Она старалась держаться подальше от края: голова все-таки слегка кружилась. Обернувшись, подняла глаза на десятиметровую статую, благословлявшую регион широко раскрытыми руками. И вдруг к ней пришло убеждение.

– Я убеждена, что все началось именно здесь, – сказала Лусия.

– Я долго думал над тем, что же все-таки связывает убийство твоего напарника с другими убийствами, – произнес Саломон.

Она пристально на него посмотрела.

– И что же?

– Габриэль Шварц… ты как-то говорила, что он по складам прошептал твое имя, увидев камеру в каземате? По-моему, он сделал это, потому что ему приказала тень, стоящая у него за спиной. А это означает, что тот, кто стоял у истоков событий, хотел, чтобы ты была любым образом замешана в них. Он знал тебя – ну, по крайней мере, понаслышке. Ты не случайно оказалась в этом деле, Лусия. Убив твоего напарника и заставив Шварца по слогам произнести твое имя, он вовлек тебя в этот танец. И это он всем заправляет, а не мы.

– Занятный танец, – заметила она.

– Танец с дьяволом, – отозвался Саломон.

Лусия нашла эту формулировку справедливой, хотя и несколько напыщенной.

30

Вечер воскресенья

В наступивших сумерках светились только крепостные стены и колокольни Сеговии, когда они въехали в город после шести часов пути по равнинам Арагона и высокогорным плато, считая остановку для перекуса.

Стоящий на высоком мысу город в вечернем свете отливал красками потемневшего золота. Сидя за рулем своего внедорожника, Лусия поднималась по старой римской дороге, и асфальт скоро сменился плитами. Внезапно перед ними вырос огромный акведук, соединяющий два холма. Ей еще никогда не приходилось видеть такую впечатляющую картину. Гигантское сооружение возвышалось над тысячами домов, и его силуэт четко выделялся на фоне вечернего закатного неба.

– Двадцать тысяч каменных блоков и ни грамма раствора, – прокомментировал Саломон. – Построен во времена императора Траяна, то есть около ста лет от Рождества Христова. Однако сохранился так, будто его выстроили вчера.

Лусия подосадовала на себя, что ни разу не показала это чудо Альваро, когда они жили всего в часе езды отсюда. Интересно, Самуэль и его баба догадались это сделать? Точно следуя инструкциям GPS-навигатора, который вел их по узким, извилистым улочкам, где двум автомобилям не разъехаться, Лусия пообещала себе, что непременно свозит сюда сына.

– Пять звезд? – спросила она, паркуясь возле отеля «Монастырь капуцинов».

– Я тебя приглашаю, – ответил Борхес. – У меня слабость к большим отелям. Твой номер уже готов.

Как только они вошли в высокие застекленные двери, Лусия поняла, что отель великолепный. От старого монастыря сохранились мощные стены, двери с круглыми арками и каменными карнизами. Однако освещение, полы и меблировка вносили черты современного стиля.

Ее номер был просторнее, чем гостиная в мадридской квартире; в нем смешивались аскеза и роскошь. Лусия положила дорожную сумку на кровать и отдернула шторы. Выстроенный на уровне крепостной стены, отель возвышался над всей заснеженной равниной, которую освещали оранжевым и розовым светом последние лучи вечернего солнца.

В дверь постучали.

– Добрый вечер, – сказала лейтенант Гражданской гвардии Сеговии Беатрис Манрике.

Каштановые волосы, орлиный нос, прямой и проницательный взгляд зеленых глаз – в общем, лейтенант Манрике полностью подтверждала приятное впечатление, которое на Лусию произвел по телефону ее голос. Когда к ним присоединился Саломон, она усадила обоих в свой служебный RAV 4 и повезла по лабиринту улочек Старого города до ворот Сантьяго. Выехав из ворот, они помчались по перелескам у подножия крепостной стены, вдоль аллеи Святого Доминика. Минут через десять припарковались на площадке, заросшей тополями, которая тянулась по равнине между выбоинами в скалах, гротами и извивами реки до самого северного выезда из города.

– Мы дойдем до старого каменного моста – вон он, слева, – сказала она, – перейдем по нему на другой берег и двинемся по дороге вверх, пока не упремся в крепость. Там все и произошло. Там наверняка лежит букет цветов. Кто-то кладет его каждый день.

Вокруг не наблюдалось никакого жилья – только прятался за деревьями монастырь, да через дорогу была перекинута старинная каменная арка с барочными статуями. Наверное, когда-то она обозначала границу города. Мост виднелся слева перед самой аркой и выглядел еще старше. Внизу в темноте журчала вода. Они перешли реку и пошли вверх по холму, между пихт и лиственниц.

Кругом быстро темнело, небо и заснеженная равнина обретали голубоватый оттенок. Они уже поднялись примерно на тысячу метров над уровнем моря, и в лицо им дул ледяной ветер; Лусия надела под капюшон шерстяную шапочку, которую купила по дороге.

Все трое шли молча, и никому из них явно не хотелось лезть наверх по снегу и заледеневшей земле, при каждом выдохе производя облачко пара.

Они пробирались между припудренных снегом деревьев к замку, который внезапно выплыл на них, стоя на высокой стометровой скале, похожей на нос корабля. Казалось, он появился из страны фей, со всеми донжонами, зубчатыми стенами и башнями с островерхими крышами. Лусия сразу вспомнила замок Спящей красавицы. В детстве она бессчетное количество раз видела его по телевизору, когда смотрела программы Диснея.

Над башнями плыла огромная, круглая, почти невидимая на фоне еще светлого неба луна. Такая невероятная декорация создавала атмосферу одновременно феерическую и зловещую.

– Здесь, – раздался голос Беатрис Манрике, которая шла позади.

Лусия и Саломон обернулись.

Возле дерева лежал замерзший, присыпанный снегом букет цветов. Было очень холодно, северный ветер обжигал щеки Лусии. Но дрожь била ее не от холода. Она вытащила из маленького рюкзачка рапорт Гражданской гвардии, перелистала страницы и громко прочла, подсвечивая себе фонариком телефона.

– Хуан Игнасио Ролдан, тридцати лет, и Тереза Исабель Ортис, тридцати двух лет. Женаты, детей не было. Он работал в замке гидом, – прибавила лейтенант, указывая на обиталище фей, которое в лунном свете казалось еще выше и тревожнее. – Она работала в городском книжном магазине. Они знали друг друга с юности. Все опрошенные говорили о них как о людях очень уважаемых.

– Это еще ни о чем не говорит, – подал голос Саломон.

Лусия покачала головой, вытащила негативы и принялась их разглядывать в свете фонарика.

– Найдены гулявшим местным жителем мартовским утром две тысячи пятнадцатого года. Им нанесли более сорока ножевых ударов в грудь, в лицо и в гениталии.

На фотографиях ясно различались короткие черные следы беспорядочных ударов, словно их наносил человек, ослепленный дикой яростью. Лусия пробежала глазами акт вскрытия женщины, написанный, словно ответ на экзамене по травматологии:

«При осмотре данного трупа обнаружены следующие повреждения:

Проникающее ранение колюще-режущим предметом длиной 3 см, шириной 0,7 см,