– Не хотите подстраховать? – Кросс спрашивал серьезно.

– Если вы не можете справиться…

– Мы в порядке, – прервала Наваро Ханна, встав с места и решив занять твердую позицию, все же это они у них дома, а не наоборот. – Алден хотел, чтобы мы закончили дело, да и мы не из робкого десятка. Но, судя по всему, мы имеем дело с очень опасной хренью, что уже забрала жизнь нашего друга. Он всю жизнь рисковал ею, был исследователем и путешественником, но встретил свою смерть здесь, желая спасти жизнь владельца корабля!

– Звездолет был не брошенный? – Света впервые искренне удивилась, ожидая от Ханны продолжения.

– В криокамере оказался человек, владелец, – Кросс взял слово. – Почти на грани смерти. Если бы мы не подали напряжение, то с минуты на минуту он бы и помер там. Засранец очень хотел жить. Перенастроил всю систему звездолета, чтобы питание шло в основном на его криокамеру, но сам корабль оказался еле живым. Не сделай он так – возможно, уже был бы на том свете.

– Ну и история! – подытожил Наваро.

Света же была в раздумьях.

– Он точно был жив?

– Тепловая сигнатура была. Но не отрицаю, что, возможно, были повреждения мозга или органов. Я так и не смог его исследовать, он упал вместе с Алденом.

– Сначала мы нашли целую семью, чьи тела пришлось оторвать друг от друга и поместить в пакеты, – твердо подводила к чему-то Ханна. – Потом наш друг и член семьи пожертвовал собой, спасая нас и, судя по всему, весь мир от неизвестной Жизни с другой планеты или хрен знает откуда! Два из трех посещений, заданных Октавией, обернулись для нас испытанием, с которым даже близко мы не сталкивались за несколько лет безошибочной работы! Думаю, мы имеем право потребовать вашего присутствия на последнем посещении, как минимум для подстраховки!

Ханна была непоколебима, властна и тверда. Кросс встал рядом с ней, солидарно согласившись с ее позицией:

– Ставки высоки, а нас уже на одного меньше. Не просто же так вы здесь.

Света и Наваро переглянулись, посмотрели на них и все же согласились. Наваро действительно хотел помочь им, даже позволил себе мысль о том, что тем самым он сможет компенсировать свои ошибки в руководстве, приведшие к гибели Клима и Хью. Света же все думала о том, какая же Октавия сучка, что сплавила их сюда, ведь тем самым дала ей лишний раз убедиться, как сама смерть идет в одну ногу с иноземной Жизнью. Свете начинало всерьез казаться, словно этому нет конца и вся история, связанная с Вектором, уже никогда ее не отпустит, постоянно подкидывая ей все новые тропы и преграды.

– Вы узнали, как зовут того человека, что владел звездолетом и упал с Алденом? – спросила она, чувствуя незаполненную пустоту вокруг них.

Кросс переглянулся с Ханной, которая не сразу ответила:

– Харви Росс – так его звали. Надо найти родственников, сообщить о гибели.

Не сразу первые мысли догнали вспыхнувшую смесь тревожных, почти неописуемых чувств. В то мгновение, как имя Харви Росса было произнесено, Света не смогла выдержать натиск того наваждения, многими именуемого навязанной судьбой. Это имя оказалось триггером, имевшим огромное значение только для нее, – не в последнюю очередь из-за той немыслимой связи с событиями на Векторе, пережив которые она вернулась уже другим человеком. А ведь она поначалу не поверила в это, переспросив аж несколько раз, дав каждому всерьез усомниться в ее компетентности. Имя «Харви Росс» не должно было звучать где-то еще, кроме ее головы, как и не должно было иметь хоть какое-то отношение к нынешнему событию, кроме как фрагмент хроник Вектора. Взвинченная Света неаккуратно сняла свой шлем и бросила Наваро в руки, после чего отошла метра на три, погрузившись в творящийся в голове немыслимый хаос. Кросс и Ханна тогда вопросительно посмотрели на Наваро: уже снявший и свой шлем, тот сам не знал причин именно такой реакции на имя, которое он видел в своем планшете еще на Улье. Но тогда его внимание лишь поверхностно изучило найденное Светой на его планшете имя, строго по истории поисков.

