Он молчал, только теперь шел, опираясь рукой о стену, медленно и неуверенно.

– Хочешь, я пойду впереди? Ты слишком плох. Укажи мне направление.

Он слабо кивнул. В сознании у меня словно раздался щелчок, и я теперь видела весь офис глазами Романа Кадушкина. И знала, куда идти.

Коридор закончился высокими белыми дверями с позолоченной резьбой и бронзовыми ручками в виде обнаженных девушек. Игривый у вампиров вкус, нечего сказать... Я распахнула двери и...

Игривые мысли мигом вымело у меня из головы!

Видимо, это когда-то было демонстрационным залом. Слишком много диванов, шкафов, стеллажей...

Вернее, обгорелых и сплавившихся остатков наверняка дорогой и прекрасной мебели.

Но даже не это было главное.

Здесь была Сила.

Незнакомая, чуждая и потому страшная.

– Здесь словно взорвали объемно-детонирующую бомбу... – прошептала я.

Хотя по сравнению с непонятной Силой объемно-детонирующая бомба показалась бы игрушкой для группы продленного дня, да и стекла были целы, как ни странно...

Я ступила было на оплавленную, спекшуюся до угольной черноты поверхность пола и со сдавленным криком поджала ногу. Поверхность была горячей и какой-то... жидкой. А еще...

Если повнимательнее присмотреться...

В черное смоляное месиво пола было вплавлено тело.

Я подавила в себе приступ дурноты, невысоко приподнялась над полом в воздух и в таком положении разглядела, чье это было тело.

– Это не человек, – протелепатировала я Роману. Он, кстати, стоял у дверей, обессиленно прислонившись к косяку и не пытаясь шагнуть вслед за мной. Одного взгляда на вампира было достаточно, чтобы понять: он еле держится.

– Да. Это вампир. Наша сотрудница. Инга Серая. Менеджер...

– Кто-нибудь еще умерщвлен? – спросила я, разглядывая то, что осталось от Инги. А потом двинулась по периметру зала и поняла, насколько неуместен мой вопрос.

... Такое впечатление, что этих вампиров жгли даже не пламенем, а чем-то похлеще.

И это что-то явно сверхъестественного происхождения.

Потому что иначе здесь уже вертелась бы половина пожарных нарядов Москвы.

Скорчившиеся, чудовищно перекрученные адским пламенем тела устилали пол, слоистым жирным пеплом оседали на покореженную мебель...

Мне стало трудно дышать.

Воздух был мертвым и каким-то липким от гари и копоти.

– Что это было? – спросила я Романа.

– Не знаю. Я думал, ты сможешь ответить на этот вопрос.

– Пока не могу. Ясно одно: это какая-то не наша Сила. Хорошо. А как это произошло, можешь сказать?

– Когда я появился здесь, уже было так...

– Понятно. А камеры слежения у вас тут стояли?

– Посмотри вверх. Те бурые пятна – все, что осталось от камер слежения.

Я с трудом передохнула. У меня начала кружиться голова и странно покалывало в висках...

– Роман, здесь я увидела все, что... нужно. Выйдем на воздух. Иначе я не выдержу.

Выбрались мы прежним путем. На крыше меня обдуло ночным ветерком. Сразу полегчало. Да и вампир слегка ожил. До такой степени, что мог отвечать на мои вопросы, не прибегая к помощи телепатии.

– Это произошло сегодня ночью?

– Да. Точнее, до полуночи. Потому что я прихожу в офис в полночь.

Нормально. Хорошо, что салон мебели «Кадушкинъ и Сынъ» расположен на отшибе от спальных районов. Такой бы поднялся переполох...

Хотя о чем я?

Разве москвичи – поголовные колдуны и ведьмы, чтобы почувствовать всплеск такой Силы?!

– Почему ночью в офисе находились сотрудники?

– Ночь – наше рабочее время. – Вампир глянул на меня с оттенком удивления. Мол, ведьма, а спрашивает заведомо известные вещи!

– Извини. Тогда еще вопрос: убиты все?

– Я... не знаю. Похоже, что так. Разве только...

– Да?

– Мой отец... Он сегодняшней ночью должен быть в храме.

– В храме?! Вампир?!

– Это старый, заброшенный, оскверненный в тридцатые годы прошлого века храм на том самом кладбище, где возведен наш фамильный склеп... Когда-то в нем венчались отец с матерью. А сегодня – очередная годовщина ее смерти.

– А почему ты не пошел в храм?

– Я собирался. Но перед этим у меня возникло предчувствие, что с нашими товарищами что-то не так. Я услышал... мысленно... как они кричали... Это страшно.

– А что произошло с тобой с того момента, как ты заглянул в офис и увидел происшедшее? Ты слабеешь?

– Я словно выгораю изнутри... – прошептал вампир. Кожа на его лице истончилась, как папиросная бумага, и обтянула череп с чудовищными клыками, которые уже невозможно было скрыть.

– Погоди развоплощаться... Ты же сам потребовал от меня помощи, и я обещаю помочь. Ответь мне: кто желал вашей гибели? Конкуренты? Враждебные вампиры из солнцевской группировки? Люберецкие упыри?

Вампир отрицательно покачал головой.

– Наша фирма никому не переходила дорогу. У нас не было врагов ни среди людей, ни среди вампиров. Да и подумай сама, ведьма: кому из московской или даже российской нежити подвластна такая Сила?

Действительно.

– Значит, импорт... – протянула я, и тут мой вампир завыл нечеловеческим голосом:

– ОТЕЦ!!!

Он взлетел, тяжело вздымая покоробленные жаром крылья. Я схватила помело и ринулась за ним, не задавая лишних вопросов. Я уже понимала, куда мы летим.

И что увидим в конце полета.

Нужно было не болтать на крыше, а сразу лететь в тот храм, в котором старший Кадушкин правил вечную тризну по своей возлюбленной! Как же я не поняла раньше, что непонятная Сила, расплавив на субатомные частицы персонал мебельной фирмы, на этом не остановится!

– Роман, будь предельно осторожен! – кричала я вампиру и пыталась создать вокруг нас защитное поле, но в полете это не получалось.

А вампир меня не слышал. Он летел на предельной скорости и выл. Ночь сорвала с него последние остатки человекоподобия, как лохмотья – с нищего, и я видела летящий рядом скелет с прозрачными, словно сосульки, костями...

* * *

... Это действительно был заброшенный храм. Он осел в землю настолько, что густая широколиственная кладбищенская крапива достигала до барабана, на котором должен был быть купол. Но купола не было. На месте алтарной апсиды зиял черный провал...

Впрочем, к тому моменту, как мы подлетели к храму, провал освещался изнутри чудовищным всплеском багрового пламени.