБР меня попросили молчать.

— Мне достаточно и того, что я знаю. Сварю вам кофе.

Я позвонил в контору местной авиалинии и попросил аннулировать мой заказ. Позавтракав с Лорой Итон, я сел в такси, наугад поехал на аэродром и ухитрился получить место в следующем самолете до Бэрбанка. Там я долго дожидался рейса на Сан-Диего. Позвонив Мери в гостиницу, я узнал, что она уехала, оставив мне записку с просьбой встретиться с ней в Сан-Диего.

День, казалось, задержал дыхание. Я ходил туда-сюда по залу ожидания, пробовал читать газету, видел между строк Андерсона и убийства, вставал и снова ходил. Я попытался позвонить Гордону в ФБР, но его там не оказалось. Я смотрел, как с неба, словно безобидные ястребы, спускаются гражданские самолеты.

Вынырнувшая из одного из них кинозвезда осклабилась во весь рот перед ослепившими ее фотовспышками.

Я наблюдал за разжиревшими чиновниками с суровыми лицами, за богатой холеной женщиной, перелетавшей с побережья на побережье, за штабными офицерами, с отяжелевшими от золотых нашивок рукавами, якшавшимися с простыми солдатами и беззаботными матросами, возвращавшимися из отпуска в тихооокеанский водоворот. Прощавшиеся пары пылко обнимались перед разлукой, встречавшиеся не скрывали своего счастья.

Я не переставал думать об Андерсоне, который орудовал где-то на просторах юго-западных штатов и, не таясь, творил зло.

За несколько минут до отлета я снова позвонил Гордону и на этот раз поймал его.

— Рад, что вы позвонили, — сказал он, — но мне казалось, вы собирались в Сан-Диего?

— Жду самолета. Что-нибудь слышно об Андерсоне?

— Человек, по описанию похожий на него, прошлой ночью зарегистрировался в мотеле недалеко от Делмара под именем Айзека Рэндола. Уехал в направлении Сан-Диего. Конечно, это может оказаться не тот, кто нам нужен, но Андерсона мы найдем. Мы передали его приметы по телеграфу во все юго-западные штаты, так что полиция его поджидает.

— Из Гонолулу ничего нет?

— Нет. Но жду с минуты на минуту. Даю им еще около часа, затем вылетаю в Сан-Диего. Хочу поговорить с лейтенантом Сваном. Его эсминец все еще там.

— Будете у него вечером?

— Если успею добраться вовремя.

— Тогда и увидимся.

— Договорились. — Он положил трубку. Когда я открыл дверь телефонной будки, громкоговоритель оповестил встречающих о том, что приземляется самолет из Сан-Франциско. Выйдя наружу, я стал смотреть, как он садится и катит по дорожке. Вторым из бокового люка, немного узковатого для его громоздкой фигуры, вылез Джин Халфорд. Он сменил форму военного корреспондента на новый яркий костюм, более подходящий для Калифорнии. Но лицо у него осталось прежним, и, взглянув на него, я не испытал приятных ощущений. Я отошел от ворот, понадеявшись, что Халфорд пройдет мимо, не заговорив со мной. Однако он успел меня заметить. Я подумал, что в новой одежде вид у него хоть и дурацкий, но еще более значительный, и, не удержавшись, решил поставить его на место:

— Раньше вы были гражданским наполовину. Вижу, решили пойти до конца.

Вспыхнув, он ответил:

— Это не мой выбор. Синдикат захотел, чтобы я написал основные подготовительные материалы для крупнейшей международной конференции. Чем я и занимаюсь. Впрочем, вас это меньше всего касается, — добавил он важно.

— И слава богу.

Халфорд шагнул ко мне, чтобы не задерживать стоявших за ним пассажиров. В развороте его широких плеч таилась угроза.

— Слушайте, как вас там, — прошипел он, — я сыт по горло вашими беспричинными оскорблениями. И не забыл, как в Гонолулу вы увели у меня девушку.

— Я тоже, и это одно из моих самых приятных воспоминаний.

— Неужели? А что, если я вам скажу, что девушка вас просто пожалела?

— По-моему, воображение у вас работает лучше, чем мозги.

— Воображение тут ни при чем. Я провел вечерок с мисс Томпсон в Сан-Франциско примерно неделю назад. И он удался на славу.

Если я и сумел скрыть удивление и досаду, то лишь благодаря большому опыту игры в покер.

— Я рассчитываю увидеться с ней через час, — сказал я. — Расспрошу ее о том вечере, и, думаю, мы с ней дружно посмеемся.

— То есть как? Где она сейчас?

— Вам там делать нечего. Привет.

Обойдя Халфорда сзади, я поднялся по трапу в самолет. Самолет затарахтел, разбежался и полетел. Когда мы набирали высоту, из-за раздвинувшегося горизонта показались горы и бескрайние голубые просторы океана. Но ревность превратила мой мозг в маленький тугой узел, который невозможно было ослабить. Андерсон вместе с его мерзкими делишками перестал занимать меня. Во время короткого перелета до Сан-Диего и долгой дороги на такси от аэропорта Линдберга к отелю «Грант» я мог думать только о Мери и Халфорде.

Мери я нашел в ее комнате. Открыв дверь, она сказала:

— Милый, я так рада тебя видеть! — и поцеловала в губы.

Через минуту узел стал чуть менее тугим, и я тоже поцеловал ее. Потом немного отстранил от себя, чтоб заглянуть ей в глаза. Они были прозрачные и бездонные, как омут, откуда невозможно выбраться. Мери рассмеялась беззаботно, словно девчонка:

— Ты ужасно важный, Сэм. Все еще раздумываешь?

— Слушай, — сказал я. — Я отношусь к тебе серьезно. Неужели ты никак не можешь взять этого в толк? Чертовски серьезно!