Но на нее все это оказало сильнейшее влияние, чуть ли не внушившее, как она важна для мира, а ее действия могут определить всю историю человечества! Ненавистное ей чувство, практически презираемое как раз из-за той огромной, упавшей ей на плечи ответственности и полной слепоты перед будущим. Причем не в последнюю очередь она хотела избавиться от этого чувства власти и предназначения из-за того, что нечто подобное она встретила у других людей, там, на Векторе… Закончилось тогда все грустно, слишком грустно. Человек, считающий свои действия судьбоносными и основополагающими, опасен готовностью принести любую цену ради великого будущего.

Но ключевая причина противности затягивающих пут веры в судьбу и предназначения продолжить цепь причин и следствий, начатых еще Харви Россом, состоит в желании наконец сделать то, о чем она давно мечтала, – вернуться к нормальной жизни. И это произошло: она просто забыла обо всем в тот момент, когда смогла дозвониться до бывшего мужа. Пусть и недолгий, но на удивление позитивный разговор закончился тем, что он сообщил ей свои координаты и сказал, что будет ждать ее, потому что скучал не меньше, чем она, вопреки случившейся трагедии. Потом, после звонка, ее вновь затянул Вектор, где чуть позже погибли Клим и Хью. Легко было бы взять на себя ответственность в тот момент, ведь ее знания и опыт могли бы что-то… могли бы, думала она, но все уже было иначе, чем раньше. Благодаря любви и заботе, благодаря отсутствию чувства одиночества, у нее получилось притупить паранойю. Даже согласившись отправиться сюда, она уже просто делала работу, почти как раньше, ибо ей вновь стало ради кого и ради чего жить. Казалось, все позади: лишь выполнить последний приказ – и все.

И вот она слышит имя, которое не должна слышать там, где его не должно быть… или же должно? Все вновь пробудилось, да еще с такой силой, что она влегкую начинает подозревать Октавию в том, что та каким-то образом знала о Харви, как и знала о нем здесь, поэтому и отправила Свету… Нет, нет-нет, не может быть, думала про себя Света, цепляясь за реальность. Итак: Октавия запретила ей посещать Вектор, иначе та бы погибла, так-так-так… все нити связываются, думала в бешеном темпе Света, а значит, помри она на Векторе с Хью и Климом, не оказалась бы здесь, и тело Харви так и не было бы никем замечено. Но если Октавия знала про Харви, то почему так прессовала ее из-за принесенной крови? Хотя нет – про него, того, чье имя глубоко спрятано, Октавия никак не могла знать! Единственные, кто знали, кроме Светы, мертвы, а значит – что же это все значит?.. Может быть Харви как-то связана с Октавией? Нет, невозможно. Хотя именно его руки уничтожили последнюю научную группу на Векторе, результатом чего стало решение оставить станцию на произвол судьбы! И если бы тогда не Харви, то сейчас все было бы иначе… или же нет? Как же она все это ненавидит, даже презирает саму себя за слабость и недальновидность, как же мечтает избавиться от этой истории! Но разве простит она себя за безалаберность? Конечно же, нет. Забавно, думает Света чуть поутихнув: долгие годы она спокойно могла попытаться вернуть свою старую жизнь, попытать счастья вновь завести семью, идти навстречу будущему… И вот, когда у нее наконец-то получилось, все вокруг мешает. А ведь именно благодаря выживанию на Векторе она и смогла по-настоящему отпустить прошлое ради создания нового будущего для себя! Несправедливо, гневается с болью и сожалением она про себя, несправедливо! Голова болела, ориентация в пространстве давала сбой, пот и скрип зубов были незаметны для нее за раздражением всего ее сознания, вызывающим редкие слезы, которые она сразу убирала рукой. Наваро сделал всего пару шагов, как Света резко обернулась: